Фейрин Престон - Колдовство любви
Ноа заметил Эзми и Лавинию на трибунах и помахал им, но его влекло не туда, а к краю поля, где держа на своих руках золотоволосую принцессу Лию, стояла Раиннон.
Ее напрягшееся при его приближении лицо лишний раз напомнило ему о том, как плохо они расстались накануне. Но он просто не мог быть вдали от нее, его влекла к ней какая-то терзающая боль. Конечно, теперь не могло быть и речи о том, чтобы прикоснуться к ней, поэтому он решил ограничиться небольшой беседой. Однако то, что он сказал Раиннон, подойдя к ней, буквально потрясло его самого.
— Почему это Годзилла играет за «хороших ребят»? Он же разрушил Токио?
Она не ответила сразу, и у него упало сердце. Вообще-то он сам не знал, что он мог ожидать от нее, может, просто улыбку? Просто улыбку — и все. Что ж получалось, что теперь она могла буквально вить из него веревки, и все же он не мог вот так прямо взять и уехать из города. И оставить между ними все так, как это получилось.
— Да, — ответила она наконец, — но потом он бился с Роданом, и это входит в его заслуги.
— И еще он сражался с Гамерой и Мат-рой, — добавила маленькая девочка.
Для принцессы Лии у Раиннон улыбка нашлась.
— Ты забыла еще монстра Зеро. Принцесса Лия пожалела его и принялась объяснять:
— Монстр Зеро — это дракон с тремя головами.
— А это хорошо, что он с ним дрался? — спросил Ноа.
Две светловолосые головки утвердительно закивали ему в ответ.
— А после того, как Токио был отстроен заново, — продолжала Раиннон, — Годзилла вернулся и купил целую сеть ресторанов быстрого обслуживания.
Оба — и принцесса Лия, и Ноа — посмотрели на нее с явным недоверием.
Раиннон подмигнула маленькой девочке, все еще находившейся у нее на руках.
— А может быть этого и не было… Ой, сейчас начнется игра.
Она опустила принцессу Лию на землю, и та побежала к трибуне. Раиннон тоже хотела идти в направлении домашней базы на поле.
Он схватил ее за руку, но сразу же отпустил после холодного взгляда Раиннон.
— Мы увидимся после игры?
— Не я уезжаю из города, Ноа.
С этими словами и с горечью в душе Раиннон отправилась на предписанное для судьи место.
А Ноа, сбитый с толху и испытывающий не меньшую горечь я разочарование, стал подниматься к тому месту на трибуне, где сидели его тетушки.
Слова «эксцентричный» и «причудливый» все-таки слишком слабо отражают тот бейсбол, который увидел Ноа. Вскоре, однако, он обнаружил, что хохочет, орет, болеет — в общем получает потрясающее удовольствие от всего происходящего на поле. Такого счастья он не испытывал ни на одной бейсбольной игре.
Годзилла и Чудовище Черной Лагуны схватились между собой, чтобы выяснить, кто первым будет играть в нападении. Победили «плохие ребята». У «хороших ребят» питчером был Бэтмен, а кетчером — Робин. Когда же в защите оказались «плохие ребята», то занявший центральную позицию Человек-осьминог, как вскоре выяснилось, приготовил секретное оружие — он снабдил две из своих клешней отростками длиной в восемь футов с присосками на концах. Был момент, когда Годзилла заехал Родану битой по голове. Каспер, доброе привидение, наступил на простыню, которой был укутан, когда бросился за мячом.
По мере игры напряжение нарастало и в конце девятого иннинга достигло предела. К этому моменту «хорошие ребята» отставали на одно очко и получили право на атаку. Место в круге подачи занял Человек-волк, Кинг-Конг встал в доме с битой, а Франкенштейн расположился за домом в качестве кетчера. Человек-волк зарычал и метнул мяч через базу дома. Кинг-Конг взмахнул битой и промазал.
— Страйк! — выкрикнула Раиннон.
Ноа увидел, как Лавиния скомкала кружевной платочек.
— Кинг-Конг просто обязан принять подачу.
— Вышиби мяч в парк! — закричала Эзми, подбадривая бетмена.
Человек-волк замахнулся снова и сделал бросок «слайдер», после которого мяч просвистел мимо Кинг-Конга на высоте его колена. Кинг-Конг снова промахнулся.
— Страйк-два! — оповестила Раиннон. Лавиния двинула Ноа локтем в ребра. — Хорошенькое дело!
Кинг-Конг бросил на землю свою биту, оперся огромными кулачищами в колени и яростно уставился на Человека-волка.
Раиннон стала гладить его широкую, покрытую густой шерстью спину, говоря что-то утешительное. Через минуту гигантская обезьяна снова взяла биту, и игра возобновилась.
Человек-волк издал яростный рык, замахнулся и бросил мяч. Это был «наклбол», после которого мяч крутился и вертелся, нырял и взлетал, делал еще какие-то трудно описываемые движения, однако при подлете к базе вошел в требуемую зону страйка. Кинг-Конг ударил. Теперь он попал. Со звуком, напоминающим треснувший орех, мяч взвился в воздух и по дуге полетел к центру поля.
Весь стадион, включая Нов, затаил дыхание, следя за полетом мяча. На скамейке запасных Годзилла нервно жевал свой хвост.
Человек-осьминог стал пятиться, следя за полетом мяча, пока не оказался в месте его предполагаемого падения. Мяч снизился, Человек-осьминог выставил руки, но вдруг, отскочив от его ловушки, мяч снова подлетел, затем упал на поле и покатился по нему. Человек-осьминог развернулся, но сделал это слишком быстро. Его многочисленные клешни обвились вокруг него, и он безнадежно запутался в них.
А тем временем Кинг-Конг, неуклюже ковыляя, уже миновал первую базу.
К мячу ринулся Дракула, а с другой стороны наперерез, подскакивая, побежало Чудовище Черной Лагуны. В центре они столкнулись. Мяч прокатился между ног Всадника без головы и попал в пределы досягаемости Родана, который распластал одно из своих крыльев по полю, стараясь подцепить мяч, но тот перекатился через крыло.
Все на трибунах вскочили на ноги. Кинг-Конг уже покончил с третьей базой и направлялся к дому. Мяч тем временем остановился у забора, где его настиг Скелет, быстро схватил его и изо всех сил метнул. Человек-волк сделал отчаянный бросок, поймал мяч в воздухе и, развернувшись, швырнул его Франкенштейну в дом. Массивный монстр поймал его и рванулся, чтобы осадить Кинг-Конга, но тот, скользя в подкате по полю, влетел в базу.
— Есть! — закричала Раиннон, когда поднятая им пыль осела.
Начался бедлам. «Хорошие ребята» бросились со скамейки запасных к Кинг-Конгу, которого уже держали на своих плечах Бэтмен и Годзилла. В поле «плохие ребята» окружили Человека-волка и утешали его.
По щекам Эзми катились слезы.
— Это была лучшая игра в моей жизни, — повторяла она.
— В моей тоже, — пробормотала Лавиния в свой носовой платок, слишком потрясенная, чтобы продолжать.
— Согласен, — сказал Нов, и обняв обеих женщин, прижал их к себе.
Глава 5
Ноа подождал, пока мимо него не проехали Эзми и Лавиния, затем завел свою машину, выехал со стоянки и в наступающих сумерках поехал за своими тетками, направляясь к ним на ферму.
