Излечи мою душу - Кэрри Лейтон
– Ничего. Ты вроде бы спешила домой. Так почему еще здесь?
Ну а чего я хотела? Чтобы мы смеялись и шутили как друзья? Томас не прикидывается мудаком – он и есть мудак. А я идиотка. Что еще тут сказать?
Я пожала плечами и пошла: хотелось поскорее убраться подальше от Томаса и его хамства. Однако не успела свернуть за угол, как он позвал меня по имени. Первый раз.
Я удивленно остановилась, подумав, что мне показалось, но потом снова услышала его голос. Громче. Гордость требовала не оборачиваться, но какая-то другая часть меня хотела дать Томасу шанс извиниться.
Я вернулась и встала напротив него, скрестив руки на груди.
– Жду извинений.
– Я не собираюсь их приносить, – хмыкнул он.
– Тогда какого черта ты заставил меня вернуться?!
– Потому что ты такая рассеянная, что забыла сумку, – Томас поднял ее с земли и бросил к моим ногам.
Больше сдерживать гнев я не могла.
– Какой же ты идиот! Преследовал меня несколько дней, а теперь пытаешься… пытаешься… – слова застряли в горле, я не понимала, что делаю и чего хочу добиться. – Знаешь что, иди к черту! – наконец выпалила я и топнула.
На его лице появилось ехидное выражение. Ради сохранения чувства собственного достоинства мне следовало уйти, но я не двигалась. Стояла, будто подошвы моих ботинок приклеились к бетону, потому что… что-то в его измученных глазах подсказывало: на самом деле Томас не хочет, чтобы я уходила. Хотя, скорее всего, это лишь мои фантазии.
– Тебе нравится подшучивать надо мной и провоцировать? – спросила я.
Томас потушил окурок и выпустил клуб дыма изо рта.
– Ты легкая добыча.
– Знаешь кто смеется над легкой добычей? Засранцы! Это про тебя?
Он громко выдохнул и потер ладонью лицо.
– Не устала нести чушь?
– А ты не устал так себя вести?
Я уже приготовилась к очередной его колкости, но Томас промолчал. Мы некоторое время прожигали друг друга взглядами, а потом Томас вдруг улыбнулся. Криво улыбнулся.
– И чему ты радуешься? – смутилась я.
Следить за резкими перепадами его настроения утомительно.
– Ты забавная, когда пытаешься быть крутой: напоминаешь рассерженного котенка, – заявил он.
Я бросила на него косой взгляд.
– Что ж, рассерженный котенок сейчас уберется с дороги.
Я снова собралась уйти, но на этот раз Томас не позволил.
– Погоди.
Его глубокий голос эхом прокатился по двору, и у меня по коже тут же поползли мурашки.
– Что? – я была сбита с толку. – Ты только что сказал, что…
Тут я запнулась, потому что по лицу Томаса стало понятно: он больше не хочет слышать никаких вопросов. Оставалось определить, искренен ли он сейчас или снова играет. Но сделать это у меня не получилось. Передо мной был слишком сложный человек.
– Хочешь, чтобы я осталась?
Томас уставился себе под ноги и безразлично дернул правым плечом.
– Или говори, или я ухожу. Без шуток, – предупредила я.
– Останься, – прошептал он и посмотрел на меня.
От его напряженного взгляда у меня вспыхнули щеки.
Глава 8
Мы молча сидели на лужайке бок о бок. Позади стрекотали сверчки и жужжали другие насекомые. Глядя на приглушенные огни кампуса, я думала о том, как мне сейчас неловко. Томас же выглядел совершенно спокойным, только щелкал язычком банки с газировкой. Мне же было некуда деть руки: я то начинала выдергивать травинки, то рассматривала секущиеся кончики своих волос – даже подумала, что пора их состричь.
– Ничего себе, как я тебя нервирую, – хмыкнул Томас.
– Ничего подобного, – солгала я, оставляя волосы в покое. – Почему ты не на тренировке?
– Потому что не хочу, – сухо ответил он.
Ну да, теперь мне все ясно.
Я перевела взгляд и невольно залюбовалась татуировкой на его бицепсе: косые песочные часы обмотала колючая проволока, внутри часов можно было увидеть трех маленьких черных бабочек, готовых вот-вот взлететь. Мне стало интересно, что значит этот рисунок, но спросить я так и не решилась – знала, что Томас не ответит.
– Хотела бы и я сделать татуировку, навсегда что-нибудь запечатлеть на коже. Но я трусиха: даже мысль о крошечных иголках вызывает у меня дрожь.
Томас посмотрел на меня исподлобья.
– Холодно. Не хочешь вернуться в зал? – сменила я тему.
– Нет.
– Что с тобой? Расскажешь, что тебя так расстроило? – я рискнула наконец спросить об этом, хотя догадывалась, что услышу.
– Нет.
Это было очевидно.
– Томас, может, ты не в курсе, но для диалога ответа «нет» недостаточно. Разговор требует усилий, – стала объяснять ему я, как ребенку.
– Разве я сказал, что хочу поговорить?
– Окей…
Черт, глупо было надеяться, что он мне доверится: мы же едва знаем друг друга.
– Я мешаю? Мне уйти?
– Если бы я хотел, чтобы ты ушла, тебя бы здесь не было, – буркнул он и кинул камушек.
– Хорошо.
Что делать? Говорить Томас не хочет… Сидеть молча? Ладно. Мне не сложно.
Я достала из сумки «Чувство и чувствительность» и стала читать при свете мерцающего уличного фонаря, краем глаза продолжая наблюдать за Томасом. Он лег на траву, скрестив руки за головой, и уставился в небо.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
– Наслаждаюсь видом. Присоединишься?
– Нет… – меня передернуло от отвращения. – Трава грязная и мокрая.
– Ты не только обидчивая, но и брезгливая?
– Нет, просто…
– Замолчи и иди сюда.
Томас выхватил у меня книгу и положил ее на землю страницами вниз. Я вздрогнула: нельзя же так с книгами! Но возмутиться не успела, потому что Томас потянул меня за руку и я оказалась на траве рядом с ним. От такой неожиданной близости сердце забилось быстрее, а дыхание участилось. Или это от вида над головой?
На чернильном небе словно рассыпали яркие бриллианты: вдалеке угадывались знакомые созвездия Лебедя и Дельфина. Мне вдруг стало грустно.
Когда я была маленькой, мы с папой, втайне от мамы, часто забирались на крышу и искали в ночном небе самую яркую звезду. Я верила, что она исполняет желания. Жаль, что с уходом папы вся эта магия исчезла.
Мы лежали в тишине – лишь легкий ветерок шелестел рядом листвой. Томас размеренно дышал.
Хотела бы и я так уметь наслаждаться моментом, но от мыслей, что мои волосы касаются земли, по которой ходят люди и ползают насекомые, меня потряхивало. Вот бы сбежать домой, прыгнуть под горячий душ и уничтожить всех микробов, которые наверняка уже давно пируют на мне.
– Ты в порядке? – спросил Томас, слегка повернувшись.
Конечно. Всего лишь на грани нервного срыва.
– Да, все
