Хелен Брукс - Нежная дикарка
— Ничего страшного, всего несколько пуговиц, — ласково ответил он и осторожно приподнял пальцем ее подбородок. — Как ты?
— Ничего, — пробормотала она, с трудом шевеля побелевшими губами.
— Жаль, что ты не дала мне ему двинуть как следует. — Его голос вдруг переменился и стал угрюмым. — Ему очень требуется хорошая встряска. Ну, что ты теперь намерена предпринять?
— Что? — Она не могла думать; ее мозг, казалось, превратился в кусок льда.
— Я насчет Грега, Келси. Что ты собираешься предпринять? Он тебе теперь на работе проходу не даст, — терпеливо объяснял он.
— Да, пожалуй, ты прав. — Она посмотрела на него затуманенными глазами. — Я не могу туда вернуться. Чтобы я еще раз с ним встретилась.., да никогда в жизни! — Она вздрогнула, вспомнив озверевшее лицо Грега, извергающего на нее свои сальности. — Я могу найти другую работу; его отец не единственный на свете, кто занимается дизайном интерьеров.
— Нет, конечно, но надо подумать и о другом. — Он говорил спокойно и неторопливо.
— О чем? — Она подняла на него удивленный взгляд. — О чем еще нужно подумать?
— Стоит ему начать поливать тебя грязью в определенных кругах, и твоему доброму имени конец, — бесстрастным голосом объяснял он. — Он уж постарается сделать так, чтобы не осталось ни единого человека, сомневающегося в том, что ты моя любовница.
Маршалл был прав; когда это до нее дошло, она широко раскрыла глаза и залилась краской.
— Ну и что?
— А то! — Впервые с тех пор, как они вошли в эту комнату, он стал более или менее походить на себя. — Не говори чепухи.
— Что ж, даже если ты прав, тут уж ничего не попишешь, так ведь? — со злостью ответила она. — Мне остается только переждать эту бурю и верить, что людей, которые меня по-настоящему знают, не удастся сбить с толку какими-то сплетнями.
— Какой же ты все-таки иногда ребенок! — Он сердито посмотрел на нее. — Неужели ты всерьез думаешь, будто кто-нибудь хоть на секунду усомнится в услышанном? Так не, бывает, Келси, тем более что среди женщин обо мне уже сложилось вполне определенное мнение.
— И совершенно понапрасну, — кисло сыронизировала она, и он таинственно улыбнулся:
— Рад, что ты уже отходишь. Да, между прочим, именно так, совершенно понапрасну. Достаточно мне один раз появиться на людях с какой-нибудь женщиной, и все считают, что я уже полгода как с ней сплю. Обычно в тех кругах, где я вращаюсь, этому не придают значения, но я не хочу, чтобы предметом подобных сплетен оказалась ты.
— И с чего бы это тебе обо мне беспокоиться? Я что-то не припомню, чтобы ты в свое время так беспокоился об Анне или, если уж на то пошло, о Джейд. — Она сердито на него взглянула. Это он во всем виноват! Она не знала точно, как, но виноват во всем один только он, это уж точно.
— Ну, они — совсем другое дело. Женщины, подобные Анне и Джейд, отлично могут постоять за себя.
— А я, значит, по-твоему, не могу?! — огрызнулась разъяренная Келси.
— А что, разве можешь? — ласково спросил он, и спустя несколько долгих мгновений она подняла на него подозрительно заблестевшие глаза.
— Оставь меня в покое, Маршалл, вот и все.
Ты с этим все равно ничего не сможешь поделать. Я найду другую работу и начну все сначала. Пожалуйста, не беспокойся. — Единственное, чего она хотела, — это чтобы он ушел, а она могла заползти в свою спальню наверху и дать волю слезам, грозившим разорвать ей сердце. Нет сомнений, день ее совершеннолетия запомнится ей навсегда. Похоже, она одним махом теряет работу и двух поклонников. Ей понятно, к чему он клонит. Сейчас он скажет, что будет держаться от нее на почтительном расстоянии, пока все не утрясется. Ей не в чем его винить — это и впрямь разумное решение.
— Я могу сделать очень многое, но ты должна мне помочь, — ровным голосом произнес он, и в тоне, каким это было сказано, звучали такие нотки, что она вскинула голову и пристально вгляделась в его лицо. На сегодня с нее довольно!
— Да? — Она подняла на него огромные янтарные глаза, полные слез, и, когда он смерил ее взглядом с высоты своего роста, на его загорелой щеке на мгновение дернулся мускул. — И что же мне делать?
— Согласиться выйти за меня замуж. Это было сказано негромко, все тем же невозмутимым тоном, и сначала Келси показалось, что она ослышалась, но одного взгляда на его смуглое лицо было достаточно, чтобы убедиться: он говорит совершенно серьезно.
— Не понимаю. — Она не сводила с Маршалла потрясенных глаз. — О чем ты?
— Я не требую, чтобы ты шла до самого конца. — Увидев, как она потрясение побледнела, он улыбнулся, пряча в глубине глаз горькую самоиронию. — Мне понятно, это будет для тебя просто непосильная жертва. Но если мы объявим о нашей помолвке сегодня, сейчас же, пока Грег еще не успел напакостить, проблема решится сама собой. Пройдет каких-нибудь полгодика, ты публично заявишь, что решила со мной порвать — объяснение этому придумаем позже, — и в результате твоя репутация не пострадает и никто не подумает о тебе плохо. Честно говоря, по-моему, многие поздравят тебя с тем, что ты вовремя одумалась.
— Ты с ума сошел! — еле слышно пробормотала она.
— Ничуть, а пока мы не подберем что-нибудь здесь, у меня есть для тебя отличная выездная работа. Я только что купил в Португалии дом, который нужно полностью перестроить, от фундамента до крыши, и при этом необходимо индивидуально спроектировать все интерьеры комнат. Строительную часть, разумеется, я взял на себя, но дизайн интерьеров могла бы выполнить ты. Я тебе, конечно, заплачу — это будет настоящая работа, без дураков.
— Я не ослышалась? — От растерянности и недоверия она сбилась на фальцет. — Зачем это тебе, Маршалл, с какой стати? Ты не виноват, что Грег такой подлец. Если на то пошло, мне вообще не следовало с ним встречаться: у меня всегда были на его счет дурные предчувствия. И новую работу тебе для меня искать незачем. Я не останусь без куска хлеба.
— Мне это известно, — быстро парировал он. — А что касается моих мотивов… — В его глазах что-то сверкнуло, но он тут же отвернулся, подошел к большому старомодному письменному столу, за которым раньше работал отец Келси, и, усевшись на него, снова повернулся к ней. — Допустим, я просто в долгу перед Дэвидом.
— Перед папой? Ты делаешь это ради папы? — Внезапно она почувствовала, как что-то кольнуло ее в сердце, но не стала искать этому объяснение. — В чем дело, Маршалл?
— Впервые я столкнулся с твоим отцом, когда я.., позволил обстоятельствам взять над собой верх и не мог справиться с последствиями. — Его голос выдавал волнение. — Мне грозил полный крах, я принимал ошибочные решения, и, хотя я был ему, что называется, не сват и не брат, он пришел мне на выручку и фактически спас мой бизнес своей проницательностью в финансовых вопросах. Мало того, он протянул мне руку дружбы и поддерживал во всем. Можно сказать, это был переломный момент: не прошло и пяти лет, как я владел сетью фабрик и магазинов, и все, к чему бы я ни прикасался, будто по волшебству, обращалось в золото. — Он сдержанно улыбнулся. — Теперь понятно?
