Слабо не влюбиться? (СИ) - Татьяна Юрьевна Никандрова
Табуретка за спиной с противным скрежетом металла по плитке отодвигается назад, а любопытные взгляды одноклассниц приклеиваются к моему лицу, которое вовсю наливается пунцовой краской негодования.
— Фто, чичас? — моргает Грановская, только что откусившая здоровенный кусок маковой булки.
— Да, сейчас! Пошли живее!
Хватаю подругу за локоть и чуть ли не силой оттаскиваю ее в сторону, подальше от посторонних ушей.
— Колись, что у тебя с Соколовым? — не ходя вокруг да около, спрашиваю я.
— В смысле? — приложив усилие, она проталкивает по пищеводу булку и округляет глаза.
— В прямом. Я видела, как вы с утра миловались. А теперь оказывается, что ты еще и в курсе всех его планов. Почему так, Лер? Вы же раньше друг друга еле терпели.
— Подожди-подожди… Ты что, думаешь, мы с Соколовым мутим?
— Есть такое подозрение.
На несколько мгновений Лерка замирает, буравя меня неверящим взглядом, а потом вдруг хватается за живот и начинает ржать как степная кобылица.
— Ой, Солнцева! Ой, не могу! Шерлок из тебя, прямо скажем, отстойный!
— То есть между вами ничего нет? — уточняю я.
И при этом чувствую странное облечение. Будто железные тиски, сдавливающие мое сердце, наконец разжались.
— Конечно, нет! Это же Соколов! Я его с первого класса знаю. Он как надоедливый брат, которого вроде любишь, но при этом время от времени хочешь придушить.
— Просто вы сегодня так общались… На секунду мне почудилось, что между вами искрит.
— Слушай, мы обе знаем, что Артём вырос красавцем. Я даже не буду это отрицать, — вздыхает Лерка. — Но уж поверь, занимать, очередь в бесконечной веренице его поклонниц мне совсем не хочется. Отшивать парней все же куда приятней, чем бегать за ними.
— О чем ты? — удивленно приподнимаю бровь. — Какая еще вереница?
— Брось, только не говори, что не знаешь, — закатывает глаза.
— Чего не знаю?
— Ну, что Соколов завладел титулом главного плейбоя нашей школы. От него все девки с пятого по одиннадцатый тащатся.
В памяти тут же вспыхивает сценка, где на линейке в честь первого сентября девятиклассницы, чуть не капая слюнями, обсуждают Соколова. Мол, какой он клевый.
— Да ну?
Сказать, что я ошеломлена, — ничего не сказать. Когда мой солнечный мальчик успел повзрослеть и стать ловеласом? Ведь еще совсем недавно его плющило от одного лишь «тили-тили тесто, жених и невеста». Он не общался с девчонками и не проявлял к ним никакого интереса. А сейчас что? Вырос и превратился в лихого завоевателя сердец?
— Вот те и «да ну», — передразнивает Грановская. — А про Ленку Стрельцову слышала? Что, тоже нет?
— Не-а, — подгоняемая любопытством, подаюсь чуть ближе. — Что там с ней?
— Они же с Соколовым типа гуляли, — она загадочно понижает голос.
Да, что-то такое я припоминаю. Летом Тёма пару раз не смог поехать с нами на дачу, потому что должен был встретиться с друзьями, в числе которых была Лена. Но я как-то не придала этому особого значения.
— Ну и что?
— И якобы у них все было, — выдает многозначительно.
— Что все? — хлопаю ресницами.
— Совсем все, Вась! Ну! Догоняй скорее!
Пару мгновений я озадаченно таращусь на Лерку, а затем до меня наконец доходит.
— Не-е-ет! — неверяще тяну я. — Быть того не может!
— А мне кажется, очень даже может. Нет, я, конечно, свечку не держала, но все равно верю. У мальчишек в этом возрасте сплошные гормоны.
— Ну а как же Лена? — все еще переживая шок, спрашиваю я. — Они же вроде сейчас даже не общаются…
— Возможно. А, возможно, и общаются. Тебе откуда знать?
Вопрос ставит меня в тупик, и я потрясенно замолкаю. Раньше я была в курсе всех событий, происходящих в жизни Тёмы, а теперь, выходит, не знаю и половины.
Он не говорил, что встречается с Леной. Даже о том, что она ему нравится, не говорил.
Если честно, я не до конца понимаю, что именно вызывает в душе раздрай. То ли новость о том, что мой лучший друг, которого я помню сопливым мальчишкой, вовсю отрывается с девчонками, то ли осознание того, что мы с ним как-то незаметно отдалились друг от друга.
Наш забавный уютный мир, разукрашенный всеми цветами радуги, неожиданно стал нам мал. Мы повзрослели, сменили интересы, обзавелись секретами.
А ведь нам всего по шестнадцать. Что же будет дальше?
— Эй, Вась, все в порядке? — Лера касается моего плеча, выдергивая из мрачных мыслей. — Ты чего-то приуныла.
— Да-да, нормально, — трясу головой, стряхивая наваждение. — Пошли доедать. А то перемена скоро закончится.
Глава 15
Последнюю неделю вся школа стоит на ушах. Ученики, подгоняемые администрацией, вовсю готовятся к приближающемуся осеннему балу. Кто-то репетирует номера, кто-то мастерит декорации, кто-то обсуждает костюмы. И лишь единицы вроде меня лениво зевают, наблюдая за всеобщей суматохой.
Лично во мне школьные праздники никогда не вызывали бешеного энтузиазма. Ну подумаешь, песни да пляски. Чего я там не видела? Скукотища.
В общем, я дала себе зарок, что в этом году не при каких условиях не буду участвовать. Пусть Алевтина Андреевна хоть оборется. Ни на одну из ее манипуляций не поведусь. А то нашла безотказную певичку в моем лице. «Вася, спой так! Вася, спой эдак!» А Васе, между прочим, все это уже настоиграло! Мне вообще-то не двенадцать, чтобы скакать по сцене в глупых нарядах и распевать детские песни из Советских мультиков.
Скрываясь от царящей в коридоре суеты, захожу в дамскую комнату и становлюсь напротив зеркала. Сегодня стрельнула у Лерки вишневый блеск и решила рискнуть им накраситься. Губам подруги он сразу придает внушительный объем. Может, и моим поможет?
Извлекаю из рюкзака небольшой пластиковый тюбик и откручиваю его крышку. Медленно подношу кисточку рубинового цвета ко рту и вдруг вздрагиваю от неожиданности:
— Мне больше нравится естественная красота.
Прямо за моей спиной, засунув руки в карманы брюк, стоит Лапин. На губах — надменная усмешка. В глазах — превосходство и опасность.
Как он тут очутился? Я даже не слышала, чтобы кто-то заходил следом!
— Это вообще-то женский туалет, — глядя на него через зеркало, говорю я. — Выйди.
— Да мне плевать. Главное, что тут никого, кроме нас, нет.
Он шагает вперед. Я резко оборачиваюсь. Стоять к нему спиной слишком рискованно.
Знавала я таких… Точнее никого я не знавала, но вся мировая художественная литература буквально вопит о том, что благоразумным девушкам не следует оставаться наедине с полуадекватными социопатами.
— Что тебе нужно? — спрашиваю резко и даже грубо.
Сейчас не до любезностей. Мне страшно. Демид навевает на меня безотчетное чувство
