14 недель - Джессика Гаджиала
— Почему, черт возьми, ты не позвонил мне?
Это был правильный вопрос. Если бы она была моей сестрой, я был бы так же зол.
— Не ко мне. Она хотела, чтобы ты не вмешивался. Она, если уж на то пошло, мой босс. Не зря, похоже, что твоя вторая сестра…
На это он повесил голову, выдохнув.
— Я не знаю, как, бл*ть, она заставила Риз промолчать. Риз всегда сдавала ее, когда они были подростками. К счастью, это избавляло нас с матерью от головной боли, когда приходилось разряжать обстановку, прежде чем она выходила из себя. Кофе?
Я кивнул головой и взял его из его рук.
— Спасибо.
— Теперь что касается моей просьбы.
— Что тебе от меня нужно?
— Думаю, мы на одной волне в том, что Кенз не в безопасности. Те сообщения, записки и прочее дерьмо, они все ссылались на них обеих. Я не думаю, что он остановится только потому, что у него есть Кас. Я думаю, он хочет и Кенз, чтобы завершить свою больную фантазию. И, бл*ть, этого не случится. Не при мне, черт возьми. Но это при том, что будут моменты, когда я не смогу быть здесь, или когда я ей надоем, и нам понадобится пара минут и…
— Я держу ее, Пейн. — Что-то в моем голосе заставило его взгляд найти мой, непоколебимый, буравящий меня и ищущий что-то. — Ты можешь доверить ее мне.
Он кивнул, услышав то, что я услышал в своем собственном голосе — решимость. Я уже достаточно облажался, и бедную девушку Кас забрали. Я не собирался, черт возьми, снова засыпать на работе.
Никто не заберет Кензи.
— Тебе нужно быть где-то прямо сейчас?
Я пожал плечом.
— У меня есть телефон, чтобы искать всякое дерьмо и поддерживать связь с Сойером, Броком, Барретом и Лойдом, если тебе нужно быть где-то еще.
— Я собираюсь выйти на улицу. Позвони Брейкеру и Шутеру, вызови их с любой гребаной работы, на которой они могут быть. Это первоочередная задача.
— Думаю, ты бы уже услышал от Брейка, — сказал я, сведя брови вместе. — Баррет использует Алекс для поиска, так что если она у него, то Брейк должен знать.
— Я не подумал. Оставил телефон в машине. Он, наверное, в бешенстве. Ладно. Дай мне… два-три часа. Я вернусь и останусь на ночь, чтобы ты мог справиться с каким-нибудь дерьмом.
Но он не ушел, а остановился, глядя в коридор, где через закрытую дверь ванной слышались голоса девочек — тихий голос Риз, сильный голос Кензи, несмотря на ее легкое расстройство за несколько минут до этого.
— Пейн, — позвал я, заставив его вздрогнуть и посмотреть на меня.
— Я держу ее. Их, — поправил я, надеясь, что не выдал слишком многого.
— Точно. Два-три часа, — повторил он, поставил свою кружку и направился в холл.
Девочки, похоже, не собирались выходить, поэтому я поднес свою сумку к двери, взял засов, который кто-то оставил на столе для почты, и открыл пакет, после чего приступил к работе.
Я только успел закрыть и запереть дверь, как дверь в ванную наконец-то открылась.
— Средневековый котел с грязью! — настаивала Кензи, голос ее звучал настойчиво.
— Это расслабит тебя! У меня есть все эти соли, бомбочки и прочее, что ты можешь… — голос Риз прервался, когда она заметила меня, ее щеки слегка порозовели.
— Я не буду вариться в миске с собственной грязью, чудачка, — сказала Кензи, уходя на кухню, чтобы налить кофе и влить две рюмки какого-то сиропа, который она держала на столе.
— Боже мой, какой грязной ты себя считаешь? — ответила Риз, доставая свою чашку кофе и наливая в нее сироп.
— Где Пейн? — спросила Кензи, вместо того чтобы ответить сестре.
— Он хотел пойти поговорить с Брейкером и Шутером.
Она достаточно хорошо держалась, не давая себе расслабиться под давлением. Но следы этого были повсюду — в припухших покрасневших глазах, в том, как слиплись ресницы, на которых все еще держались слезы, в складках между бровями.
Но она уже перестала волноваться.
Я должен был это уважать.
— Кто-нибудь… — начала она, но ее прервал звонок моего телефона. Обычно я ненавидел отвечать на звонки, когда разговаривал с другим человеком, но это был серьезный вопрос, и я не мог пропустить ни одного звонка. Поэтому я потянулся за ним.
А потом еще один.
И еще один.
В тот вечер у меня было восемнадцать звонков от всех, начиная от Пейна, который прибежал намного позже запланированного, до Лойда в офисе и Алекс.
Ничего.
Никто ничего не добился.
Где-то около десяти Кензи подтолкнула Риз к кровати после того, как трижды видела, как она задремала за чтением. Она явно была из тех, кто рано ложится спать, но старалась не спать ради сестры.
— Тебе не комфортно, — сказала она через пару минут после того, как мы остались одни.
Она не ошиблась.
Я был убежден, что мужчина моего роста никогда не должен сидеть на чертовом пуфе. Именно так называлась прославленная подушка, на которой я сидел.
— На диване много места, — сказала она, слегка втянув ноги и немного приподняв одеяло, чтобы оно не закрывало вторую половину дивана.
А когда женщина приглашает вас подойти ближе, вы просто идете.
Я вернул телефон на зарядку, не ожидая услышать что-то еще после стольких тупиков. Затем я встал и двинулся к ней, сел спиной к дивану, который был гораздо удобнее, чем казалось, и потянулся, чтобы взять ее ноги, перетянуть их через свои колени, а затем взять одну из ее ног между двумя руками.
— Что ты… ох, — простонала она, ее голова откинулась назад, спина слегка выгнулась, а глаза закрылись.
Это было практически гребаное О-лицо, и потребовалось все самообладание, чтобы не позволить желанию прорасти и разрастись в моей системе.
— Не знаю, как, черт возьми, ты ходишь на этих ходулях весь день, в течение каждого дня. — Мне нужно было поговорить, потому что в ту секунду, когда мой большой палец надавил на ее арку, она издала хныкающий звук, который дошел прямо до моего члена.
— Не все из нас могут быть ростом в пять тысяч футов в босоножках, — сказала она, толкнув другую ногу к моей руке.
— Ты высокая для женщины, — пожал я плечами, надавливая на больное место ее второй ноги, когда она издала еще один низкий стон.
После этого наступила долгая тишина, достаточно долгая, чтобы я подумал,
