Мой злой Фей - Маргарита Дюжева
Взгляд мой озабоченный перехватил, покачал головой и встал с кровати. О, Боже мой! Принесите мне кто-нибудь льда, чтобы охладиться, а то сгорю, погибнув в рассвете сил! Крепкие ягодицы, ноги длинные, мускулистые — все такое четкое рельефное, будто дотошным скульптором слепленное. Когда без тени смущения разворачивается ко мне лицом, невольно краснею, стыдливо отводя взгляд в сторону, и слегка кашлянув, выдаю, чтобы хоть как-то разбавить тишину между нами:
— Отличный член.
— Могу дать фото на память, — ворчит, одеваясь, принципиально не глядя в мою сторону, когда тоже выбираюсь из кровати и начинаю собираться.
— Непременно, — бубню себе под нос, — поставлю в рамочку, на рабочем столе, чтобы в минуты печали бодриться мыслями о прекрасном.
Очарование ночи, страсть, сжигавшая нас дотла, бесследно исчезли. Остались только мы с ним — два абсолютно чужих друг другу человека, не имеющих никаких точек соприкосновения, кроме очевидных. Нам не о чем говорить, да и стремления к этому совершенно нет. Какой бы жизнерадостной оптимисткой и пофигисткой я не была, но и у меня не возникает желания общаться с мужчиной, которого откровенно тяготит мое присутствие. Все, покувыркались, пора и расходиться.
— Наверное, мне пора, — превозмогая внезапно накатившую робость, неуверенно выдаю, приглаживая растрепанные волосы.
Он смотрит на меня исподлобья, цинично, сложив руки на груди:
— Давно пора, — улыбка ледяная, колючая.
Какой де все-таки …Злыдень!
Жму плечами и иду в коридор. Мне здесь делать нечего. Хочу домой, выспаться хорошенько, привести себя в порядок, выпить свежее молотого кофе. При мыслях о мягкой постельке и любимом напитке губы непроизвольно в мечтательную улыбку растянулись. Ее-то Фей и заметил, тут же подозрительно нахмурившись:
— Я надеюсь, ты понимаешь, что эта ночь была разовой акцией? — Лукьянов спрашивает жестко в лоб, даже думая смягчать. Если бы я витала в облаках относительно его персоны, то это этого тона сорвалась бы вниз. На самое дно. Но, слава Богу, иллюзий ноль, а вот настроения подурачиться — хоть отбавляй:
— Ох, миленький, как ты можешь говорить такие жестокие вещи, — начала гундосить и руки к нему, как белая лебедь, потянула, — нам же так хорошо было! Давай попробуем начать что-то серьезное? Поживем вместе? — мне на фиг не надо ничего серьезного с таким субъектом, и перееду я к нему, только если это будет единственное жилое место на всей планете, но удержаться не могу, специально провоцирую.
Что же мне его так бесить то нравится? А?
С удовольствием наблюдаю за тем, как этот самоуверенный мужик подбирается, как в глазах опасный блеск появляется. Ай, суров, Царь-батюшка. У меня аж дыхание перехватило от хищного взгляда. Красавец!
— Значит так, — произносит твердо, с четко выверенной интонацией. Видать, не в первый раз дает отворот-поворот надоедливым барышням, — слушай меня очень и очень внимательно…
Он мне вещает о том, что произошедшее между нами — ничего не значит. Лупит наотмашь холодными равнодушными словами, а я стою, смотрю на него с блаженной улыбкой, млею и разве что слюни струйкою не пускаю, представляя, что мой сын будет похож на этого говнюка. Боже, да за Сережкой (именно так его назову) девушки табуном ходить будут!
— Твоя моя вообще понимать? — подозрительно уточнил он, заметив, что его рулады впечатления не произвели.
— Я особо не вслушивалась, но звучало грозно.
— Милочка...
— Наташа! — бодро перебила его, напоминая свое имя, — Можешь звать меня Натусей!
— Не могу, — сердито припечатал он, — не хочу!
— Дело твое, — беспечно пожала плечами, — Тимош, расслабься. Ты слишком серьезно относишься к мелочам.
— Какой я тебе, Тимоша? — взвился он, а я вообще дар речи потеряла от восторга. Шикарен! Он просто шикарен!
— Ну, я подумала, после того, что у нас было, можно уже обойтись без формальностей, — с кокетливой улыбкой продолжала его доводить, получая ни с чем несравнимое удовольствие, — мы же теперь как родные! Не разлей вода! Практически муж и жена!
— Все! Ты меня достала! — шагает к двери, распахивает ее широко, и головой кивает, указывая направление, — на выход!
Злыдень! Но классный!
Не спеша обуваюсь, чувствуя, как прожигает своими голубыми очами, кипит от негодования.
— Все, дорогой мой, не скучай! — развела руками, приглашая его в прощальные объятия. — Давай что ли потискаемся напоследок!
Лукьянов отшатнулся от меня, как от прокаженной и на дверь указал.
Суров!
Разозлился не на шутку, но зато теперь точно будет держаться от меня подальше, а мне другого и не надо. Мне вообще от него больше ничего не надо, все что нужно, я уже получила. А его тень пускай даже на горизонте не отсвечивает!
Его квартиру я покидала с улыбкой победительницы и твердой уверенностью в том, что у меня все получилось. После такого безумного, качественного траха, я просто не могла не залететь!
Что и подтвердилось через пару недель, утренней тошнотой и шеренгой полосатых тестов!
На радостях чуть было не позвонила счастливому папаше, но вовремя остановилась. Вряд ли его эта весть обрадует. После нашей ночи он в мою сторону вообще не смотрел, даже если случайно оказывались на одной территории, а потом и вовсе укатил в долгосрочную командировку в европейский филиал.
Ну и ладно! Не очень-то и хотелось! Главное, что моя мечта сбылась.
Глава 5
Глава 5
Фей
По возвращению из затяжной командировки выясняется, что совет директоров решил перевести меня в главный офис. Мне в принципе плевать, так даже добираться ближе, а работа — везде работа, что здесь, что там, разве что кабинет стал больше — хоть в футбол играй, да людей в подчинении прибавилось.
К моему появлению сотрудники отнеслись настороженно, оказывается,
