Прости, что любила тебя... - Виолетта Иванова
* * *
Питер встретил их солнцем и ветром, было начало осени, но природа радовала теплом. Гостиница находилась почти у самого вокзала, буквально через площадь перейти. Они разместились, перекусили и поспешили в конференц-холл, где проходило это сборище. Настроение у Евгения пропало окончательно. Большой холл был полон народу, они отметились у организаторов конференции, потом с трудом протолкались в зал, заняли места. Зал постепенно заполнялся участниками, которых было действительно очень много. Вдруг Евгению показалось, что он увидел знакомое женское лицо. Стал высматривать, но женщина уже скрылась. В то, что это была Альбина, поверить не мог.
Началась торжественная часть, ведущий огласил порядок проведения, конференции, сказал приветственную речь. Потом на трибуну стали подниматься один за другим представители разных фирм, рассказывая о своих достижениях, делясь опытом работы. Евгений вслушивался, ожидая, когда назовут представителей интересующей их фирмы.
— А сейчас хочу представить слово генеральному директору компании «Проект» и просто очаровательной женщине Альбине Викторовне Веселовой.
Сердце Евгения чуть не выскочило из груди, когда он увидел, как она поднялась со своего места и пошла к трибуне. «Почему Веселова? Она же Русакова?», — билась мысль у Евгения, пока до него не дошло, что после развода она взяла свою девичью фамилию.
Сидящий рядом Ларчиков толкнул его локтем:
— Евгений, это не твоя ли Альбина? Вот зачем ты с ней развелся. Такая хорошая девушка.
— Юрий Дмитриевич, не Ваше дело, с кем я развелся, — резко ответил Евгений, который был готов ударить его за такую бестактность. Ему и так плохо и этот старый козел еще добавляет ему дровишек в костер.
— Извини, что-то я не подумал, — виновато проговорил Юрий Дмитриевич и замолчал.
«Ты вообще никогда не думаешь, что несешь», — так и хотелось сказать ему, но промолчал.
А Альбина в это время с трибуны рассказывала о достижениях своей фирмы, планах на будущее. Евгений смотрел на нее и снова не узнавал. Снова это была она и совершенно другая женщина, со стальным взглядом, прямой спиной. Иногда она улыбалась, когда рассказывала о сотрудниках, но глаза оставались холодными. В отличие от других женщин, которые постарались выглядеть ярко и нарядно, на ней был строгий брючный костюм темно-серого цвета и бадлон черного цвета, контрастирующий с ее бледной кожей лица. Никаких украшений, никакой косметики, словно она носила траур.
«Веселова. Значит она не вышла замуж», — вдруг дошло до Евгения и он решил во что бы то ни стало встретиться с ней, поговорить. Все равно, у него было задание познакомиться с представителями «Проекта», наладить отношения.
Когда она закончила свое выступление, Евгений проследил глазами, куда она сядет. Когда через пару часов объявили перерыв, он поспешил к Альбине. Она уже успела подняться и направиться в сторону выхода из зала. Евгений догнал ее уже почти в самых дверях, взял осторожно за локоть. Она повернулась, увидела его. Он с жадностью вглядывался в ее лицо, ожидая хоть какой-то улыбки. Но она оставалась совершенно спокойной, ни одной эмоции. Только тяжелый взгляд зеленых колдовских глаз. Она похудела, ее волосы были убраны в гладкую прическу и закручены на затылке, открывая ее лицо. Хотя сейчас ее лицо и осунулось, пропали ее пухлые щечки, под глазами темные круги, но все равно была прекрасна.
— Здравствуй, Альбина, — его голос прозвучал хрипло.
— Здравствуй, Евгений.
А вот ее голос звучал совершенно спокойно, словно здоровалась с посторонним человеком, а в глазах был лед.
Глава 9
Альбина доехала до офиса, немного посидела в машине, собираясь с силами. Потом она вышла, закрыла машину и пошла в свой кабинет. Марина была на месте и удивленно посмотрела на нее, однако ничего не стала спрашивать. Все остальные сотрудники были на выездах. Альбина прошла до диванчика, села на него, закинула голову на спинку, закрыла глаза.
— Мы с Евгением разводимся. Он сегодня сообщил мне, что нашей семьи больше нет, у него другая любимая женщина.
Голос Альбины звучал ровно, но глухо, словно слова давались ей с трудом. Марина снова ничего не сказала, только поднялась, подошла к столику, где у них стояли чайные принадлежности, включила чайник, потом достала из шкафчика начатую бутылку коньяка. Дождалась, когда закипел чайник, заварила обоим кофе, добавила в него коньяк и одну кружку протянула Альбине. Та приняла чашку и благодарно улыбнулась вымученной улыбкой.
— Как-то так, — проговорила Альбина. — Я пока здесь немного поживу? Потом найду себе что-нибудь.
— Можешь поехать ко мне. Места нам хватит, — предложила Марина.
— Нет. Хочется побыть одной, — она покачала головой. — Спасибо, но нет.
— Хорошо.
Марина прекрасно ее понимала, что сейчас подруге надо побыть в тишине и одной. Есть люди, которым нужна компания, поддержка, а есть такие как Альбина и как она, которым надо побыть одним.
— Сегодня все наши на выездах, подъедут только поздно вечером. Так что мы пока одни.
Альбина кивнула и отпила кофе. Она была благодарна Марине, что не лезет со своими советами, а просто находится рядом. И это было очень ценно. Слова тут были лишними.
Марина занялась своими обычными делами, а Альбина до самого вечера просидела на диване, стараясь понять, что произошло между ними, за что Евгений предал ее. Приехавшие с выездов сотрудники быстро оставили всю атрибутику праздника, переоделись и разъехались по домам.
— Аль, может ко мне? — снова спросила Марина, но Альбина отрицательно покачала головой. — Хорошо.
Альбина осталась одна, выключила верхний свет, оставила только настольную лампу. Мысли отказывались собираться в кучу. Ее до сих пор трясло от обиды предательства. За что? Что с ними случилось и как ей быть дальше? Ведь она не обманывала Евгения — она его любила больше всего на свете, он для нее был всем. И как без него жить, она не знает.
Сон, который навалился на нее, скорее был похож на забытье. И ей приснилось, что от нее осталась только пустая оболочка, а кто-то насыпает в нее сухой бетон, заменив позвоночник на стальную арматуру. Постепенно оболочка заполняется, нет больше легких, желудка и других органов, есть только бетон, которые перемешивается с ее кровью и слезами, застывает, превращая ее
