Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Стоун Сати
Быстро перехватываю у неё тряпку:
— Спасибо. Я сам.
— Алишер, не груби, — упрекает отец. — Мадина, ты как раз рассказывала нам перед приходом Алишера, где ты отдыхала со своими родителями. Очень интересно. Расскажи моему сыну. Он с удовольствием послушает.
— Конечно, Карим Маратович! — отзывается гостья. — С удовольствием!
И начинает мурлыкать всякую чушь, как классно отдыхать на Мальдивах. И как ей папочка что-то там подарил. Слышать этого не могу! У меня голова тут гудеть начинает.
— Мы сняли частный самолёт, — вещает Мадина. — Такая мелочь, а приятно…
От её голоса у меня аж мозг закипает. И вот эти все восторженные ахи-вздохи про дорогие вещи, роскошь, превосходный сервис… Фу! Аж ударить её хочется!
— Алишер, а ты чего молчишь? — спрашивает Диля. — Ты, кстати, не думал, чтобы куда-нибудь съездить, развеяться?
— А это замечательная мысль! — вместо меня откликается мать. — Может, выкроишь себе недельку на отдых? На тебя столько всего свалилось в последнее время…
Она трагически качает головой. Мадина строит обеспокоенное лицо.
— Алишер, если хочешь, я дам тебе совет, куда можно отправиться, — щебечет она мне на ухо.
— Я знаю, куда мне отправиться, — говорю ей. — Как раз еду с другом отдыхать.
— Правда, куда?
— Ты не останешься? — мать недовольна. — Я надеялась, ты отдохнёшь с семьёй хотя бы до вечера. И что это за поездки с другом?
— Ничего особенного. Загород едем на выходные.
— Да разве это отдых?! — вклинивается Диля. — Вот другое дело — тропические острова!
— Да, — подтверждает за ней Мадина. — Нигде так не получится отдохнуть, как на шикарном побережье. Я их много повидала. Знаю самые лучшие отели.
— А что, если вам вместе поехать?! — тут же подхватывает мать. — Алишер только о работе и думает. А ты ему как раз поможешь всё организовать.
— Мама! — чуть повышаю голос. — Я сам решу, когда и куда мне ехать. Я не нуждаюсь ни в чьих советах.
— Алишер, ты опять грубишь, — осаживает меня отец. — Ладно. Давайте сменим тему…
Глава 24. Алишер
За столом продолжается разговор, но я почти ничего не слышу. Изредка поддакиваю, но заговаривать ни с кем не хочу. Особенно в присутствии Мадины. Она сидит рядом, активно беседует со всеми, всем улыбается, иногда поглядывает на меня.
Нет, она не уродка и говорит впопад, довольно раскованная. Видно, чувствует себя свободно — привыкла к светскому общению.
Но мне трудно отделаться от мысли, что Мадина мне неприятна. Причин к тому нет. Просто ощущение того, что чужой человек находится настолько близко, гнетёт. Раньше со мной садилась рядом только жена или кто-то из кровных родственников. А сейчас — почти незнакомая женщина.
— Али, ты ничего не ешь, — замечает мама.
— Это я не доглядела! — вспыхивает Мадина. — Алишер, давай я положу тебе немного мяса. Очень вкусное. Я уже попробовала!
От её непрерывной улыбки мне тошно. Стараюсь держать себя в руках, даже разрешаю положить мне что-то в тарелку. А есть всё равно не могу.
Поем с Тимуром. Может, даже у него пообедать удастся. Лучше уж там, чем здесь. Оля у него себя скромно ведёт, как настоящая женщина. Тимур ею наверняка гордится, как и я гордился ещё недавно своей женой…
— Алишер, плов горячий принесли! — свистит Мадина возле уха.
Меня прямо трясёт…
Но окончательно не выдерживаю, когда её рука внезапно оказывается на моём бедре. Это уже слишком!
Выхожу из-за стола.
— Али! — орёт мать.
— Алишер, сядь! — приказывает отец.
— Брат, ты чего?! — визжит Диляра.
А я иду к выходу, не оборачиваясь.
— Извините, мне пора. Срочно надо ехать по делам, — и покидаю гостиную.
Прочь отсюда. К чёрту это всё!
Рывком открываю дверь авто.
— Алишер!
Поворачиваюсь. Мадина бежит.
— Алишер, постой! Пожалуйста!
— До свидания, Мадина, — собираюсь уже сесть за руль.
Она хватает меня за рукав рубашки. Машинально отдёргиваю руку.
