Его - Дженика Сноу

− Я перерезал им глотку, смотрел, как кровь толчками хлещет из горла, а потом наблюдал, как она растекается лужей, окрашивая землю, на которой стоял.

Он двигал большим пальцем вперед и назад, проводя по пульсирующей вене, проходящей вдоль ее уха, и как бы она ни боялась его в тот момент, ей хотелось, чтобы он коснулся ее так, как никто другой не касался ее раньше: эротично, жестко, притягательно, вызывающе, в тот момент ей казалось, что она была единственной для него. Но Эйб толкнул ее назад на кровать, и в считанные секунды брюки были сорваны с ее тела так, что она стала обнажена от талии вниз. Бетани не пряталась, не скрещивала ноги и не уклонялась. Она была зла и возбуждена, и ее боль и ярость, казалось, заполнили всю комнату. Она уставилась на него, надеясь, что он увидит всю волну эмоций, которая нахлынула на нее. И когда он ухмыльнулся, девушка поняла, что так и есть, но ему было все равно. Она легла на кровать и широко расставила ноги, чтобы он мог на нее взглянуть.

− Это то, что ты, черт возьми хочешь? − Бетани сжала в руках простынь и собрала ее в кулак, пристально наблюдая за ним. Было очень трудно держать ноги раскинутыми, ведь он мог разглядеть все ее интимные места, она была влажной, но силой воли заставляла себя не сводить их. Он стоял на месте, его взгляд был прикован к ее киске, она видела, что ему тяжело, но он не приближался. − Сволочь, − процедила Бетани. − Ты подтолкнул меня, чтобы меня сломила вся эта одежда. − И она знала, что Эйб спланировал все это, вне зависимости признает ли он этот факт или нет.

− Я хотел, чтобы ты вспомнила, на что была похожа твоя жизнь. − Эйб сделал шаг вперед, но все еще не прикасался к ней.

А ей так хотелось, чтобы он прикоснулся, хотелось, чтобы он вел себя как конченый ублюдок, которым она видела его перед собой.

− Ну что, вот она я, вся готовая для тебя. Давай. Трахни меня, ублюдок.

− Ты провоцируешь очень опасного человека, Бетани.

Его голос был таким низким, пугающе тяжелым, таким, что на руках и ногах побежали мурашки. Солнце светило сквозь жалюзи, темные и светлые линии, которые двигались по его телу, лишь увеличивали ощущение силы, исходящей от него.

− И это хорошо, потому что ты уже спровоцировала меня.

Теперь она плакала так сильно, что перед глазами все становилось расплывчатым, а фигура Эйба была почти неразличимой. В течение нескольких секунд они просто смотрели друг на друга, и она чувствовала, как сила напряжения и опасного возбуждения поднимается до удушающего уровня. А потом он навис над ней, его губы коснулись ее, а рука проникла между ее бедер. Сначала она отбивалась, пыталась сдвинуть ноги и укусить его. Но именно он первый прикусил ее губу, и боль, охватившая ее, заставила схватиться за его волосы и оттянуть голову Эйба назад. Они тяжело дышали, глядя друг на друга, и она увидела следы крови в уголке его рта, когда он укусил ее.

− Я мог бы взять тебя прямо сейчас, и ты не отказала бы мне. − Эйб казался таким уверенным, как будто нисколько не сомневался в исходе событий.

Ей хотелось сказать ему, чтобы он свалил к чертовой матери, и что она никогда не отдастся ему, но правда заключалась в том, что она знала: если дальше дела пойдут в таком же ключе, она будет просить его о большем. Ведь он заставил ее почувствовать себя живой, дал возможность осознать, насколько фальшивой она всегда себя чувствовала − даже если и понимала, что в глубине души она находится не на своем месте.

Эйб начал поглаживать пальцами складочки ее киски.

− Ты такая влажная для меня, готовая принять меня в свое тело. − Он продолжал мучить и унижать ее своими грубыми, но правдивыми словами. − Но я не собираюсь брать тебя. Я не буду трахать тебя, пока ты не попросишь меня об этом.

− Я уже попросила тебя об этом. − Бетани еле вымолвила это, пока Эйб продолжал ласкать пальцами ее клитор, потирая бугорок вперед и назад.

Он лишь покачал головой.

− Нет, у тебя истерика, и ты обращаешь против меня силу, которая, как ты думаешь, у меня есть. − Он еще раз потер ее клитор и отстранился, поднес свои блестящие от влаги пальцы ко рту и облизал их дочиста. Он не издал ни звука, когда совершал свой непристойный поступок, а потом отошел от нее.

В течение нескольких секунд она так и оставалась с раздвинутыми ногами, разъяренная тем, что он отказал ей в требовании свободы, ведь это он подтолкнул ее к этой грани.

− Убери этот беспорядок и надень штаны.

Он оставил ее одну, чтобы она могла убрать. Бетани почувствовала себя отчитанным ребенком, будто сделала что-то не так и была наказана за это. А когда он закрыл за собой дверь, это стало окончательным крахом. Она сдвинула ноги и свернулась в позе зародыша на кровати, и впервые ее слезы были вызваны тем, что она поняла, что, возможно, Эйб сделал ей одолжение, выкрав ее.

ГЛАВА 7

Эйб схватил еще несколько канистр с водой из небольшого сарая возле хижины и подошел к своему грузовику. Прошло несколько дней с тех пор, как он привез Бетани в хижину, и хотя она стала более послушной, чем с самого начала, он видел, как она вынашивает свой план. Она искренне думала, что сбежит от него, и что он позволит кому-то забрать ее. Его приводило в бешенство, что она все еще не понимала, кто был перед ней. Но он и не отрицал тот факт, что, когда она буквально разбилась на кусочки при виде своего чемодана и одежды, олицетворявшей всю ее жизнь, в тот момент его наполнила волна удовольствия и силы. А когда она бросила эту лампу ему в голову, несмотря на то, что