Что скрывается за чертополохом - Саманта Янг
Он преодолел расстояние между нами и так быстро ударил меня по лицу, что я не успела уклониться.
Вспышка света затмила зрение, обжигающая боль пронзила щеку и плечо. Из-за дезориентации мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я упала на спинку кровати, прежде чем рухнуть на пол.
— На спине, как и должно быть.
Я заморгала, проясняя зрение, и увидела возвышающегося надо мной Хоффмана.
Он расстегивал штаны.
Ярость и ошеломляющий ужас пронзили меня.
Этого не могло происходить.
Не сегодня. Никогда.
Когда он встал на колени, я подтянула свои к себе и изо всех сил врезала ногами ему в грудь. Он выругался, отлетев от меня, и я быстро вскочила на ноги. Но места, чтобы пройти мимо него, не было. Он бы схватил меня.
— Чертова сука!
Я почти переползла кровать, когда на моей икре сжалась рука.
Я звала на помощь снова и снова, пока его ногти впивались мне в ногу, и цеплялась за кровать в попытке вырваться. Но затем он оказался на мне, ладонь вдавила мою голову в матрас, так что я едва могла сделать вдох, не говоря уже о крике. Паника охватила все мое существо, и я беспомощно извивалась под ним, сознание разрывалось между попытками дышать, освободиться и не думать о тяжелом теле, удерживающем меня, о руках, разрывающих пояс моих брюк.
Черные пятна заволокли зрение.
Затем раздался приглушенный щелчок.
Рев ярости.
Давящая тяжесть исчезла, я подняла голову, в легкие хлынул воздух, и я с трудом вдохнула. Зрение начало проясняться.
Хоффмана скрутили двое мужчин.
Уокер.
Я была в безопасности.
Испытывая опустошающее облегчение, я лежала на кровати, наблюдая, как Уокер и другой мужчина прижимают Хоффмана к полу. Лицо Уокера превратилось в маску ледяной ярости, когда он спросил своего спутника, крепко ли тот держит мерзавца.
— Ублюдок никуда не денется, — кивнув, прорычал мужчина.
Меня поразило знакомое лицо.
Второй мужчина был членом клуба.
Шотландский актер. Норт Хантер.
Что за черт?
Уокер встал, его грудь тяжело вздымалась, и когда наши глаза встретились, его гнев вспыхнул ярче.
Тот яростный рев, что я слышала…
Был его.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
Я села, чувствуя, как брюки свободно болтаются на талии, и вздрогнула.
— Я в порядке. Он не… — Снова накатила тошнота, и я сделала глубокий вдох, чтобы подавить ее.
Не сводя с меня глаз, Уокер отстегнул рацию с пояса. Он поднес ее к губам и так сильно нажал кнопку, что удивительно, как не вдавил ее в корпус. Я пристально смотрела на него, потому что не могла вынести вида монстра, прижатого к полу.
— Джок, это Уокер. Код двенадцать в номере двадцать один. Нужна немедленная помощь.
Код двенадцать?
Я свесила ноги с кровати, но не могла заставить себя встать.
Уокер посмотрел на Норта и Хоффмана.
— Ты его удержишь?
Норт уперся коленом в спину Хоффмана.
— Удержу. Если хочешь, оставь его здесь со мной. — Он глубже вдавил колено в спину Хоффмана, и Хоффман крикнул Норту, чтобы тот слез. — Мне бы хотелось научить этого ублюдка хорошим манерам.
Уокер, казалось, задумался на секунду, потом быстро покачал головой. Вместо этого он отвернулся от мужчин, избавился от ярости на лице и медленно направился ко мне. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы удержать его взгляд, когда он встал надо мной, хмурясь от беспокойства.
Прочитав вопрос в его глазах, я покачала головой, в то время как все мое тело трясло от шока.
— Он не… у него не было времени…
Он потянулся, чтобы коснуться моей щеки, и я инстинктивно вздрогнула. Его рука опустилась.
— Прости, — прошептала я.
— Никогда не извиняйся… — Уокер прочистил горло. — Тебе нужен лед для щеки.
У меня будет синяк.
Как, черт возьми, я объясню его Келли?
Слезы обожгли глаза, и я, наконец, заставила себя посмотреть на Хоффмана. Я ненавидела таких мужчин. Презирала их с такой ненавистью, на которую даже не подозревала, что способна.
Он планировал меня изнасиловать.
Эта мысль заставила комнату покачнуться.
Заслышав грохочущий топот ног по коридору, я резко выпрямилась. Мне хотелось исчезнуть, спрятаться где-нибудь, чтобы никто меня не видел.
Но через открытую дверь уже шагал Джок с другим сотрудником службы безопасности, а за ними…
Лахлан Адэр вошел в номер с грозным, угрожающим выражением лица, а за ним спешила Ария. Лахлан был высоким мужчиной с устрашающей аурой, его присутствие будто заполняло всю комнату. И он, и Ария оглядели представшее перед ними зрелище, и Лахлан хрипло обратился ко мне:
— С тобой все в порядке?
Я смущенно кивнула, хотя смущаться мне было нечего.
Ария уставилась на Норта, прижимавшего Хоффмана к полу, и в ее глазах вспыхнул гнев.
— Какого черта здесь произошло?
Норт кивнул в сторону Уокера.
— Я разговаривал с Уокером у подножья лестницы, когда мы услышали горничную…
— Слоан, — выпалил Уокер. — Мы услышали крик Слоан о помощи. У меня был ключ от номера Хоффмана, так что мы ворвались в него и обнаружили, что он пытается ее изнасиловать. Мы успели вовремя.
Я свернулась калачиком от его откровенного пересказа всем этим людям.
Вот бы открылась черная дыра и поглотила меня.
— Мисс Ховард, может, вы позаботитесь о Слоан, пока мы разбираемся с Хоффманом, — предложил Уокер.
Ария поспешила ко мне, засыпав вопросами, пока я вставала и на трясущихся ногах направлялась к двери комнаты. Мы прошли половину пути по коридору, когда к горлу подступила рвота прежде, чем я смогла ее остановить, я наклонилась и извергла свой обед на дорогой ковер.
Я осознала, что вслух бормочу слова беспокойства о пятне, когда Ария обняла меня за плечи и повела вперед, уговаривая не волноваться о таком пустяке.
Следующее, что я помню, это себя в ее кабинете, закутанную в плед, прижимавшую к щеке пакет со льдом и держащую в свободной руке кружку горячего чая. Лахлан и Уокер, разобравшись с Хоффманом, нашли нас, и мне пришлось терпеливо ответить на их вопросы.
Я объяснила свои предыдущие стычки с Хоффманом, что я рассказала о них Уокеру. Уокер объяснил, почему именно взял ключ от номера Хоффмана и начал держаться вблизи, когда я убиралась там. В тот день его задержали дела, затем его отвлек Норт Хантер, и поэтому он не видел, как Хоффман вошел в комнату. Уокер выглядел разъяренным. На себя.
— Хорошо, что Норт оказался там, — сказал Лахлан. — Одно дело, когда свидетелем является Уокер, но рассказ Норта — убийственен. Хоффману конец. К тому же,
