Майор Бойцов желает познакомиться (СИ) - Коваль Лина
Коротко киваю.
Дышу мурашками с его шеи. Пальцами твердые плечи сжимаю. Наслаждаюсь. Боже. Ну почему это так быстро заканчивается?
Опустив меня на сидение, Тимур заталкивает мне в руки пол-литровую бутылку воды.
— Промой глаза, пока. У этого козла баллончик с какой-то химией оказался.
Склоняюсь над асфальтом и послушно пытаюсь умыться. Глаза открыть до сих пор не решаюсь, но становится чуть легче. Особенно оттого, что Бойцов о наказании молчит.
— Ругаться будешь? — спрашиваю, когда слева хлопает водительская дверь.
— А есть смысл? — весело произносит он.
— Я в туалет захотела, — оправдываюсь.
— По-моему, все неоднозначные события в твоей жизни начинаются с этого, — произносит Бойцов, как бы размышляя.
Прикрываю щеки ладонями, потому что они горячими становятся. Это он на сцену в туалете спортбара напоминает? А как же «забыли-забили»?
— Куда мы едем? — спрашиваю, когда моё дыхание выравнивается.
— Домой тебя везу, раскрасавицу такую.
— Спасибо.
У меня на губах до сих пор вкус его кожи на шее, а руки словно впитали отпечатки с его плеч. Всё это усугубляется мужским запахом в салоне автомобиля и моим немного сбитым с толка, размякшим мозгом.
Слишком много «Бойцовых» стало в моей жизни.
«Бойцов-начальник» на работе, «Бойцов-бабник» на экране монитора каждый вечер, «Бойцов-любовник» во снах, а теперь вот ещё «Бойцов-друг», который вместо того, чтобы поругаться, странно молчит и везёт меня за тридевять земель в поселок.
Я в полнейшем раздрае.
Мне странно видеть его таким. Мне больно общаться с ним от лица другой женщины. А узнавая майора всё больше и больше, чувство ненависти и желание отомстить сквозь пальцы просачиваются и исчезают.
Потихоньку начинаю приоткрывать глаза и радуюсь, когда понимаю, что всё вокруг вижу, просто они немного слезятся.
Тимур подъезжает к нашему дому и по-дружески бьет меня по плечу:
— Лечись, стажерка.
Я не улыбаюсь. Не могу.
— Как звали твою собаку? — взглянув в темно-серые глаза, спрашиваю.
— Платон, — отвечает Тимур.
Отворачивается.
Замечаю, как его пальцы стискивают руль.
— И где он сейчас?
— Умер…
— Мне жаль.
— … защищая отца.
— Извини, — опускаю взгляд.
В душе — море эмоций. Бездонная яма с чувствами.
Я ведь многое узнала о Бойцове-старшем. Посмотрела в архиве. Когда он погиб, Тимуру всего десять лет было.
Десятилетний мальчик, в один день потерявший отца и собаку.
Радуюсь, что мои глаза вполне себе легально слезятся от рук дебошира.
Зайдя домой, я рыдаю до самого утра, а поднявшись с постели, преисполнена священной решимости. Первым делом загружаю компьютер. Воспаленными от слез глазами пялюсь на экран.
Открыв нужную переписку, быстро набираю:
«Я должна тебе кое в чем признаться…»
Глава 12.
Судорожно вздыхаю и продолжаю печатать:
«… Тимур! На самом деле, Сюзи не существует. Всё это время тебе писала я — Валерия Завьялова. Фенистилка и стажерка. Или пробник, как ты любишь говорить.
Это было ненамеренно…
Я заметила твою анкету здесь случайно. В момент, когда сильно была на тебя обижена. Да, возможно, ты, независимый и СВОБОДНЫЙ, скажешь, что я на это я не имела права, но живой человек не может заставить себя обижаться или нет на определённые обстоятельства.
Это просто невозможно.
Хочу сказать, Тимур Бойцов, что твоё поведение в то самое утро после… секса (того, о чем как я поняла в твоём «плейбойско-майорском» мире, совершенно не разговаривают) оскорбило меня до глубины души. Так, как только может оскорбить девушку мужчина.
Я, конечно, подозревала, что все мужчины козлы. И даже смирилась. Но чтобы так…
Поэтому пользуясь случаем хочу сказать, что я не из тех, которые спят с первыми встречными, выпив предварительно пару кружек пива в спортбаре. А даже если бы я была из таких?..
Ты ведь сам позвал меня к себе. В прямом смысле утащил на плече.
