Выбор (СИ) - Дейс Джули

Проходит несколько минут, как перед лицом возникает рожок мороженого, из-за которого чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте. Взгляд скользит по руке и натыкается на Эйдена.

— Бери, — говорит он.

Вздохнув, позволяю улыбке поднять уголки губ и принять его жест.

— Будешь проследовать меня? — спрашиваю я, открывая упаковку клубничного мороженого.

— Нет, провожу домой.

— Если я не иду домой?

— Провожу туда, куда ты идёшь.

— Если я иду, чтобы побыть одна?

— Я оставлю тебя там, где ты хочешь побыть одна.

— Тогда тебе стоит свернуть, потому что я хочу перейти дорогу.

— Твой дом в другой стороне, — напоминает Эйден.

— Да, но я предпочитаю идти по набережной, там красиво.

— Хорошо, — улыбается парень.

Сделав несколько шагов, он жмёт кнопку светофора и смотрит на тот, что на противоположной стороне. И какого же его удивление, когда поток людей следует не дожидаясь чуда. Это делаю и я.

— Белый? — догоняя, интересуется он.

— А какой?

— Зелёный.

— Зелёный? — переспрашиваю я. — Даже если предполагать, что у тебя дальтонизм, ты не мог перепутать белый и зелёный. Для тебя он должен быть серым.

— Я с Нью-Йорка, — сообщает Эйден. — У нас зелёный.

— Это многое объясняет, — с улыбкой, киваю я. — У нас белый и красный.

— Буду знать.

— Как ты ходишь в университет?

— Обычно нас проклинают и называют идиотами, — смеётся парень, потерев затылок.

— Ты переехал с Америки?

— Нас перевели.

— Почему?

— Потому что прошли отбор.

— Хоккей?

Эйден выгибает бровь и смотрит на меня, но лучше бы он смотрел вперёд, потому что нам в лоб следует неплохое количество людей. Он пойдёт по головам или же собьёт кого-то.

— Откуда знаешь?

Пожимаю плечами.

— Фил сказал.

— Фил?

— Он узнал, у кого мы были в квартире.

— Ладно, я всё равно не знаю, кто это.

— Ты в команде?

— Типа того, — кивает Эйден.

Он едва не сбивает женщину, но тут же извиняется и получает её улыбку. Когда парень смотрит вперёд, решаюсь продолжить разговор.

— Что это должно означать?

— Кажется, наш отбор не закончится никогда. У тренера высокие стандарты, он может убрать в любой момент. Но пока да.

— И Картер с Рэном тоже с тобой?

— Да.

— Я имею в виду, переехали из Нью-Йорка.

— Из Миннесоты, первый курс мы отучились там.

— А остальные?

— Выбрали только нас троих.

— Каким образом?

— Прилетал спонсор от вашего университета и смотрел матчи.

— Почему вас не слышно?

— В каком плане?

Занимаю лавочку ближе к воде и не забываю про мороженое, от которого осталась половина так же, как и от рожка, что находится в руках Эйдена. Плюс, у меня ещё остался коктейль.

Парень садится рядом, но между нами есть расстояние, конечно, третий человек в него не поместится, но оно имеет место быть. Мне почему-то комфортно при таком положении, хотя, трудно говорить, что мне вообще было не уютно в компании Эйдена. Рядом с ним я чувствую себя спокойно. Хотя, моё спокойствие подталкивает меня на безумие.

— В прошлом году команду было видно из другой провинции. Сейчас, кстати, тоже. Их трудно не заметить.

— Тренер всех спускает с небес на землю. В этом году новый.

— Я слышала, пока он, как человек невидимка. Никто его не знает и не видел.

— Возможно, так даже лучше.

— Он пугает тебя? — улыбаюсь я.

Вскинув брови, парень обращает взгляд ко мне и, подперев голову кулаком, упирается локтем в деревянную спинку лавочки.

— Вряд ли кто-то может напугать меня.

— Это уже серьёзное заявление, — посмеиваюсь я, игриво пихнув его плечо.

Лёгкость между нами мгновенно испаряется, а воздух электризуется. В атмосфере повисают искры и напряжение, и я уже не чувствую себя так спокойно, как минуту назад. Это полностью моя вина. Между нами нет ни дружбы, ни отношений. Между нами иголки и куча преград.

Эйден откашливается и переводит взгляд с меня на озеро Онтарио, расстелившееся перед нами и убаюкивая своим морским шумом. Повисшая тишина тревожит. Она растягивается ни на минуту или две. Мы просто молчим. Эйден смотрит вдаль, я стараюсь делать то же самое, но так или иначе, не могу бороться с желанием посмотреть на него.

