Танцуй, детка! - Саша Шу
– Ты очень хочешь танцевать, Алекс? Ты понимаешь, что это дело всей жизни?
И я, серьёзно посмотрев ей прямо в глаза, ответила со всей силой горячего детского сердца:
– Да, я уже сделала выбор на всю свою жизнь!
Я увидела, как в её голубых глазах загорелся тёплый огонёк, и она, протянув мне свою тонкую и жилистую, как птичья лапка, руку, ответила:
– Тогда пожаловать в класс мадам Лилу, Алекс, и я обещаю научить тебя балету!
– И я буду танцевать как Павлова? – с надеждой спросила я её.
– И даже лучше, деточка! – ответила растроганная мадам Лилу и погладила меня по голове.
И все следующие девять лет я отдала балету и танцам, не пропустив ни одного занятия. Я участвовала во всех всевозможных конкурсах, занимала первые места, и все окружающие поражались моей твёрдой недетской настойчивости, и с каждым разом я поднималась всё выше и выше на очередную ступеньку мастерства, и должна была после окончания школы уехать во Францию в один из лучших балетных классов, где меня – beauté russe (фр. «русская красавица» – примечание автора) уже с нетерпением ждали мои наставники.
Империя моих родителей разрасталась и процветала, мы жили в нашем волшебном замке на берегу моря, и единственное, что меня волновало и беспокоило в тот момент – как же я смогу жить вдали от семьи и своего Дани, который собирался стать архитектором, и уж точно не хотел ехать вслед за мной в балетную школу. Его уже практически приняли в лучший институт нашего города, и мама с папой тихо радовались, что хотя бы один из их близнецов будет рядом с ними.
После поезди с родителями по Нилу в Египте, я до такой степени очаровалась культурой Ближнего Востока, что мадам Лилу предложила мне иногда включать в свои танцы восточные элементы, и мы с ней даже подготовили выступление в гаремном стиле для вступительного экзамена в парижскую школу. Моё увлечение, впрочем, быстро прошло, но я бы никогда не смогла предположить, что спустя всего каких-то пару лет я смогу благодаря ему зарабатывать на жизнь и спасти жизнь своего брата, который медленно угасал в своей клетке. Моё тело, руки, ноги, запомнили навсегда ритм и узор арабского танца, и как-то просматривая на Youtube клипы Шакиры, я поняла, как умело она вплетает его в свои шоу.
Как всегда, провалившись в свои мысли и воспоминания, поглаживая пальцами шершавый камушек камеи мадам Лилу, которую я сегодня решила надеть, я захожу в ворота университета, и буквально врезаюсь в чью-то широкую упругую спину, и снова ощущаю этот тонкий аромат дорогого кубинского табака и виски.
– Ой, прости, – бормочу я свои жалкие извинения, и, подняв глаза, с досадой понимаю, что это опять Майкл. Он преследует меня? Или это я – его?! Это уже не смешно. Особенно после вчерашнего танца, от которого он кончил прямо в рот Анжеле.
– Это опять ты? – словно прочитав мои мысли, повторяет Романов, а из-за его спины, как сторожевая собачка, появляется Анжелика.
Отлично, значит, они уже и живут вместе, – мелькает у меня тоскливая мысль. Хотя, с какой стати мне должно быть до них дело? – встряхиваю я сама себя. Всё по-честному: моё дело танцевать за деньги, и если клиентам это понравилось, значит, я просто выполнила свою работу на отлично, только и всего. И если после им захотелось продолжить до утра, и даже втроём, то это опять же их личное дело!
– Сегодня я без кофе, привет! Тебе повезло! – отвечаю я Майклу звонким голоском и убегаю вперёд в аудиторию, где нас ждёт строгая Медуза Горгона.
– Красивая камея! – слышу я его голос за спиной, и удивляюсь, как он смог разглядеть её под моей ладонью.
– Мосты! – восторженно вещает где-то далеко внизу аудитории Татьяна Ивановна, пока я с мечтательным видом смотрю в окно, где осень робко пока ещё пробует свои краски на наших южных деревьях. – Одно из самых грандиозных и загадочных изобретений человечества! Мост Золотые ворота, Большой каменный, Тауэр-бридж или крошечный Львиный мост через канал Грибоедова – все они олицетворяют собой не только чей-то инженерный гений, строительную мощь, или амбиции промышленников и корпораций. Каждый из них есть суть и частица души города, черта его неповторимого характера и его облика. Я бы даже сказала, лица… А теперь, чтобы вы и сами прочувствовали это, и не скучали, конечно же, я вам задам совместные творческие работы на выбранную тему, – бормочет Горгона, начиная шуршать во встревоженной аудитории своими бумажками.
– Итак, – сдвинув на нос очки и что-то отмечая в своём списке, начинает она зачитывать нам свой приговор. – Соломонова и Шалимова – мосты севера Соединённых Штатов Америки, – и Анжелика презрительно морщится, услышав свою фамилию рядом с Вериной. А Татьяна Ивановна между тем ловко всех расставляет по парам, пока вдруг не звучит моё имя. – Глинская и Романов – мосты Италии, – и я вижу, как Майкл кривит свои красивые губы в усмешке.
Это какая-то ошибка! – хочется крикнуть мне, но я вовремя спохватываюсь, потому что прекрасно помню, как Горгона не любит, когда студенты начинают возмущаться её методами преподавания. Я успокаиваю себе тем, что, скорее всего, мы просто пару раз спишемся с Романовым, и каждый просто сделает свою часть задания, которую мы потом сложим вместе и отдадим на проверку. Единственная проблема – это сделать так, чтобы наши части оказались равными.
Полная решимости отстаивать свои права, я направляюсь к Майклу на большой перемене, чтобы обсудить детали нашей якобы совместной работы, и он, явно не желая тратить на меня своё драгоценное время, со своей обычной наглой усмешкой объясняет мне:
– Я тебе напишу в вацап, не переживай, всё будет путём! – и снова поворачивается к не отлипающей от него ни на секунду Анжелике, со словами: – Принеси мне ещё кофе, детка, целый день сегодня засыпаю. – И та, глупо хихикая и закатывая глаза, отправляется исполнять его просьбу, демонстративно покачивая выразительным задом в своей джинсовой мини-юбочке.
– Диктуй свой телефон, – вдруг совершенно нормальным и серьёзным голосом обращается он ко мне, и я машинально называю ему цифры, которые он тут же вбивает в свой мобильник, сделав на него прозвон. – Теперь и