— Алишер, умоляю! Дай сказать!
— Мадина, мне правда пора.
— Прости меня. Пожалуйста, прости! Я так глупо себя повела!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})От улыбки на её лице ни следа. Глаза на мокром месте. Ненавижу, когда женщины плачут.
Захлопываю обратно автомобильную дверь.
— Слушай, — говорю Мадине, — понятия не имею, что у тебя на уме. Но я к таким поворотам не готов.
— Я знаю. Прости, — просит она искренне. — Я знаю, что тебе сейчас трудно. Я просто хотела тебя поддержать! Это так важно, чтобы человек не был один, когда ему так плохо.
— Кто тебе сказал, что мне плохо?
— Алишер, мне не надо говорить об этом. Я сама всё прекрасно чувствую. Тебе одиноко. Ты злишься и имеешь на это полное право. Позволь мне хотя бы быть твоим другом!
— Не говори ерунды, — отворачиваюсь. — Мы едва знакомы.
— Тогда давай попробуем узнать друг друга лучше! Али, я хочу тебе помочь. Ты очень хороший человек. Любая женщина хотела бы быть с тобой. Ты заслуживаешь настоящего счастья. И я готова сделать всё, что в моих силах, чтобы тебе стало легче.
— Спасибо за беспокойство. Но ты зря волнуешься. Я в полном порядке. И ещё раз повторю — мне надо спешить.
— Едешь к другу? — спрашивает Мадина.
— Неважно, куда я еду. Возвращайся в дом и ещё поболтай с моими родителями и сестрой. У тебя получается лучше меня.
— Алишер, мне очень стыдно, поверь. Но я пришла не к твоим родителям и не к твоей сестре, а к тебе.
— Ну, отлично. Мы увиделись. А теперь пока.
Снова собираюсь лезть в машину, но Мадина подходит вплотную, не давая мне открыть дверь.
— Давай как-нибудь увидимся? — предлагает она. — Только вдвоём. Ты и я.
— Зачем? — спрашиваю, не скрывая резкости.
— Затем, что… — Мадина смущается, опускает глаза.
Кажется, она очень расстроена в самом деле. Может, и правда я повёл себя чересчур грубо?.. Но я ей ничего не должен, ничего не обещал. Она явилась без моего ведома и приглашения!
И всё же она ни в чём невиновата. Я злюсь не на неё.
— Алишер, ты мне нравишься, — тихо говорит Мадина. — Вижу, ты мне не веришь, но, клянусь, я открыта перед тобой. Прости, что не сдержалась. Не представляешь, как трудно скрывать свои настоящие чувства. Ещё раз извини. И хорошо тебе отдохнуть с другом. Сейчас для тебя это самое важное…
Не поднимая головы, Мадина разворачивается и даёт понять, что уходит.
Мне неприятно расставаться на такой ноте. Да и обижать Мадину не входило в мои планы. Да, она мне — никто, но срываться на ней нехорошо.
— Мадина! — останавливаю её окриком, подбегаю. — Может, если у меня появится время на следующей неделе, мы сможем увидеться.
— Правда? — она смотрит на меня с надеждой, но взгляд её гаснет в ту же секунду. — Алишер, я не хочу навязываться. Для меня главное, чтобы ты был счастлив. А неудобств тебе я причинять не хочу.
— Нет-нет, — убеждаю я. — Всё в порядке. Я буду рад немного пообщаться, когда закончу основные дела.
— Конечно, — Мадина улыбается. — Тебе нужно время, я понимаю. Запиши мой номер и можешь звонить в любой момент. Я очень буду ждать. Столько, сколько потребуется.
Она диктует цифры. На прощание ещё раз одаривает меня скромной улыбкой и уходит в дом.
А я сажусь в машину и, наконец, еду к Хусаинову.
Глава 25. Ольга
Жду Светлану. Уже не терпится с ней поболтать! Даже не столько её историю узнать хочется, как своей поделиться… хоть с кем-то.
Не могу я больше в себе это держать. Сил нет! Знаю, что другие так годами живут, а как будто и не живу теперь вовсе, лишь существую ради сына, чтобы у него отец был, чтобы никто не заподозрил, что Хусаиновы — не такая уж безгрешная семья…
Вот и спрошу у Светы, каково ей одной? Да, у неё нет детей. Если б ни Ильяс, я бы… не знаю, что. Мысли путаются. Наверное, потому что опять полночи не спала. А из той половины, что не спала, ещё на половину ругалась с мужем, а во вторую половину рыдала.