Няня для дочки чемпиона - Тая Смоленская

— Это ты победу свою так отпраздновал?

Руслан зашевелился, повернулся на бок, приподнявшись на локте.

— Ага. Так что с подарком? Сережки? Дизайнерскую сумочку?

— Ничего мне не нужно, сказала же. Тем более от тебя.

— Тяжело с тобой, — вздохнул он и снова перевернулся на спину. — Как Кирюха? Не капризничала?

— Нет.

— Это хорошо. Не представляю, что буду делать, когда с ней вдвоем останемся. Не хочешь задержаться?

Я открываю рот, чтобы сказать, что минуты считаю до того момента, когда взойду на трап самолета и вернусь домой, но замираю, так ничего и не сказав. Потому что привязалась к Кире и понимаю, что буду скучать по ней. Даже по этому номеру.

— У меня учеба, Руслан. К тому же Кире нужна профессиональная няня, а не я.

— Ты не хуже профессиональной няни.

— И много нянь за свою жизнь ты видел?

Руслан хмыкает.

— Ты всегда такая язва?

— Это я-то язва? — возмущенно шиплю я, повернувшись к нему.

— Самая настоящая.

— Спасибо за комплимент.

Руслан тоже поворачивается на бок, и мы оказываемся лицом к лицу.

— Я еще даже не начинал говорить комплименты, — его проникновенный шепот проникает в каждую частичку моего тела, вызывая вибрацию.

— От тебя воняет.

— А вот ты скупа на комплименты! — Из его горла вырывается смешок.

— Спи. Ты же для этого пришел.

— Да. Для этого, — тяжело вздыхает он, обдавая меня своим дыханием.

Так и лежим в темноте, лицом друг к другу. Я под одеялом, а Руслан поверх. Рядом тихонько сопит малышка.

Алмазов находит мою руку, переплетает наши пальцы. Сонно что-то бормочет и отключается. Я же так и не могу закрыть глаза. Наслаждаюсь этим ощущением, краду время у чужой жизни. Ведь в один прекрасный день мать Киры вернется и вместо меня будет вот так засыпать в постели с дочкой и любимым мужчиной.

Глава 16

Я не сразу поняла, почему так жарко. Разлепила веки, чувствуя какую-то тяжесть на груди. Сделала глубокий вдох, выдохнула, повернулась на бок и не сдержала вскрика.

В нескольких сантиметрах от моего лица — лицо Алмазова. Мы в одной постели. Лежим, тесно прижавшись друг к другу, переплетая наши тела. Память не сразу ко мне возвращается.

Руслан сонно стонет, переворачивается на спину. Спит крепко. Мое сердце в груди, что бьется неистово быстро от испуга, наконец-то начинает успокаиваться.

Я проверяю, как Кира, и, убедившись, что она еще спит, возвращаюсь взглядом к Руслану.

Он выглядит откровенно хреново. Лицо — одна сплошная гематома. Отекло, опухло, покраснело, посинело. Сейчас и не скажешь, что перед тобой красавчик.

Опускаюсь ниже взглядом, бесстыже любуясь крепким телом. На такое девчонки обычно слюни пускают. Хочется прикоснуться к рельефным мышцам живота, провести по груди, проверить, насколько стальные у него бицепсы.

Я не замечаю, как начинаю дышать тяжелее. Боюсь пошевелиться, хотя понимаю, что лучше встать с кровати. Пока он не проснулся. Потому что ночью он был не в себе. Наверняка даже не помнит, как оказался со мной в одной постели.

И в то же время захотелось поиздеваться над ним. Сказать, что он меня соблазнил и теперь обязан жениться. Посмотреть на его реакцию. Но я не решаюсь. С Русланом так шутить нельзя. Да и не поверит он в это, скорее всего.

Я вздрагиваю, когда его рука шевелиться. Он стонет. Я возвращаю взгляд на его лицо и забываю, как дышать.

Его глаза тоже открыты.

Смотрит на меня затуманенным взглядом. Кривится от боли. Снова стонет. Потом приподнимается на локтях, оглядываясь вокруг.

— Мы вместе спали? — спрашивает, щупая свою челюсть.

— Угу. Ты был очень настойчив. — Чувствую, как на лице появляется румянец, когда он откидывает край одеяла, несмотря на то, что он в боксерах.

Мне становится неловко от такой близости. А ему хоть бы что.

— Это я умею. Зараза, словно катком по мне проехались. Воды принесешь? Мне пока не встать.

— Ага, только тише. Кира еще спит. Ее уже пора кормить, но я пока морально не готова к ее пробуждению, — шепчу я, бросая взгляд на его дочь.

Он тоже поворачивается в ее сторону. На лице появляется сдержанная улыбка, в глазах загорается нежность.

— Смешная такая, — тихо шепчет он.

— Угу. — Смотрю на то, как Руслан протягивает руку и поглаживает ее по лысоватой головке.

— Я сегодня уйду. Скорее всего, вернусь поздно. Нужно парочку контактов пробить и с людьми встретиться. Часики тикают, а от Софи ни звонка. Я начинаю серьезно задумываться над тем, чтобы пойти в полицию. Вот только если бы с ней что-то случилось, ее отец и муж давно бы подняли тревогу. Слишком много загадок, — качает он головой.

— Тебе бы отдохнуть, отлежаться. Ты себя в зеркале-то видел? «Проехал каток» — это ты еще мягко подметил, — нервно посмеиваюсь я, отодвигаясь от него подальше. Потом и вовсе сползаю с кровати, чтобы наполнить из графина стакан воды.

— Капюшон и кепку натяну, и нормально все будет. Только еще немного полежу вместе с дочкой, — вздыхает он и убирает подушку, которую я положила, отгораживая Киру от себя.

Я подаю ему стакан, замечаю, что и пить ему тяжело. Губа за ночь зажила, покрылась темной корочкой, но вот все остальное…

— Завтрак заказать? Хочешь чего-то? — спрашиваю у него.

— Да, йогурт. И трубочку. Я пока не готов к полноценному приему пищи.

Я покидаю комнату, заказываю нам завтрак. Открываю шторы, впуская в номер утренние лучи солнца. Еще рано. Семь утра. Кира просыпалась несколько раз ночью, но мне быстро удалось ее убаюкать. Вообще, сложно это — когда кормить нужно по часам и часто. Выспаться невозможно.

Я подавляю зевок, потягиваюсь. Теперь до обеда точно поспать не получится. Мне не помешают несколько чашек кофе. Или энергетик какой. Я сегодня максимально разбитая.

Руслан выходит в гостиную с Кирой на руках. В глазах у него неуверенность и страх сделать что-то не так, но малой он нравится. Чувствует, наверное, что он не просто незнакомец какой-то. Улыбается ему, что-то угукает. А Руслану это, кажется, безумно нравится.

Он сел с ней на диван. Поднял на меня взгляд.

— Дашь бутылочку? Я хотел бы покормить ее сам.

Я киваю. Подхожу к кухонному гарнитуру. Достаю пачку с детской смесью, нажимаю кнопку на чайнике. Искоса бросаю взгляд на мужчину. Он так гармонично смотрится с ребенком на руках. Словно был рожден именно для этого момента. Отцовство ему к лицу.

Потом он кормит