Мои - Мария Зайцева
— Хазар, странное дело, — Ар, покосившись на экран в очередной раз и поймав мой тяжелый взгляд, вздыхает и демонстративно откладывает телефон в сторону. — Ляля нервничает, — поясняет он.
Никак не комментирую, отворачиваюсь к окну, смотрю на город.
Его Ляле дай волю, она моего друга в деревне на всю жизнь запрет, или, еще круче, к кровати привяжет.
И без того привязала уже.
Рожает и рожает, как кошка.
Вон, третий ожидается.
Я за Ара, конечно, рад, ему, как и большинству, наверно, бывших детдомовцев, очень нужна семья. Большая и счастливая. И дом — крепость и очаг.
Все это ему его ручная рыжая кошка устраивает, тут без базара.
Но проблема в том, что наше прошлое от нас никуда не девается.
И Ар, конечно, может забуриться в деревню и послать ко всем чертям и меня, и наш общий бизнес… Но он так не сделает.
Потому что знает, если достанут меня, то потом, автоматом, и его. И Каза. По всем пройдутся.
Это наша плата за нынешнее положение.
Когда-то давно, еще в детдоме, мы мечтали о том, что будем все решать сами. И что от нас будет зависеть все не только в этом городе. Времена такие были, да и мы тоже такие. Маленьким голодным зверятам хотелось всего и сразу. И мы были готовы выгрызать это у судьбы, не считаясь с ценой.
И вот теперь, выгрызя свое, получив то, что хотелось, к чему стремились, мы, естественно, и платим за это по полной стоимости. Даже с процентами набежало.
А еще, что гораздо хуже, за наше положение, наши достижения платят наши близкие люди.
И если за себя я никогда не боялся, нет этой опции в моем организме, то вот за детей и Аню…
За них я не просто боюсь.
Я даже думать не хочу на эту тему. Потому что всякий раз флешбеком накатывает то состояние, что было, когда Аню и Ваньку потерял в первый раз.
Дикая смесь ужаса, ярости и полнейшего, оглушающего бессилия, когда не управляешь ситуацией. Когда осознаешь, что, пока ты тут прыгаешь бессмысленно, где-то возможно мучают или убивают самую главную ценность в твоей жизни. Единственный смысл, потеряв который, жить точно не получится больше.
Только подыхать.
Это осознание было настолько четким в тот момент, настолько кристальным, что после, все, что я делал, было подчинено одному: никогда в жизни больше такого не испытывать.
Осознание себя над пропастью, на грани, за которой только смерть…
Я никогда вообще не чувствовал такого, хотя думал, что все повидал, и что ничего не может уже удивить и испугать.
Я думал, что не способен пугаться.
Ошибался.
И с каждым прожитым годом, с каждым днем, когда смотрю на свою дочь, сына, свою женщину, я понимаю, что страх, тот леденящий, мертвенный ужас потери может в любой момент вернуться.
Если не предприму меры. Не поменяю все вокруг. Не сделаю мир рядом с собой безопасным.
А для этого мало тупо наладить охрану и решить вопрос с круглосуточным отслеживанием всех жизненно важных для меня объектов.
Надо еще и пространство чистить.
Аня не знает, она много чего не знает просто потому, что демонстративно не желает в это влезать… Но я не просто так становлюсь белым и прозрачным.
Я это для них делаю в первую очередь.
И друзья мои, мои братья по детству, привычно прикрывают спину, страхуя.
Так вышло, что нам всем теперь есть, что терять.
И от чего приходить в ужас. Тот самый, мертвенный.
Надо же, а мы и не думали об этом, когда гуляли по веселой безбашенной щени…
Я смотрю на Ара, клацающего мышью, щурящегося на экран, думаю о том, что через пару часов приедет Каз.
И мне станет чуть-чуть легче дышать.
Потому что вокруг явно происходит какая-то хрень, название которой не может определить мой аналитик Ар.
Может, у моего боевого арбалета Каза получится?
Он не то, чтоб семи пядей, но периодами нестандартное выдает.
Но Каз сейчас летит где-то над Турцией, его еще надо дождаться.
— Понимаешь, — Ар прекращает щелкать мышкой и откатывается с креслом ко мне, молчаливо наблюдающему за потоком машин внизу, щелкает зажигалкой, тоже задумчиво щурясь на город, — нет предпосылок.
Молчу, ожидая продолжения.
Ару всегда требуется немного времени, чтоб правильно подобрать слова.
Я это знаю, потому не тороплю.
Время есть.
Я надеюсь, что есть.
— По текущим проектам вопросов нет, я еще раз перепроверил. — Ар начинает говорить, медленно, размеренно, — смена власти нам никаким боком. Интереса к бизнесу со стороны Москвы не наблюдается, никаких шевелений ни на каком уровне. Им не до нас, у них сейчас чистка, то да сё, сам понимаешь. С нами им выгодно дружить.
Киваю.
Выгодно, да.
Если начать меня трогать, то может неудобно получиться. И новый мер съедет, так толком и не заехав в свой кабинет.
— Дальше… По конкурентам, — продолжает Ар, — их по-прежнему нет. И не предвидится. Амран, который планировал заехать в начале лета, поменял стратегию, в связи с международной обстановкой. Ну, ты в курсе.
Снова киваю.
Да уж, международная обстановка нам только на пользу пришлась. Подъем производства, потому что стали больше обращать внимание на местных производителей, расширение, а значит, и создание новых рабочих мест, площадок для бизнеса и так далее.
Короче, все в плюсе.
Мой огромный холдинг, сейчас насчитывающий уже более ста предприятий, только растет и ширится. Уже на три соседних области расползлись, и дальше тоже хотим.
И, самое главное, по собранной Аром аналитике, у нас нет никаких проблем с расширением!
Все только счастливы, что мы приходим!
И строительные, и продукты, и автозапчасти! А удобрения мы и без того на всю страну продаем, потому что лидеры в этой сфере!
— Не могли кого-то проморгать? — на всякий случай уточняю я, намекая на историю шестилетней давности, когда со мной пытались грязно играть сразу с двух сторон. До сих пор последствия расхлебываю!
— Проморгали, как видишь, — невесело усмехается в бороду Ар, — Жека-то не с неба свалился…
— Кстати…
— Нет. Не удалось конечного заказчика отследить. Этого урода наизнанку вывернули, но он — просто пешка. Нихрена не знает. Те данные, что сливал на сторону… Это просто набор невнятных сведений, не особо интересных. Знаешь, полное ощущение, что его тоже тупо втемную лошили. Кидали странные задания, чтоб растормошить и покрепче привязать одновременно. А потом кинули серьезное дело. С Аней, я имею в виду. И вот тут вообще непонятно, чего хотели… Девку эту нашли буквально тем