Мара Фокс - Поддайся соблазну
Когда все следы цивилизации остались позади, Роксана дала волю своему любопытству.
— Могу я узнать, куда мы едем?
— Я хочу сам приготовить тебе завтрак.
Что-то внутри Рокси предательски зашевелилось. Что такого в этом мужчине в старой машине?
Так, так, девочка моя. Не позволяй ему затащить тебя в постель за какую-то несчастную яичницу.
Пусть добавит еще ветчину и гренки.
Роксана отвернулась и стала смотреть в окно на однообразный пейзаж. Уж лучше она помолчит. Неизвестно, что может сорваться с ее языка при такой ударной работе гормонов.
К тому времени, когда они въехали на горку и остановились возле старого дома, Роксана уже выстроила линию защиты. Рядом с домом стояла другая машина — полицейская патрульная. Рассмотреть что-нибудь еще у Роксаны времени не было, потому что в этот момент две громадные собаки подскочили к окну с ее стороны и стали горячо дышать ей прямо в лицо.
Роксана замерла, боясь открыть дверь перед этими тварями с огромными зубами. Но Люк, не замечая ее испуга, обошел машину и открыл дверцу.
Рокси даже рта не успела раскрыть, как он взял ее за руку и, не замечая сопротивления, вытащил из машины.
Собаки вежливо обнюхали гостью. Похоже было, что они не собирались завтракать ею. Или они были сытыми?
— Что это за порода? Они размером с пони.
— Это подвид овчарок. Мне оставил их один парень, ему пришлось ненадолго уехать. Не бойся, они не тронут тебя, они дрессированные.
— Они гигантские.
— Ты боишься собак?
— Не знаю. У меня никогда не было собаки.
Иногда ей приходилось менять жилье раз в несколько месяцев — каждый раз, когда она пропивала деньги, отложенные, чтобы заплатить за квартиру.
И даже если она задерживалась на одном месте, там вряд ли выжило бы даже растение — если, конечно, оно не привыкло бы к поливу водкой или джином.
— Я забыл, у богатых людей собаки живут в вольерах, так что дети их совсем не видят.
— Ты знаешь, у меня была лошадь, но собак не было. Вообще. Извини, что разочаровала.
Люк повел ее к дому.
— Ты любишь лошадей?
— Я любила скакать на лошади по высохшему дну реки. Ты не представляешь, чего только не найдешь после того, как уйдет вода. Один раз я нашла окаменевшие следы какого-то древнего животного.
А еще — старинные индейские украшения. Я отдала их в музей в Биг-Спринг.
Люк посмотрел на нее с удивлением.
— А на каких лошадях ездят богатые девушки?
— На Феликсе.
— Феликс — это порода?
Они подошли к дверце в ограде. На ней не было ни замка, ни задвижки. Люк толкнул ее, и она открылась. Роксана рот разинула от изумления.
— Ты не запираешь дверь? Дом охраняют собаки?
Люк пожал плечами.
— Думаю, что они бы никого чужого не пустили, но здесь никого и не бывает, ради кого стоит запираться на замок. Сюда приезжают только те, кто здесь живет.
Роксана обернулась кругом, чтобы осмотреться.
Вокруг, до самого горизонта, лежала равнина, поросшая высокой бурой травой. В нестерпимо голубом небе плыли пушистые облака.
— Эти облака пропадут еще до полудня. И небо станет абсолютно чистым, прозрачным и глубоким. — Неожиданно для Рокси его голос раздался прямо у нее за спиной. Она чувствовала его теплое дыхание. — Если ты внимательно посмотришь на него, тогда ты поймешь его красоту.
— Я знаю, — почему-то вспыхнула Рокси. — Закаты здесь потрясающие.
Люк дотронулся до ее волос.
— Что это за лошадь — Феликс?
Рокси стояла, не шевелясь, боясь, что он перестанет перебирать пряди. Это было волшебно.
— Это не порода. Это имя моего коня.
— У тебя был собственный конь? Приятно слышать. Теперь твое воспитание не внушает мне ужаса.
Роксана порадовалась, что стоит к нему спиной и Люку не видно ее лица. Сейчас Феликс был почетным производителем, но в те годы он считался неплохой скаковой лошадью. Роксана обожала ездить на нем. Она и сейчас могла вспомнить ощущение полета, которое она испытывала, несясь на нем во весь опор.
— Когда я была маленькая, я мечтала стать знаменитым жокеем.
Люк приподнял ее волосы и подул на разгоряченную кожу. По телу Роксаны пробежала дрожь.
— Да, представляю, как Феликсу приходилось носиться, когда ты считала его скаковой лошадью.
Рокси хихикнула.
— Именно так и было. Под нами дымились все дорожки.
Люк провел кончиками пальцев по ее шее. Роксана отстранилась.
— Не надо. У меня потеет шея.
— Я вижу. Мне нравится.
— Тебе нравятся веснушки и пот? Ты ненормальный.
К счастью, он сделал шаг в сторону, оторвавшись от нее, потому что еще секунда — и Роксана, растаяв, распласталась бы у его ног, умирая от желания заняться с ним любовью.
— Заходи в дом и рассказывай, почему ты не стала знаменитым жокеем. — Люк жестом пригласил ее войти в дом, манящий прохладой.
— Ну, кроме того, что я на десять дюймов выше, чем надо… Ах, у тебя кондиционер! — Последние слова были сказаны с невыразимым блаженством.
— Конечно, все прелести цивилизации, стоит только протянуть руку.
Роксана с любопытством огляделась вокруг. Мебель была нетипична для небогатого дома, ее даже можно было бы назвать изящной, если бы не следы времени. На кровати лежало некогда цветастое, а сейчас заношенное и посеревшее покрывало с крупными синими розами.
— Я знаю, это выглядит странно, но оно принадлежало маме. Сестра не захотела взять его себе.
Она уехала сразу после школы, еще и чернила на аттестате не высохли как следует. Мне не хватило решительности выбросить его, хотя оно затерто уже почти до дыр. Можешь забираться на него с ногами. — Он положил очки на красивый стол с гранитной столешницей. — Чувствуй себя как дома.
— Что? — переспросила Роксана, водившая пальцем по граниту с отсутствующим видом. В замысловатом каменном узоре сплелись оттенки красного, оранжевого и желтого, с вкраплениями черного и какими-то золотистыми точками. Он смотрелся как часть Большого Каньона. — Какая красота.
— У меня этот стол появился после того, как у предыдущего сломалась нога. Он попался мне как-то в Хилл-Кантри. Почти что на высохшем дне реки.
М-м, он проводит аналогии. Как поэтично.
Она млеет от мужчины, который купил красивый стол и вписал его в интерьер рядом со старыми стульями и покрывалом, принадлежавшим когда-то его матери. И ничего с этим не поделаешь. Чем больше Роксана узнавала его, тем сильнее он становился нужен ей.
Все равно она уедет. То, что возникло между ними, никак нельзя назвать привязанностью или тем более любовью. Он просто умел завести ее. Разве не так? И она вполне сможет обойтись без него.
Надо было на что-нибудь отвлечься. Желудок Роксаны что-то невнятно пробурчал. Прекрасный повод, чтобы сменить тему. Люк, правда, посмотрел на нее так, что желудок жалобно сжался в комок, а самой Роксане вдруг стало жарко.
