Заблуждение сердца - Natallisha
-Что? – Полина резко отставила в сторону недопитую чашку с чаем, – как это? Как такое возможно? Вы пробовали с ним связаться?
-Мы не то чтобы пробовали, а буквально перевернули вверх дном весь город, мерзавец исчез, словно сквозь землю провалился! - с чувством откликнулся Дмитрий.
-Это более чем странно,- задумчиво протянула девушка, - я имею в виду, что для практикующего юриста, это очень нелогичное поведение. Он же не может всерьез надеяться, что вы будете спокойно сидеть и ничего не предпринимать. На что же он тогда рассчитывает?
-На деньги, – пожал плечами Роман, – его просто купили, вот и все!
-Кто? – Полина слегка откинулась на спинку кресла, – я понимаю: вопрос риторический и все же, кто и зачем перекупил нашего человека?
-В этом как раз и заключается главная загадка, - вздохнув, отозвался Дима,- в нашей среде мы не наступаем на пятки конкурентам. Если бы речь шла о поставках машин, тогда да! Желающих полно! Но янтарь, здесь все ниши уже поделены. При кажущихся сложностях этот бизнес довольно стабилен. «Дар солнца» на рынке почти двадцать пять лет, мы, Слава Богу, не новички. Еще дед Ромы основал холдинг, наладил связи с комбинатом в Янтарном. Семья Рябининых занимается янтарем на протяжении многих лет.
-Дима, если я не ошибаюсь, главой отдела юридической службы был Пригожин Виталий Константинович? – вдруг взволнованно уточнила Полина.
-Да, он, - коротко ответил Луганский.
-Тогда это странно вдвойне! – эмоционально воскликнула Поля, - я хорошо знаю эту семью, потомственные юристы, младший сын недавно поступил в академию, кстати тоже на юридический факультет. Совершенно не представляю, что могло бы заставить Виталия вот так исчезнуть. Да еще и обокрасть нас! Он погубил свою репутацию, с таким пятном на реноме его никто не пригласит на работу. С учетом всего вышесказанного, остается один вариант - шантаж.
-Шантаж? – Рома, пожалуй, слишком быстро поднялся с кресла, отойдя в амбразуру окна.
Последняя фраза заставила его почувствовать себя неуютно. Словно бы на секунду в глубине подсознания мигнул тревожный сигнал и тут же исчез.
-Дорогой, это всего лишь мое предположение, что с тобой?- Полина последовала за мужем, мягко коснувшись его плеча.
-Я не знаю... что-то все время ускользает от меня, - в родном голосе прозвучали тоскливо обреченные нотки, - что-то очень важное! Я хочу разобраться и не могу!
-Успокойся, прошу тебя, - Поля взяла молодого человека за руку, - не мучай себя, Егор Владимирович сказал, что постепенно ты все вспомнишь.
-Думаю, Полина абсолютно права, – встревоженно вмешался в разговор Дмитрий, – я рассказал тебе все, что знаю сам, но если картина неполная, то пока ничего не поделаешь.
-Пока мы ничего не можем поделать, полиция будет землю носом рыть, я не верю, что они отступились от своего! И мне нечего по этому вопросу сказать. Я не могу объяснить, как получилось так, что крупная партия янтаря утекла прямо из под носа компании. Куда она подевалась? Что вообще происходит? Господин следователь ясно дал мне понять, что он думает о моей "весьма своевременной" амнезии, - с досадой проговорил Рябинин.
-Да он же - обыкновенный твердолобый идиот! – в сердцах возмутилась Полина, – заладил одно и то же, контрабанда, незаконный вывоз. Можно подумать: он застукал нас с поличным, при перевозке через границу пропавших раритетов Янтарной комнаты, так его разобрало!
Смех, как рукой снявший витавшее в комнате напряжение, стал ей наградой за эту гневную отповедь.
-Да уж, - все еще смеясь, продолжил Дмитрий, – докатились мы таки. Как там любил повторять твой отец: «Дед оставил тебе, сынок, не наследство, а вечную головную боль».
-Ну, думаю, мы найдем действенное средство от этой напасти, ведь одна голова - хорошо, а три лучше! - мягко сжав в своей ладони пальцы мужа, улыбнулась Полина.
Больше просторный светлый кабинет, с изящными конторками из орехового дерева, широким современным камином, уютными кожаными диванчиками и высокими окнами, не казался девушке ни чужим, ни враждебным.
-Я это слышу от нового босса юридической службы? – с затаенной лаской в голосе уточнил Роман.
-Вне всякого сомнения, господин генеральный директор, - глядя на мужа сияющими глазами, подтвердила Полина.
Маша заворожено смотрела в лицо мужчине, сидящему рядом с ней на округлой низкой софе, предназначенной для приема пациентов. Он повзрослел, в серых глазах появилось чужое ей прошлое. Но сейчас девушку интересовало совершенно другое. Она до боли хотела понять, убедиться, что все окончательно исчезло, растворилось в гранях минувших лет. Только его гипнотический взгляд по-прежнему приковывал к месту, заставлял бояться момента, когда он прервется, вновь бросая ее в тоскливую темноту одиночества.
Разум еще пытался взять верх, напоминая о минувшем предательстве, растоптанных чувствах, доверии, уничтоженном с немыслимой легкостью, обмане, затянувшемся на долгие годы. Напрасно. Осознание было много сильнее всех обид и испытанной боли.
-Ты меня напугала,– начал было Сергей, но прохладная маленькая ладонь вдруг невесомо коснулась его губ, запрещая словам нарушать воцарившуюся в комнате тишину.
Невольный жест.... Такой трогательный и беззащитный.... И опасный. Маша поняла это слишком поздно.
Требовательные ищущие губы мгновенно накрыли собой ее рот. Протестовать не имело смысла. Внутри молниеносно разгорелся знакомый фейерверк ощущений. И сильнее всего оказалась сумасшедшая неизбывная радость от давно потерянного вкуса счастья. Она рванулась ему навстречу, понимая, что разум капитулировал, предательски оставил ее на произвол желанных ласк и поцелуев. Атака почти позабытых губ застала Марию врасплох, впрочем как и всегда. И пока они продолжали свое нежное вторжение, в голове молодой женщины постепенно слагались в один витраж разлетевшиеся мозаичные кусочки их жизни.
Ольшанская, призвав на помощь всю свою силу воли, разрушила магическое притяжение, грозившее ей новыми бедами и, отведя обнимавшие ее руки, быстро встала с дивана.
-Да, господин Савицкий, вам, наверняка, польстило мое глупое поведение! – голос женщины дрожал от едва сдерживаемого гнева.
-Я не вижу в твоем поведении ничего глупого, дорогая, – возразил Сергей, тоже поднимаясь с места.
Теперь Маша смотрела ему прямо в глаза, но это только усиливало пульсирующую боль в сердце. В сердце, ожившем буквально за считанные секунды, властно требующим - прекратить странный спор
