Влюби меня за день, Валентин (СИ) - Лина Коваль
Когда входит в меня, стону, крепко обнимаю и кусаю за плечо.
— Обними меня, малышка, — просит он, подцепляя под ягодицами.
Послушно скрещиваю ноги за его спиной и растекаюсь лужицей, вновь и вновь принимая в себя. Воздух кажется горячим, внутренности плавятся. До сих пор поверить не могу, что он здесь. Приехал.
— Люблю тебя, — шепчу, целуя в губы, и взрываюсь на тысячи осколков, разлетающихся во вселенной от удовольствия.
Вэл практически одновременно со мной кончает и несет меня в душ. Усаживает на стиральную машинку, выкидывает презерватив и снова обнимает.
— Ты переезжаешь в Москву, — сообщает мне безапелляционно.
— Тогда тебе придется подыскать мне работу, — замечаю скромно.
Снова целую его. Крепко. С языком.
Люблю. Люблю. Люблю.
— Я уже нашел тебе работу. Рублево-Успенское шоссе, 10 километр, 600 квадратных метров. Клиент ждет тебя завтра с вещами. Там работы лет на сто для тебя. Хоть каждый год переделывай. Только заканчивай вот с этой херней, — кивает в сторону прихожей.
Ещё злится, но очень нежно оглаживает бедра.
— Ммм, — стону, запрокидывая от счастья голову. — Заманчиво, Костров. А соцпакет?
— Полный, — усмехается Вэл. — С питанием и проживанием. Ежегодный календарный отпуск в теплых странах обязателен.
— А ты умеешь убеждать. Уверена, как у тренера у тебя большие перспективы.
— Посмотрим, — выговаривает он недовольно, и я понимаю, что тема спорта пока слишком болезненна для него.
— Ну, так что, дизайнер Ива? Берешься за объект?
— Хмм, — склоняю голову.
Кружу глазами по загорелому лицу. Склоняюсь над его ухом, нежно целую и шепчу:
— А красный кожаный диван будет?
— Красный? — выдыхает Вэл. — Что за безвкусица, Ив? Никакого красного…
— Может быть… фуксия? — посмеиваюсь тихо.
— Это какое-то венерическое заболевание? — нахмуривается он.
— Боже, — хохочу и снова обвиваю ногами его бедра. — Я теперь на все согласна, Костров.
За такого мужика надо держаться! Это точно!
Эпилог. Ива
Спустя ещё два месяца.
— А здесь красиво, — шепчу Вэлу на ухо, делая вид, что тянусь за крохотной тарталеткой.
На ней оборвыш из лосося, щепотка каких-то семян и капля сыра. Ну почему в этом высшем свете так много бутафории? Неужели нельзя нормальных бутербродов настрогать?..
— Ты голодная, Кудряшка, — смеется Вэл. — Хочешь, поедем тебя покормим?
— Я хочу бургер. С двойной котлетой и горчицей. И три литра колы.
Вэл приобнимает меня за талию, которая довольно выигрышно смотрится в платье с вырезами на животе, и украдкой рычит мне в ухо:
— Обожаю это крестьянство в тебе. Вместо самого изысканного ресторана выбрать фастфуд.
— Ты же знаешь, что я никогда не стану как они? — озираюсь вокруг.
Красивых девушек здесь по три штуки на квадратный метр, но Вэл с меня глаз не сводит.
— Уж сделай милость, — отвечает он, поправляя галстук. — Не дай бог, Ив.
Улыбнувшись, отвожу влюбленный взгляд от своего мужчины. До сих пор, когда называю его так про себя, вздрагиваю от счастья.
Невообразимое счастье быть с ним.
Мы вместе посещаем мероприятие такого уровня не в первый раз и, пожалуй, стоило бы уже привыкнуть к мерзким, аммиачным взглядам, но я еще долго буду обрастать столичной змеиной кожей.
Этот процесс небыстрый.
— О, — восклицаю с восторгом, пялясь в противоположный конец зала. — Там Демидовы. Подойдем?
