Иногда это длится (ЛП) - Глайнс Эбби

Кейдж отпустил мои бедра, обвил руки вокруг меня, а затем взял меня на руки. Окно было открытым, поэтому свежий воздух ударил по нашей влажной от пота коже, как только мы вошли.

Кейдж еще не вышел из меня, и как только он медленно начал покидать мое тело, когда опускал меня на кровать, я стонала от чуткости и пустоты.

— Клянусь, я хотел заняться с тобой любовь медленно и легко. Таков был мой план. Но, черт подери, малышка, на тебе просто не было трусиков, — сказал Кейдж, улыбнувшись мне.

Смеясь, я потянулась и пробежала рукой по его голой груди. — Я хотела дико. У нас будет еще куча времени для медленного и нежного секса.

Он осмотрелся вокруг, заметил простынь и одеяло на кровати, и его ухмылка расширилась. — Выглядит, будто моя девочка подготовила для нас место.

— Ага. А теперь пойдем примем душ и ототрем всю пыль с моей задницы, чтобы мы потом снова занялись этим в постели.

Кейдж потянулся и взял меня за руку, потянув к себе. — Только если мне позволите помыть эту сладкую киску. Я соскучился по ней.

Я наклонилась к нему. — Она уже это поняла. Ты дал ей почувствовать, как сильно скучал.

— Ммм, пойдем помоем ее, — сказал он, как только поцеловал нежную кожу за моим ухом. — А затем я буду целовать ее столько раз, пока ты не скажешь, что больше не сможешь этого вынести.

КЕЙДЖ

Я усердно пытался не трогать Еву постоянно. Это было нелегко. Позволить ей одеться этим утром было достаточно сложно. А сейчас я должен был сидеть и смотреть, как она готовит завтрак, не прикасаясь к ней, потому что ее отец мог зайти в любую секунду. Плюс, когда мы соприкасались, мы могли забыть обо всем другом. Я ухмыльнулся, припомнив, когда во время нашего поцелуя, прежде чем нам выйти из сарая, мы быстро закончили дело тем, что занялись любовью против чертовой двери. Джереми вошел внутрь, когда я застегивал свои джинсы. Да…Лучше мне ее здесь не трогать.

— Папа не будет есть много, если он вообще будет есть, — прошептала Ева, как только поставила тарелку пирожных на стол. — Но Джереми придет и поест с нами. — Она отошла обратно к плите и вылила соус, который она сделала, в миску и поднесла его к столу, чтобы поставить рядом с пирожными. — Я пыталась делать легкие завтраки, такие как овсянку, но папа даже не прикасается. Я уговорила его съесть только обычное пирожное с его кофе. Поэтому, такие пирожные сейчас я делаю каждый день. Для тебя я сделала бекон. Я знаю, что он на него даже не посмотрит.

Я видел тревожное обеспокоенное выражение на ее лице, и мне это ужасно не нравилось. Я хотел что-нибудь сделать, чтобы избавить ее от этого. И с этим она имела дело каждый день, когда меня не было рядом. Следила, чтобы ее отец поел. Что он достаточно попил. Что он жив. У меня болело в груди. Как это расстояние между нами могло пойти нам на пользу? Я должен был быть здесь.

— Ты хочешь немного молока? — спросила она, открывая холодильник. Я встал. Я собирался дотронуться до нее. Но я этого сделать не мог.

— Сядь. Я сам сейчас все налью. А ты пока поешь, — сказал я, взяв ее за талию и повернув ее к столу.

Она покачала головой. — Нет, я должна чем-то заниматься по утрам. Это помогает мне отвлекаться от ненужных мыслей.

— Ты ешь? — спросил я, потянувшись за стаканами, прежде чем это успеет сделать она.

— Да.

— Нет. Недостаточно, — ответил Джереми, как только передняя дверь закрылась за ним. — Посмотри на нее. Она похудела. Покорми женщину. Пожалуйста.

— Джереми, замолчи. Я всегда ем, — сказала Ева, уставившись на Джереми.

— Она пьет апельсиновый сок и кофе по утрам, — сказал Джереми, как только взял стакан, наполнил его молоком и сел за стол.

Я знал, что она пила на завтрак. Мы жили вместе 8 месяцев до двух недель назад. Ему не нужно было объяснять мне, что она пьет. — Я знаю, — резко ответил я, наливая ей апельсиновый сок. — Садись.

