По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз
— Хорошо. Жду тебя сегодня в девять в кафе «Солнечная терраса», что на проспекте Новикова, — бросила я, приглядывая за ребенком, который беспокойно ерзал на пассажирском сиденье. — Там и поговорим.
— Буду, — отозвался Тор, не сводя взгляда с моего сына. — Тебе придется все объяснить.
— Не пугай. Я не боюсь.
Скрывая волнение, я направилась к машине и практически упала на водительское кресло. Рыкнув двигателем, «Тиида» сорвалась с места и через несколько секунд влилась в поток машин. Я так надеялась, что этой встречи не будет, но Мироздание решило иначе.
— Мам…
— Что?
— Это он? Мой папа?
— Да, Рома. Это он.
— Тор — мой отец? — тихо всхлипнул ребенок.
— Да.
— Офигеть…
Это точно. Я не стала сочинять, что его отец — космонавт или погибший герой. Сказала, что он отказался от семьи, что полностью соответствовало действительности. Имя я не называла и не собиралась этого делать, но теперь скрывать и обманывать не имело смысла.
— Мам, я все помню, что ты рассказывала, — бубнил Ромка. В его руках был телефон, а на нем — страничка Олега Торопова. Сын изучал биографию отца, сопровождая чтение восторженными возгласами. — Теперь мне все ясно…
— Что ясно, Ром? — осторожно поинтересовалась я, глядя на сияющего ребенка.
— Я думал, что неправильный, потому что левша, а оказалось…
— Ты правильный, просто не такой, как все.
— И что теперь, мам?
— Я поговорю с твоим отцом.
— А я?
— А ты хочешь с ним встретиться?
Прежде, чем ответить, парень крепко задумался, глядя в окно.
— Хочу, мам. Хочу посмотреть в глаза, задать пару вопросов, а там как получится…
Пусть у сына не было отца, но был самый лучший дедушка — образец для подражания, который помог мне воспитать мальчика и вложить в его сознание представление о том, что такое хорошо и что такое плохо.
— Раз хочешь, значит так и будет…
— Спасибо, мам, — сверкнул зелеными очами парень и погрузился в чтение ленты, где Тор был главным действующим лицом.
Сегодня вечером время летело со скоростью ветра. Я отвезла сына домой, быстро освежилась под душем, переоделась в джинсы и футболку. К бою готова!
Без пяти девять припарковала машину у кафе и сразу напоролась на острый взгляд Олега, который сидел на веранде, заняв уединенный столик, отгороженный от всех большим фикусом и ажурной деревянной решеткой. Он встал, отодвинул мой стул и помог занять место за столом. Джентльмен, да.
— Ника… Что тебе заказать?
— Апельсиновый сок.
Повинуясь жесту Тора, официантка возникла из воздуха, как джин — из лампы. Сделав заказ, он шумно выдохнул и обратил все внимание на меня.
— Поговорим?
— А что ж не поговорить? Давай…
Между нами повисла тишина. Плотная, тяжелая, ядовитая, как смог над мегаполисом. Торопов бросил руки на стол и сцепил пальцы в замок так, что побелели костяшки.
— Этот мальчик…
— Страшно, правда? — хмыкнула я. — Ну, договаривай… Произнеси. Я жду.
— Он… мой сын? — в голосе Олега звенела сталь, а в глазах плескалась радость вперемешку с болью и ужасом. Ядреный коктейль…
— Твоего сына, Тор, нет в живых. Я сделала так, как ты просил, — я откинулась на спинку стула. — Рома — мой ребенок. Только мой. У абортированных детей нет кладбища, поэтому я не могу сказать, куда тебе нужно идти, чтобы поплакать над могилкой… Можешь порыдать в подушку, если хочешь.
— Ты не сделала…
— Нет. А те деньги, что ты отправил, я перевела на счет приюта для бездомных собак. Хоть у кого — то жизнь стала чуточку лучше.
Я говорила и вспоминала… День, когда спустя пару месяцев после возвращения из Сочи поняла, что беременна, тест с двумя яркими полосками, радость, обиду. Так много всего обрушилось на мои плечи…
— Ника…
— Что Ника? — взорвалась я, но умолкла, увидев официантку, которая несла наш заказ. Дождавшись, пока мой сок и его кофе оказались на столе, а мы — в одиночестве, я снова посмотрела на собеседника. — Что?! Я написала тебе, что беременна и даже прислала фото полосатого теста, а ты? Что сделал ты? Откупился! Швырнул деньги мне на карту с комментарием «для решения проблемы». Я решила ее так, как считала нужным, и ты никогда не узнал бы о существовании Ромки, потому что ему не нужен отец, который хотел его уничтожить в зародыше! Что ты хочешь от нас?
— Ты не все знаешь, Ника…
— Удиви меня, Тор!
=14=
— Только… — через миг я отставила в сторону стакан с соком и жестом остановила Олега, который уже набрал воздуха в грудь, приготовившись к длинному спичу, — имей в виду, что я слышала твой разговор с отцом. Это было крайне интересно… О чем шла речь?.. — я внимательно наблюдала за тем, как с каждой секундой мой собеседник становился все бледнее. Уверена, что Олег тоже прекрасно помнил слова, что тогда прозвучали. — Что — то типа… — я постучала пальцами по столу, скидывая напряжение. — Девчонка, которую никогда не примет семья, ведь я не из вашего круга. Развлечение на время отпуска… так сказал твой папа, а ты не возражал. И про невесту тоже слышала… Интересно, стерпелось у тебя с Дианой? Слюбилось? Хотя нет, ответ на этот вопрос меня точно не интересует. Вот теперь я готова слушать… Что ты хочешь добавить?
Похоже, своим откровением я выбила почву из — под ног Тора, потому что он нахмурился и задумался. Ага, сказки теперь не пройдут…
— Ника, все было не так… то есть… я не хотел устраивать разборки с отцом, поэтому молчал и соглашался, а утром я пришел к тебе в номер, чтобы поговорить. На стук никто не ответил. Администратор сказал, что ты выехала в аэропорт, спешила на утренний рейс, — Олег замолчал, вперив взгляд в стол. Его плечи напряглись, широкий лоб перерезала глубокая складка. — Ты знаешь, почему я ушел из большого спорта?
— Нет. С момента нашего расставания я запретила себе память о том, что произошло в пансионате, вычеркнула тебя из своей жизни. Воистину, тот вечер стал для меня он стал ящиком Пандоры… — усмехнулась я. — Название пансионата оказалось пророческим.
— Когда я узнал, что ты уехала, то поспешил в аэропорт. Надеялся, что успею перехватить тебя в зале ожидания или у стойки регистрации. Утром шел дождь…
Тор говорил, а я вспоминала… Косые дорожки на лобовом стекле, которые то и дело стирали дворники такси, залитый ливнем иллюминатор. Начавшаяся с легкой мороси, непогода сменилась ливнем, громом и ослепительными белыми молниями.
Огни аэропорта казались размытыми желтыми кляксами на темно — сером фоне.
