Прости, что любила тебя... - Виолетта Иванова
Иногда после окончания работы, когда все расходились по домам, Евгений просто оставался в своем новом шикарном большом кабинете, подходил к большому панорамному окну и с высоты десятого этажа наблюдал за жизнью города. Ехать домой, где Лара снова будет кормить его чем-то непонятным в своем исполнении либо заказанным из ресторана, совершенно не тянуло. И она снова устроит ему истерику по малейшему поводу. Как он уже устал от этого всего. Так хотелось, чтобы он опять вернулся домой, почувствовать с порога запахи свежей выпечки и еще чего-то вкусного, услышать быстрый топот ног и чтобы Альбина обезьянкой запрыгнула ему на руки, щекоча его своей шевелюрой белокурых волос и радостно смеясь, называла его «мой герой» и целовала-целовала-целовала. А он бы отнес ее в комнату…
Он закрывал глаза и видел ее лицо, когда они последний раз встретились у ЗАГСа. Потом вспоминал ее лицо, когда вернулся и застал жену больной. Только сейчас он стал понимать, как он предал ее, бросил одну больную. Ведь она, когда заболел он, не отходила от него ни на шаг, отпросилась с работы, хотя у них был настоящий завал. Она выбрала его, а он? Он выбрал членом.
Потом приходили тяжелые мысли об их нерожденном ребенке и становилось невыносимо больно. Ушел бы он тогда он Альбины, если бы с ребенком все было хорошо и он родился? Не было у него ответа. Но если бы все происходило сегодня, он бы послал с чертям собачьим эту малолетку и остался бы с той, кто любила его и так ждала этого счастья, желая стать матерью их ребенка. Сейчас он бы сделал для Альбины все, сам бы понес ее на руках в эту чертову клинику, только чтобы она была сейчас с ним, родила ему сына или дочку.
Евгений закрывал глаза и думал, кто был у них? Альбина тоже так и не узнала. Они вообще не говорили на эту тему. Он вспоминал ее больные глаза, как она нуждалась в его внимании, заботе, а он каждый день, каждый раз отталкивал ее от себя. И сейчас он ненавидел себя, презирал.
Сейчас он возвращался домой, изредка выполнял «супружеские» обязанности, выслушивал очередные претензии Лары, что он совершенно ее не любит, не покупает ей то машину, то шубу, то какую-то дорогую безделушку, то не везет ее на Лазурный берег. Вымораживало, когда она начинала говорить, что ей стыдно перед своими подругами, так как не может похвастаться очередной обновкой. Бесило, когда она начинала устраивать истерики, требуя жениться на ней.
* * *
Когда генеральный вызвал его и сообщил, что через неделю Евгений должен поехать на конференцию в Питер на целых три дня, он даже обрадовался. Хоть какая-то передышка от Лары и ее скандалов.
— Евгений Олегович, мне стало известно, что на конференции будут наши конкуренты из Н-ска. Фирма «Проект» сильно поднялась за последние три года. Говорят, пришла к ним какая-то женщина, взяла фирму в железный кулак. Они уже многих мелких конкурентов под себя подмяли. Поэтому посылаю тебя разузнать, кто такая, что мы можем предложить им, чтобы стать не конкурентами, а партнерами. Возьми наш пакет предложений, заинтересуй, очаруй. Ты же можешь, учить тебя не буду, как с женщинами обходиться. Вон сколько дам по тебе слюной капают. Трахни там ее разок-другой. Такие обычно, как о ней говорят, живут одни, мужиков не видят. Вот и порадуй женщину. В помощь с тобой поедет Юрий Дмитриевич Ларчиков.
Слова генерального звучали весьма цинично. Но ради дела Евгений был готов на все, хотя ехать со вторым замом генерального ему совершенно не хотелось. Тому было уже за шестьдесят, для него существовали только работа и семья. Причем семья была на первом месте, о ней мог говорить сколько угодно и с кем угодно, что Евгения часто раздражало. Но надо отдать должное, он был настоящим зубром, что касается работы.
Когда он сообщил дома Ларисе, что уезжает на конференцию, она закатила ему истерику, заявила, что поедет с ним, так как давно хотела увидеть Питер, а он ее никогда туда не возил. Евгений сообщил, что она останется дома, на что получил продолжение истерики.
— Лара, если ты не успокоишься, можешь собирать свои манатки и валить куда хочешь. Мне надоели твои истерики до зеленых соплей. Мое терпение подошло к концу. Ты меня поняла?
Девушка замолкла, понимая, что еще немного и перегнет палку. А ей всего-то хотелось съездить в Северную столицу, появиться с ним на этой его долбаной конференции, чтобы все увидели какая у Евгения красивая женщина, какая у них счастливая пара. А еще она бы прогулялась по Невскому, зашла бы в самые известные бутики. Давно она хотела себе шубу, но такой, о которой мечтала, в их городе не продавали.
Настроение у Евгения было испорчено. Он ехал на эту конференцию и вспоминал перекошенный в истерике рот Ларисы и думал, что когда-то он был готов ради этой девицы на все, даже луну с неба достать и из-за нее бросил свою жену. А сейчас не хочет видеть ее рядом с собой. Как же она начала его доставать. Все чаще возникал вопрос — зачем он связался с ней и почему до сих пор терпит ее.
Ларчиков почти всю дорогу рассказывал о своей семье, детях, внуках, хвастался их достижениями. А когда говорил о своей жене, его лицо преображалось, словно светилось изнутри.
— Если бы ты знал мою Наташеньку. Мы с ней уже сорок лет вместе. Не представляю, как смог бы жить без нее. Прошли с самых низов, познакомились еще в институте. Когда я сделал ей предложение, она согласилась, несмотря на то, что у меня за душой ничего нет, ни денег, ни жилья. Все это мы вместе потом заработали…
Евгений вполуха слушал его и чувство, что он потерял в этой жизни что-то очень важное поселилось у него в душе. А Юрий Дмитриевич все не умолкал, рассказывал, как они долго ждали первенца своего сына Сашку, а потом сразу же родили дочку Любочку. Евгений зажмурился, слова Ларчикова причиняли ему боль, которая разливалась в душе, разъедала ее в огромные дыры. Первенец. Сейчас их ребенку было бы больше двух лет. Почему-то