— Хватит из-за нее ссориться. Она вам обоим надерет задницы, если вы продолжите в том же духе, — сказал Уильсон громким басовым голосом, как только зашел на кухню. Я был рад слышать его голос таким, каким он был всегда. Он не звучал больным. Я повернулся посмотреть на отца Евы. Он был тоньше, и темные круги под глазами были хуже.

— Спасибо, папочка. Хочешь пирожное? — спросила она, торопясь взять пирожное и положить его на салфетку.

Уильсон не выглядел так, словно он хотел взять это пирожное, но он его взял и улыбнулся. — Спасибо, я возьму его и кофе с собой на улицу. Не уверен, что смогу переварить этих двух, которые ведут себя, как петухи.

Я был уверен, что он не будет есть это пирожное. Он просто выйдет на улицу, чтобы скрыть этот факт от Евы. Она только кивнула и протянула ему термос с кофе, который приготовила ему ранее.

— А ты тут долго не рассиживайся, паренек, нам сегодня привезут теленка. — Уильсон рявкнул на Джереми, который в ответ просто кивнул головой.

Когда передняя дверь за ним закрылась, Ева подошла и села на стул. — По крайней мере, он взял пирожное. Это уже хорошо, — сказала она, выдавливая улыбку.

Я наложил еду в ее тарелку и намазал маслом ее пирожное, прежде чем полить соусом, что она очень любила, а затем поставить все это перед ней. Она хмуро посмотрела на меня. — Съешь это, или я посажу тебя к себе на колени и буду кормить твой милый маленький рот сам.

Джереми усмехнулся, а Ева пыталась хмуро на меня смотреть, но, вместо этого, на ее губах заиграла маленькая улыбка.

— Прекрасно. Я поем, но только потому, что я по тебе скучала.

— Хорошо, — ответил я, снова сев на стул и взяв кусочек бекона. Я не сводил с нее глаз. Я смотрел, как она разрезала пирожное вилкой, макнула в соус и положила в рот. Она посмотрела на меня, когда начала жевать.

Я откинулся назад и расслабился. Я мог смотреть на нее целый день.

— Слушайте, если вы двое будете трахать друг друга глазами весь завтрак, то я не смогу спокойно сидеть и есть, — сказал Джереми.

— Хорошо. Иди, — сказал я, не отрывая глаз от Евы. Ее щеки залились румянцем, и она наклонила голову.

— Джереми, не слушай его, и доедай свой завтрак, — сказала Ева мягким голосом, подняв глаза, чтобы снова на меня посмотреть. Я подмигнул ей, и она прикусила свою нижнюю губу. Мне придется пососать эту нижнюю губу, чтобы ей полегчало, как только Джереми уберет свою задницу отсюда.

— Я все равно уже поел. Мне нужно пойти помочь Уильсону. Он будет пытаться сделать все сам. Упрямец, — сказал Джереми, как только встал, и направился к двери.

— Пожалуйста, позови меня, если я понадоблюсь там, — сказала ему Ева, как только он вышел из кухни.

Как только дверь за ним закрылась, я отодвинул стул и хлопнул по колену.

— Иди сюда, — сказал я ей. Она посмотрела на мое колено и опять на дверь. Затем встала и подошла, чтобы сесть ко мне.

— Что ты делаешь? — спросила она взволнованным голосом.

— Кормлю тебя. Я не могу смотреть, как ты ешь так далеко. Мне нужно к тебе прикасаться. Слишком долго этого не делал, — объяснил я.

Она озарилась, и я понял, что мой мир идеален.

Я не хотел тратить время на людей, когда я в одиночестве мог побыть с Евой. Но Аманда позвонила нам, чтобы пригласить на пляж, и Ева сказала "да". Чертовы друзья.

Летняя толпа покрывала весь пляж Морского Бриза. Аманда уже для всех арендовала шезлонги и зонты и разместила их полукругом лицом к морю. Ева надела красное бикини, которое я не хотел, чтобы она одевала, но я пытался напомнить себе, что ей нужно было отвлечься. Ей нужно было повеселиться. Ее жизнь и так была достаточно напряженной. Если она хотела одеть крошечное маленькое бикини на пляж, то хорошо. Но я просто буду ее тенью и буду рычать на каждого, кто направит на нее свой взгляд.

— Привет! — озарилась Аманда, когда обернулась и увидела нас. Лоу выскочила со стула и подбежала обнять Еву, а затем и меня.

— Не знала, что так сильно смогу по тебе соскучиться, — прошептала Лоу мне на ушко, и я улыбнулся.