Кара Локвуд - Улыбнитесь, вы уволены
— Мама! — взываю я, однако она даже не поворачивается.
— Ведь Джейн, — продолжает папа, приняв мамино молчание за поддержку, — еще должна нам как минимум восемнадцать тысяч, а если приплюсовать все, что мы давали ей на карманные расходы с шестнадцати до двадцати одного года, получится около восьмидесяти.
— Папа! — в панике ору я.
Он что — серьезно? Не может быть! Это грубое нарушение договора между родителями и ребенком, договора, предусматривающего мотовство и безответственность в студенческие годы без боязни будущих финансовых претензий. Какое удовольствие быть бедным студентом, если над тобой висит долг перед родителями за все эти сотни пицц в два часа ночи?
Услышав тревогу в моем голосе, Тодд возвращается — вероятно, чтобы позлорадствовать.
— Ну а если попросить Тодда вернуть нам…
— Тодд уже вернул нам свои школьные долги, — отвечает мама со зловещим спокойствием в голосе.
Я смотрю на Тодда. Он пожимает плечами.
— Да, ты права, — признает папа. — Но если Джейн вернет нам почти сотню штук, все будет в порядке.
На какую-то минуту мама задумывается. Такое чувство, будто я присутствую при родительском Ссудо-сберегательном скандале.
Кайл вертит головой туда-сюда, словно сидит в первом ряду на Уимблдоне.
— Мам, не слушай папу, — в отчаянии умоляю я. — Он просто пытается отговорить тебя от работы. Он боится.
— Ну и пусть, это меня не волнует. Работать я буду. И точка.
Она хлопает ладонью по столу так, что все подпрыгивают. Мама редко повышает голос и никогда, разве что за кулисами, не смеет ослушаться папу. Споры подобного размаха вообще случаются нечасто, но чтобы моя мать взяла верх на людях? Неслыханно.
У них традиционный союз, основанный на старомодном разделении ролей по половому признаку и обоюдном страхе перед конфликтами.
— Но, Дорис… — начинает папа.
— Хватит. — В глазах мамы — предупреждение, рука сжимает рукоятку столового ножа. — Я уже дала согласие. И завтра приступаю к работе.
— Дорис…
— Ни слова, Деннис. Ни слова больше. — Зубы стиснуты, на виске бьется голубая жилка. После паузы она добавляет жизнерадостным голосом хлебосольной хозяйки: — Кому добавки десерта?
Тодд отвозит меня домой, запихав на заднее сиденье рядом с Кайлом. Дине, естественно, досталось место спереди. Не успев выехать на дорогу, Тодд заводит разговор на злободневную тему.
— Мама нашла работу, Джейн, — МАМА!
— Знаю, — вздыхаю я. Я немножко завидую: у мамы есть работа, а у меня нет. Не то чтобы она недостойна, но как получилось, что ее резюме прошло, а мое не прошло?
— По-моему, это круто: найти работу в таком возрасте, — заявляет Дина. — Сколько ей? Пятьдесят?
Никто не обращает на нее внимания.
— Мама никогда не работала в интернет-компании, — продолжает Тодд.
— Да, я знаю.
— Не понимаю, что стряслось с этим рынком труда. — Хотя бы раз Тодд не обвиняет меня в том, что я безработная. — Просто не понимаю. А папа… — Он замолкает. — Ты помнишь, как папа брал нас с собой на работу?
Тодд глядит на меня в зеркальце заднего вида. Я тоже смотрю на него и на секунду понимаю, что у нас есть что-то общее.
— Да, и мы играли в полицейских и грабителей, и ты всегда был полицейским, — вспоминаю я.
— Гораздо лучше, чем играть в Чудо-женщину с тобой и идиотским лассо из канцелярских скрепок.
— Вы играли в Чудо-женщину? — смеется Кайл.
— Я не играл в Чудо-женщину, — уточняет Тодд. — Чудо-женщиной была Джейн. А я был Человеком-пауком.
— Человек-паук и Чудо-женщина никогда не встречались, — говорит Кайл. — Это совершенно разные комиксы.
— Человек-паук был в «Лиге справедливости»[6], — заявляет Тодд.
— Не мог он там быть, — возражаю я.
— Да какая разница! — Тодд закатывает глаза и вздыхает. — Мне просто нравился Человек-паук, ясно?
— Не могу представить папу безработным, а ты? — спрашиваю я у Тодда.
Тодд качает головой:
— Да, и я не могу.
— А я все-таки думаю, круто, что ваша мама нашла работу, — повторяет Дина. — Вот она, женская сила!
Мы таращимся на нее, пока она не спрашивает:
— В чем дело?
Тодд останавливается у подъезда. Кайл выскакивает за мной и догоняет меня почти в дверях:
— Подожди, Джейн.
Кайл трогает меня за плечо. В правой руке у него маленькая коробочка в обертке.
— С днем рождения, — говорит он и сует коробочку мне в руки. Я ничего не успеваю сказать: он уже бежит обратно к машине.
У себя в квартире я открываю подарок Кайла. Внутри — плоский слиток высокопробного серебра. С одной стороны вырезано единственное слово: «надежда».
Подарок Кайла потрясает меня почти так же, как удар мячом в живот.
Я этого не заслужила. Такой доброты.
И ни с того ни с сего я начинаю плакать. Впервые не помню с каких пор.
Навзрыд.
Я плачу и плачу, пока не засыпаю, свернувшись калачиком, как эмбрион, не переставая икать.
Финансовая служба «Ситибэнк»
Отдел работы с клиентами
Уилмингтон, Делавэр, 19801
Джейн Макгрегор
Кенмор-авеню, 3335
Чикаго, IL 60657
9 марта 2002 г.
Уважаемая миз Макгрегор!
Нам приятно, что Вы пользуетесь бесплатными чеками перевода сальдо, которые мы послали Вам в феврале; однако мы не можем принять их в качестве минимального балансового взноса $ 524,32 по карте «Ситибэнк платинум Мастеркард», предусмотренного на март.
Пожалуйста, как можно скорее позвоните представителю службы работы с клиентами по телефону 1-800-ОПЛАТА2 и погасите задолженность по минимальному балансу, чтобы сохранить свою категорию кредитоспособности.
С уважением,
Эндрю Коузи,
менеджер отдела работы с клиентами «Ситибэнк».
P. S. Что касается Вашей просьбы поднять кредитный лимит до $ 54 000, боимся, что в свете Вашей текущей ситуации с платежами мы не можем пойти на такое повышение лимита.
6
Мне снится какой-то боевик, где я должна обезвредить ядерную бомбу и спасти всех сотрудников своей бывшей компании. Они кричат, чтобы я перерезала провод.
Посреди ночи меня будит долгий, назойливый звонок, только через несколько секунд полудремы я понимаю, что это телефон. В комнате тьма кромешная — часа три, не больше. Я включаю лампу и, мигая от слепящего света, тянусь к трубке.
— Алло? — хриплю я, толком не проснувшись. В горле першит от давешних рыданий.
— Джейн? Джейн, я тебя не разбудила? — озабоченно спрашивает мама.
