Нежность по принуждению - Джулс Пленти
Я чувствую ее изнутри. Нежнейшие внутренние стеночки содрогаются и сдавливают меня, готовые взбеситься от очередного оргазма. Вновь вагинального.
Чем невиннее они выглядят, тем более жесткий и развратный секс предпочитают. Двигаюсь в ней быстро и мощно, растворяясь в нашем совершенном ритме. Это как танец, в котором партнеры действуют как один слаженный механизм.
Такое может быть только во сне или фантазиях, и когда ее тело вновь содрогается волнами оргазма, я окончательно отпускаю более никому не нужную реальность. Выскальзываю из дрожащего лона и кончаю на попку в форме идеального перевернутого сердечка.
Подхватываю ее, ревностно обвив руками, и укладываю рядом с собой. Прижимаю свою девочку к себе и утыкаюсь носом в ямку под сводом черепа. Наполняю легкие ее нежным ароматом, который смешался с острым запахом натуральной кожи. К тому моменту, как закончится контракт, с внутренней стороны эта полоска сполна напитается ее запахом. Он будет со мной всегда. Это единственное, что остается, когда они уходят.
Расстегиваю ремешки и аккуратно снимаю со взмокшей шеи ошейник. Ее рука судорожно дернулась и тут же вернулась на подушку. Подавила рефлекс коснуться меня. Хорошая девочка.
Целую плечо, покрытое нежными веснушками и солоноватым потом, и натягиваю на него краешек простыни.
— Спи, — проговариваю тихо.
Ариша поворачивается лицом ко мне и бросает на меня сонный взгляд из-под опущенных ресниц. Очередная шалость, которую я прощаю.
Подсовываю себе под голову руку и смотрю на нее, уже погрузившуюся в сон. Бледные веки дрожат, а на губах отзвуки сладкой улыбки. Так обычно засыпают дети: счастливые и в обнимку с игрушкой, которую выпросили у родителей в магазине.
Ее сон крепкий и без сновидений. Я же не могу уснуть даже после всего, что было, хотя тело жаждет отключки. Кажется, теперь у моей бессонницы появилось имя. Рыжик.
До слуха доносится приглушенная вибрация. Тихо встаю, стараясь ее не потревожить. Вытаскиваю из кармана валяющихся на полу брюк телефон и портсигар. Бросив на нее еще один мажущий взгляд, я выхожу на балкон.
Не спеша, закуриваю, игнорируя настойчивого абонента. Уже не злюсь на нее, скорее, во мне крепнет неприятное раздражение. Оно особо неуместно после крышесносящей дозы кайфа, после которого даже у сигарет ее молочный вкус.
Если бы не формат наших отношений, я бы не стал перезванивать. Крис — не то, что желает плоть, скорее — выбор разума. Она обязательная часть привычного образа жизни. Союз с ней — нечто само собой разумеющееся. В высокородных семьях такие браки — это традиция, с которой нет смысла и нужды спорить. По факту мы женимся, чтобы она забеременела и подарила так нужного всем наследника. А потом каждый вновь вернется к привычному образу жизни. Она мой красивый фасад, если угодно.
Набираю номер невесты, чувствуя, как тело отзывается отторжением. Я не хочу перебивать послевкусие от Арины и уже начинаю жалеть, что не проигнорировал ее до утра.
— Привет, Русик, — Крис старательно пытается скрыть нотки недовольства сладостью тона, но быстро срывается на претензии: — Ты не пожелал мне доброй ночи и не брал трубку. Даже не написал.
— Прости, — холодно отзываюсь я. — Завал на работе. Уснул прямо в офисе, за столом.
Оглядываюсь через плечо и смотрю на свою «работу», которая улеглась на живот и сопит курносым носиком, подсунув под щеку уголок подушки. Простыня полосочкой закрывает попу, на которой, должно быть, ещё сохранились следы от шлепков. В таком обрамлении моя малышка напоминает изысканный шедевр.
— Зай, ты все дуешься? — сюсюкает со мной как с ребенком.
Морщусь и глубоко затягиваюсь крепкой сигаретой. Большую часть времени мне удается игнорировать ее ужимки, уместные только на youtube-канале, но сейчас даже от голоса Кристины начинает болеть голова.
— Нет, не дуюсь. Злюсь. Послушай меня, если ты еще хоть раз заговоришь со мной в таком тоне, и уже тем более посмеешь повысить на меня голос, то я разорву помолвку.
— Солнышко, ну прости. — Крис деланно всхлипывает, хотя я уверен, что ярко накрашенные глаза абсолютно сухие. — Просто я так нервничаю из-за свадьбы, а ты совсем не принимаешь участия в подготовке. А я все не могу решить, какие салфетки выбрать. Цвета айвори или шампань.
Скидываю окурок вниз. Салфетки. В этом вся и проблема. Крис возбуждает только напускная мишура. Невеста воспринимает меня аксессуаром. Дорогим статусным, шикарным. Но аксессуаром. Она никогда не даст мне того, чего я так жажду. Того, что есть у Арины. Того, чем она щедро поит меня со своих губ.
— Думаю, стоит выбрать айвори, под цвет твоего платья, — подыгрываю я и тут же напоминаю, что никогда не стану ее карманной собачкой: — У меня завал в делах. Я задержусь тут еще дней на пять. Может, чуть дольше.
— Но ты же не пропустишь поход к репродуктологу? — восклицает она. — Ты же знаешь, что к Реброву очень сложно попасть.
— Я не пропущу, — вздыхаю я, почувствовав себя племенным быком.
— Русик, ты точно больше не обижаешься на меня? Я же так тебя люблю, — гнусавит тоном капризного ребенка.
— Все хорошо. Не переживай, дорогая. Мне пора идти. Уже поздно, а мне еще нужно много что успеть.
— Хорошо, любимый. Не засиживайся только. От недосыпа портится цвет лица.
— Конечно. Доброй ночи, — отзываюсь я и сбрасываю вызов.
Возвращаюсь в комнату, укутываю мою девочку, теплую и манящую, одеялом и выхожу. Нужно принять холодный душ и прийти в себя.
Глава 11. Арина
Я смутно помню, что мне снилось, но главным в том сне точно был Руслан. Или, лучше сказать, мой Господин? Вот он подвох, да? Глупости. Это не подвох, а самый увлекательный квест в моей жизни.
Так вот, сон. Там был раздуваемый ветром молочно-белый тюль, радужные блестки, его чувственные губы и аромат вишни, горьковатый и манящий, смешанный с запахом натуральной кожи. Прекрасный сон. Такой волнующий, что внизу живота вновь начинает пульсировать возбуждение.
