Фейрин Престон - Огонь под дождем
— Может быть, вы не знаете, доктор, — прошептала она, начиная задыхаться по мере того, как его руки, блуждая по спине, начали приближаться к ее груди, — но современная медицина может предложить более совершенные средства для их лечения.
— Боже, какой позор! — прошептал он хрипло, целуя ее плечо. — А я в таких случаях всегда предпочитал поцелуи.
За короткое время их знакомства Рэнд постепенно приучил ее к своим поцелуям и ласкам. Она уже не оборонялась и не избегала их. Прикосновения его рук вдребезги разбивали ее самообладание, напоминая, что она — женщина, со свойственными ей физической потребностью и желанием.
— Я нашел корзину, — взволнованно закричал Джои. — Эй, ребята! Она здесь — под деревом.
— Мы продолжим лечение позже, — хрипло пообещал Рэнд.
Найденная корзина напоминала лампу Алладдина, в которой находилось все, что душе угодно. Прежде всего Рэнд извлек оттуда бежевую кашемировую скатерть и расстелил ее на траве. Затем последовали три набора из фарфора и хрусталя. И, наконец, будто по мановению волшебной палочки — еда. Для Джои были приготовлены жареные куриные ножки, салат из картофеля, апельсины и термос с холодным молоком. Увидев молоко, Джои возмутился:
— О, я думал, будет лимонад, я его больше люблю!
— Молоко — полезнее для тебя, — твердо сказал Рэнд. — Но если ты съешь все, что у тебя на тарелке, ты заслужишь десерт. Посмотри, что тебя ожидает. — Он снова запустил руку в корзину и достал оттуда огромный кусок двухслойного шоколадного пирога.
— Ох, посмотри, Лени!
— Я надеюсь, что этот шоколадный пирог не очень превышает дневную норму витаминов и калорий, — засмеялась она.
— Хм, Лени! Почему бы тебе не положить на тарелку еду для Джои? А я тем временем достану нашу.
— А разве это и не наша еда?
— Просто я подумал, что мы сможем поесть что-нибудь другое.
Он снова запустил руку в корзину и оттуда стали появляться самые необыкновенные вещи: тонко нарезанные жареные ростбифы, закрученные на спаржевые палочки, ваза с нарезанными помидорами в соусе из масла, уксуса и разных трав, затем ломтики французского хлеба с тонкими пластиками сыра, украшенные зеленью, и наконец, сочные ароматные груши. И как венец всему — бутылка превосходного холодного белого вина.
Устоять было невозможно, и все трое приступили к трапезе. Первые минуты ели молча и сосредоточенно.
Некоторое время спустя, когда Джои доедал свой кусок шоколадного пирога, Лени растянулась на траве и уставилась в небо. «Какой сегодня необыкновенный день», — думала она. День, который она запомнит навсегда, потому что у нее еще таких не было. И она решила насладиться им до конца, потому что, как она это ни отрицала бы, ей будет очень больно, когда Рэнд уйдет из ее жизни.
До сих пор ей жилось нелегко, но она и не думала жаловаться. Все часы были заполнены работой, и она верила, что иначе и быть не может. Но потом появился Рэнд и заполнил все пустоты в ней самой, о существовании которых она и не подозревала. Когда он уйдет, ее жизнь станет прежней, но с одним изменением: теперь она будет знать об этих пустотах и… ей не будет хватать Рэнда… с его ласками, поцелуями сильными и добрыми руками… Она закрыла глаза, прислушиваясь к разговору Рэнда и Джои.
— Если ты пойдешь по той тропинке, то доберешься до большого бассейна, где садовник разводит чудесных рыбок, которые называются «кои». Это царские сазаны, они произошли от рыб, когда-то очень давно принадлежащих японскому императору.
— Правда?
— Я предупредил садовника, чтобы он оставил часть корма для тебя, только бросай небольшими порциями, и они сразу же подплывут к поверхности.
— И-и-и-я-я!
Лени открыла глаза и успела увидеть, как Джои, восторженно взмахивая здоровой рукой, во всю прыть понесся по тропинке, навстречу обещанному Рэндом чуду.
Она приподнялась на один локоть.
— Очень подленько! — съязвила она.
— Благодарю! — с поклоном парировал он. — Не хотите ли отведать одну из этих груш, леди?
Она согласилась и лениво откинула прядь шелковистых волос за спину.
Он выбрал одну грушу и, задумчиво разглядывая ее, спросил:
— Лени… хочешь узнать мою теорию об Адаме и Еве?
— Не уверена. Подозреваю, что это что-то сумасбродное.
— Ошибаешься. У меня несколько научных степеней, и все мои теории отличаются абсолютным здравомыслием.
— Ну, что ж! — согласилась она, вздыхая. — Давай послушаем.
— Прекрасно. Я не сомневался, что ты попросишь меня об этом. Тогда — слушай. Почему все считают, что Адама соблазнили яблоком? Я не могу поверить в это.
— Не можешь?
— Нет! Яблоко — слишком гладкое и аккуратное. И потом, ты кусаешь яблоко и что происходит?
— Скажи сам.
— Скажу! Оно хрустит. А что может быть чувственного в хрусте?
— Чувственного?
— Ну да, чувственного. А теперь возьми грушу… — Тембр его голоса незаметно для Лени стал медленно меняться, постепенно приобретая глубину и чувственность. — Кожа у нее — мягкая и тонкая, как самая нежная человеческая кожа. — Лени вздрогнула и судорожно сглотнула. — Ты еще не попробовала ее, а уже ощущаешь ее божественный аромат. Когда твои губы касаются ее, твои чувства уже возбуждены… Зубы нежно проникают в мякоть фрукта, и ты получаешь взрыв сладкого сока и ошеломляющего аромата.
Он медленно оторвал взгляд от груши и не спеша погрузил в нее зубы. Изо рта появилась струйка сока и потекла по подбородку.
— Это почти как заниматься любовью — влажно и приятно — он улыбнулся и протянул ей грушу. — Попробуй сама.
Лени охватила дрожь, и волна желания окутала ее, заслоняя и яркий день, и чудесный сад, с экзотическими цветами. Желание отодвинуло куда-то весь мир, за исключением Рэнда, который начал приближаться к ней.
— Давай, Лени, — прошептал он, — не бойся. Открой рот и вкуси сама от этой сладости.
Опьяненная страстью, она открыла рот, чтобы попробовать грушу и надкусила ее. С ней произошло то же самое, что только что описал ей Рэнд, даже струйка сока на подбородке. Он опустился рядом и начал слизывать золотистый сок с ее подбородка до тех пор, пока она, освободив свой локоть, не упала на спину. Он последовал за ней.
— Теперь меня, Лени! Я хочу чувствовать вкус твоего языка.
Она начала слизывать сладость с его подбородка — это была смесь вкусов его кожи и ароматной груши. Потом медленно приблизилась к его губам.
Рэнд, охваченный страстью, старался не терять самообладания, но когда Лени начала покусывать его губы, он больше не мог выдержать. Он впился губами в ее рот, давая выход охватившему его огню.