— Это ведь…
— Сестра Мирона, — усмехаюсь.
Морщусь и коротко целую его в щеку. Вэл лезет в карман по привычке, но электронной сигареты там нет, потому что он сам пообещал мне больше не курить.
— Твоего Мирона? — шутит недовольно.
— Костров, не ревнуй. Это было еще до моего полного полового созревания. Сейчас я бы тебя ни на кого не променяла.
— Даже на Месси?
— Ни. На. Кого.
Юлька замечает меня первой, размахивает рукой и корчит рожицы. Видимо, ей наконец-то стало полегче, потому что на свадьбе у Соболевых она была похожа на собственную тень, а сейчас выглядит посвежевшей и ослепительно красивой.
— Ива, — кидается экс-Громова мне на шею. — Привет. Как у вас дела?
Мужчины обмениваются сухими рукопожатиями.
— Все отлично, — легко отвечаю. — Наконец-то перебралась в Москву с концами. Теперь даже прописка московская, представляешь?..
Хвастаюсь.
Костров мне сам предложил, а я не стала отказываться. В конце концов, каждый раз по вопросам документов ездить в родной город не хочется. Да и это придает нашим отношениям какой-то серьезности, потому что со свадьбой мы решили не торопиться.
— Ты приедешь, чтобы посмотреть наш новый дом? Помнишь, договаривались? — спрашивает Юля, поглядывая снизу вверх на Льва.
— Конечно, приеду, — соглашаюсь. — Обязательно.
— Может, пригласим ребят к нам на выходные? — склоняется Юля к мужу.
Советуется.
— Можно, — отвечает он, быстро кивая. — Давайте после планового обследования моей супруги созвонимся? — обращается уже к нам.
— Ла-а-адно, — закатывает Юля глаза и шепчет мне. — Боится за меня всё время. Такой милый, но ску-у-учный.
Хочется захохотать в голос, но я не решаюсь.
Демидов? Милый?.. Примерно, как грейдер во время снегоуборки!
— Тогда свяжемся, да, Юль? — спрашиваю, всё ещё сдерживаясь.
— Конечно. Удачи, ребят. Так рада за вас.
Прощаемся и ещё около часа проводим в зале.
Вэл общается с нужными людьми. В последнее время он увлекся сферой строительства и вложениями в недвижимость. Я не лезу, потому как помощник из меня никакой, но очень рада, что моего футболиста интересует вопрос, не связанный со спортом.
— Я отойду, — предупреждаю Вэла.
Он кивает и незаметно щипает меня за зад, а я устрашающе на него смотрю.
Мне нравятся наши отношения и их легкий, шутливый флёр. С моими загонами, комплексами и страхами мужчина без чувства юмора никогда бы не справился. Или ходил бы как в воду опущенный.
В туалете выхожу из кабинки и иду к умывальнику, чтобы сполоснуть руки. Сталкиваюсь плечом со стройной блондинкой. Её ухоженное лицо кажется мне знакомым, поэтому выдерживаю пристальный взгляд в отражении зеркала, и включаю воду.
— Он уже начал тебе изменять? — спрашивает она, складывая руки на груди.
Игнорирую эту глупость, тщательно мою ладони с мылом и вытираю салфеткой.
— Мне начал сразу… месяца не прошло. Поехал на сборы и там снял проститутку, представляешь?
Морщусь от количества куриного помёта в этой красивой, белоснежной голове.
— У Вэла аллергия на доступных женщин, — замечаю тихо.
Извлекаю из сумочки спрей для волос и сбрызгиваю пряди, которые сильно распушились.
— Это он тебе сказал? Ну ты и дура деревенская, — цедит она сквозь зубы. — Останешься у разбитого корыта, когда тебя бросит, как меня.
Морщусь и прячу спрей в сумочку. Хочется снова помыть руки. Да и вообще… помыться.
— Жалеешь? — спрашиваю её напрямую.
Разворачиваюсь и становлюсь напротив.
— Если только тебя, — отвечает