По-моему, это я могла бы возмутиться, что была пьяна и на самом деле совсем не хотела спать с тобой. Я должна была на утро краснеть, жеманничать и изображать потерянную девичью честь, но ты… забрал мою роль.
Это было не по-мужски.
«Забыли-забили», как ты и предложил.
Просто хотела рассказать тебе, что за «Сюзи» скрывалась я. Это была глупая шутка. И если хочешь знать, моя маленькая месть.
Прости…»
Не задумываясь и даже не редактируя, отправлю сумбурный текст.
А сама не дышу. Тимура на сайте нет, вероятно, зайдет вечером и только тогда прочитает. Значит, завтра всё изменится.
Натянув обычную черную водолазку и джинсы, выбегаю на работу. Немного опаздываю, поэтому пальто застегиваю уже на остановке, дважды завязываю вечно болтающиеся шнурки. Здороваюсь с односельчанами и запрыгиваю в подъезжающий автобус.
Семь пятнадцать. Всегда вовремя.
Вот только на въезде в город ярко-красный «Дэу Матиз» решает вдруг поцеловать взасос черный, опасный джип и в отделение полиции я прибываю с огромным опозданием. В целом, как обычно.
— Доброе утро, — запыхаясь, открываю двери и попадаю в холл.
— Какое ж оно доброе, — вздыхает Сенечка Юрьевич. — С утра барин всех на ковёр вызвали-с. Только тебя и ждут.
Черт.
Оставляю пальто с сумкой в дежурке и бегом несусь в сторону кабинета подполковника. Щипаю щеки и кусаю губы, чтобы быть поярче, хотя учитывая цвет моих волос, куда уж ярче?
— Борис Николаевич, можно войти? — пищу, приоткрывая дверь.
— Завьялова, — слышу бас. — Ты в МЦФ работаешь, что ли? Сколько можно обращаться не по уставу?
— Товарищ подполковник, разрешите войти, — тут же исправляюсь и киваю коллегам.
Кологривый хитро улыбается, Яша подмигивает, остальные, как обычно, делают вид, что Валерия Завьялова невидимка. Хоть голая ради проверки не приходи.
— Заходи уже, горе луковое, — вытянутой ладонью зовёт. — Ты-то нам и нужна.
— Я? — округляю глаза, сердце заходится.
Я ведь мечтала об этом. Чтобы наконец-то признались, что нужна, а не просто так бумажки перебираю.
— Командируем тебя на первое ответственное задание, — торжественно произносит дядя. — С майором в поля пойдешь.
Улыбается хитро.
Подполковник. Улыбается. Забавно.
— С майором? — повторяю завороженно и перевожу взгляд на Бойцова. — В по-ля?
Замечаю, что краснота на лице у Бориса Николаевича, по всей видимости, передается воздушно-капельным путем, потому что Тимур неестественного багрового цвета.
А ещё он сегодня гладко выбрит. Это так необычно, что я подвисаю.
— Это бред, — цедит он сквозь зубы. — Детский сад, блядь.
— Отставить «блякать»… и перечить начальству, — мрачновато осаживает его подполковник.
Мужчины смотрят друг на друга, словно соревнуются в тяжеловесности взгляда. Как по мне, выигрывает всё-таки подполковник.
— К чему карнавал? — откидывается на спинку стула Бойцов. — Заявимся к Непейвода в загородный дом, возьмем с поличным, отыщем чертову диадему и закроем дело.
Ого.
Значит, они за ночь как-то выяснили, что виноват главная добродетель усадьбы?.. Интересненько.
— А если диадема уже не в доме, умник? — кричит Борис Николаевич. — А если они хранят её в банковской ячейке, в городской квартире? Какой идиот будет под подушкой прятать краденное?
— Всё равно есть масса вариантов, как можно провести расследование.
— Можно. Только пройдёт куча времени, а по головке за это никто не погладит. Мне уже всю плешь проели, что мы в стоге сена трактор отыскать не можем. Начальство направление к окулисту на весь отдел отправили. Шутники, ё-моё.
В начальском кабинете вдруг устанавливается тишина, которую я решаю нарушить, подав голос:
— Мне кто-нибудь скажет в чём тут дело?
— Сядь, — приказывает начальник. Тот, что родственник мне. Другой просто смотрит на меня и молчит. — На следующей неделе у Непейводы приём намечается. Мать Кима носом рыла их родословную последние лет пять. Теперь всех собирает на сходку. Даже тех, кто седьмая вода на киселе. Поедете с Бойцовым в качестве троюродного дядюшки по матери и его супруги.