Всё в нём кричит и подтверждает его слова о недоверии, но я по собственной глупости доверяю. Вот уже какой раз доверяю, хотя память возвращается в один вечер, где вокруг него крутилась парочка девушек, а он не пытался от них избавиться. По крайней мере, мне так казалось. Итого, за тот вечер он успел пообщаться с несколькими, и недавно на обеде разговаривал с другой. Это волнует меня. Как бы ни хотелось, но волнует. Присваивать себе человека, который является никем — никогда не было мне свойственно, но почему-то тяжело смотреть на него в обществе других девушек. Нас ничего не связывает, разве что он выручил меня, за что я действительно благодарна по сей день. Я доверилась человеку, которого не знала. Доверилась один раз заглянув в глаза. И я не понимаю: не придя к нему в тот вечер, что было бы сейчас? Сомневаюсь, что в данную минуту могла доедать мороженное, купленное им и находиться на набережной, хотя часто прихожу сюда.

Обвожу глазами профиль, соглашаясь с мыслью, что он невероятно хорош собой. Четкие мужественные черты лица, едва заметная щетина обрамляет скулы, каштановые волосы небрежно взъерошены, и мне хочется запустить в них пальцы. Такой шанс уже был, жаль, он упущен. Аккуратный нос и губы, которые ещё раз хочется поцеловать. Эйден хмурится, а я буквально пересчитываю каждую ресничку, которые достаточно густые и имеют неплохой изгиб, подчеркивая глубину его глаз. Не знаю, от кого он их унаследовал, но мне бы хотелось посмотреть на этого человека. Я могла бы сказать, что готова утонуть в его глазах, и не соврала бы. Это правда. Я уже нырнула с головой так глубоко, что иногда хочется задохнуться, чтобы не мучиться.

Эйден расставляет локти по коленям и опускает голову, вновь подняв её и повернув в мою сторону.

— Ты смотришь, Эмма.

— Я знаю, — соглашаюсь, отводя глаза к озеру.

Новое неловкое молчание, но его нарушает Эйден.

— Хочешь кофе?

— В девять вечера? — удивляюсь, вернув к нему взгляд.

— Дурацкая привычка от мамы, — пожав плечами, говорит он.

— И ты потом ждёшь, когда иссякнет заряд бодрости?

— Одной кружки мало, чтобы я не спал.

— Сколько нужно?

— Две или три.

Парень поджимает губы, разглядывая моё лицо, и я понимаю его, потому что из-за несколько секундного пристального внимания, хочу поёрзать на месте. Подняв руку, Эйден вытягивает крошку от мороженого, попавшую в волосы и задерживает её у моего лица, но недолго.

— Ты делаешь хуже, — тихо говорю я.

— Я сделал хуже, когда пришёл.

Вздрагиваю, когда на подлокотник лавочки садится птица. Она почти как спасение из тупика. Я сразу вспоминаю про пончик и скорей вытягиваю его из сумки. Какой в нём толк, если уже поела мороженое. Неспешно протягиваю кусочек, и птица тут же выхватывает его, уплетая за долю секунды. Она выжидающе смотрит на меня, а после удивляет, перемещаясь прямо на колени.

Её доверие ласкает сердце, и я улыбаюсь, вновь отламывая кусочек и кормя её с ладони. Вокруг собирается ещё несколько, и парочка занимает колени Эйдена. Протягиваю ему остатки пончика, и отломив часть, он отдаёт их тем, что нашли приют на нём. Как только от пончика остаётся лишь упаковка, все птицы разлетаются на поиски новых жертв, кто накормит их. Смотрю на тех, что остаются в зоне видимости, бродя по асфальту и чувствую усталость, внезапно повисшую на плечах.

На город ложиться ночь, благодаря чему зажигаются фонари. Это совсем не к месту и не в нашу пользу. В воде отражается свет прилегающей территории и близлежащих домов, придавая моменту романтичность, которая сейчас вовсе ни к чему. Она не вовремя и не для нас.

На локоть ложится ладонь Эйдена. Опускаю глаза на его руку и провожу взглядом вдоль, встречаясь с карими глазами. Он притягивает к себе и обнимает за плечи. Остаётся только положить голову на его плечо. Это я и делаю, изо всех сил стараясь расслабиться. Тепло и аромат его тела благоприятно влияют на меня, снимая напряжение и частично усталость. Я бы легко так уснула, но понимаю, что именно в такие минуты хочу бодрствовать.