Измена. Второй шанс на любовь - Виктория Русских
Смотрю в окно. Мы едем по кольцевой в направлении загородной трассы. В автобусе настоящий творческий балаган. Члены съемочной группы расположились как у себя дома, и каждый живет своей жизнью. Кто-то завтракает булочками с кофе, кто-то смотрит кино в планшете, кто-то разговаривает по телефону, кто-то работает в ноутбуке. Кто-то что-то весело и шумно отмечает коньячком. Кто-то играет на гитаре, а кто-то подпевает. Моя любимая актерская туса. Как жаль, что мне сейчас не до гитары и не до коньячка. Тяжело вздыхаю.
– Катенька, да тебя не должно волновать, простит Макса Макаренкова или нет! – возмущается Лара. – Это только ваши с ним отношения! Он – отец твоего ребенка, и вы с ним не должны зависеть от каких-то непонятных третьих лиц! Поняла?
– Да тихо ты! Кричишь на весь автобус! – сердито шепчу я Ларе. – Я-то поняла! А вот Макаренкова вряд ли это понимает.
– Да забей ты на нее! – переходит Лара на шепот. – Тебя должен волновать только Макс и его поступки. Он к тебе сегодня пришел с цветами? Пришел! Значит, что?..
– Пришел! А там Никита. Как пришел, так и ушел!
– Ну и ладно! Никиту можно и подвинуть. Ничего, вернемся со съемок – разберемся.
– Когда вернемся, может, поздно будет, – снова вздыхаю я. – Надо сейчас ему позвонить.
Достаю из сумки телефон и набираю Макса, но номер занят. Кидаю телефон в сумку.
– Есть водичка? – мне становится душно и чувствую, как к горлу подкатывает приступ тошноты.
Лариса достает из сумки бутылочку с водой и протягивает мне.
– Кать, ты тут не вздумай… с тошнёй со своей, – сурово предупреждает она. – Не место и не время.
– Спасибо, ты – друг. У меня такой сушняк непонятно с чего, круассанов на завтрак переела, наверное.
Жадно пью воду.
– А сколько съела? – интересуется Лара.
– Четыре.
– Четыре??? Как в тебя столько влезло? А такая хрупкая на вид. Ты смотри, как бы не разнесло…
– Лара, тебе легко говорить, а мне никак не справиться со зверским аппетитом.
С впереди стоящего кресла к нам поворачивается Игорь:
– От зверского аппетита отлично помогает настой травы «Синюхи лазоревой». Ты попробуй, Кать, и нервишки лечит волшебная травка, и аппетит глушит. Мне-то ни к чему, а вот жене помогло при похудении, поэтому и советую.
– Спасибо тебе за совет, Игоряша, – хлопает его по плечу Лара и поворачивает его голову обратно. – А вот подслушивать чужие разговоры нехорошо, тем более женские.
– Что тут подслушивать-то? Вы сами орете на весь автобус, – добродушно смеется Игорь и снова поворачивается. – Че у вас тут за интриги и измены? Может, я смогу помочь? Кстати, когда-то у меня был роман с Макаренковой.
Мы с Ларой переглядываемся.
– Тебя нам только не хватало, – хмурится Лара. – Едь себе и едь спокойно, вон наушники в уши вставь и музон слушай. И отвернись от нас уже.
– Как хотите! Кстати, а вы знаете, что папаня Макаренковой – директор киностудии «Горгонафильм» Геннадий Варчук? – Игорь кидает на меня загадочный взгляд и отворачивается.
– И что это значит? – не понимаю я и растерянно смотрю на Лару.
– Эй, Игоряш, повертывай назад, – тут же возвращает Игоря Лариска. – А можно поподробнее?
– Куда подробнее? Папаня – и этим все сказано, – снова поворачивается к нам Игорь. – Объяснять вам что ли как маленьким? Катюша, а ты никогда не задумывалась, почему твой бывший Кузнецов выбрал в любовницы именно Диану Макаренкову? А не какую-нибудь гримершу Машу или костюмершу Люду?
– Да я вообще ничего не про нее не знала до вчерашнего вечера, – сердито шепчу я Игорю и испуганно осматриваюсь по сторонам, так как мне кажется, что весь автобус слышит наш разговор.
– Ок, Катюша, я объясню, если ты не догоняешь. Всесильный и всевластный Варчук самые лучшие контракты дает по блату Кузнецову, а не другим режиссерам, которые годами стоят в очереди и не знают, как на хлеб заработать. Кино – это же семейный бизнес, любящий папа все и для дочки сделает, и для ее любовников. Кумовство, впрочем, как и везде. Связи, девочки, наше всё, вы же знаете, в первую очередь все самое лакомое своим родимым. Будь ты хоть тупой пробкой бесталанной.
– Кто бы говорил. Тебе ли жаловаться? У тебя такая востребованность, – вставляет Лариска.
– Я и не жалуюсь. Мне за державу обидно, так сказать, за талантливых, но не блатных коллег.
– Вот это новости… Подожди, Игоряша, ты хочешь сказать, что Кузнецов с Макаренковой по расчету??? – не могу поверить я. – Не может быть, он не такой… Нет! Он не может!
Глава 8
Через три часа мы приезжаем на место съемок – на живописное лесное озеро. В километре находится поселок городского типа. Члены группы размещаются по актерским вагончикам. Рабочие готовят площадку у озера и ставят свет.
Мы с Ларой заселяемся в свой вагончик и переодеваемся в наряды для съемки сегодняшнего эпизода.
Все это время я не перестаю думать о Максе. Мысли о нем не дают покоя. Я-то думала, что бывший муж меня разлюбил и полюбил другую, которая в чем-то оказалась лучше меня, поэтому и изменил. А теперь, оказывается, что это далеко не так? Он разлюбил меня потому, что я невыгодная жена без связей, и пристроился по расчету к полезной для него Макаренковой со связями в виде папы-горгонафильм? Значит, Макс, мой Макс, которого я так любила как самого лучшего, порядочного, искреннего, доброго, умного, честного… просто бессовестный продажный мужик? «Шлюх», как его назвала Диана? В голове не укладывается. Он таким был, но просто я этого не знала, или он таким стал?..
– Никто никуда не расходится! Съемка эпизода через час! – слышится зычный голос режиссера Виталика.
Через минуту он без стука заглядывает в наш вагончик:
– Героини, все на месте? Никто не потерялся?
Мы
