Измена. Бежать или остаться (СИ) - Романовская Ирина

Слепое упрямство, вера в мнимые идеалы привели меня к гормональному сбою, расстройству пищевого поведения, затяжной депрессии. Комплекс жестких мер привел к изменениям, которые повлияли на мою овуляцию и созревание яйцеклеток.

Сначала странные диагнозы врачей не задевали меня. Подумаешь, какие-то там осложнения. Не полный ведь ноль. Значит все нормально. Все равно о детях еще рано думать. А потом… потом обнаружили злокачественное образование и обрушилось всё.

Улыбаюсь шире, лишь бы не показывать окружающим насколько мне больно. Допеваю последний припев и прошу включить еще один трек. Еще более зажигательный, чем предыдущий. Надо заглушить щемящую боль в груди. Надо заткнуть вулкан горечи, извергающийся под кожей.

К припеву второй песни Саша и Ира присоединяются ко мне. Танцуем, смеемся, поем как в старые добрые времена.

Трое молодых людей подходят знакомиться, предлагают присоединиться к их компании. Вежливо отказываемся, так как не планируем разбавлять наш девичник тестостероном.

Возвращаемся к столику и повторяем напитки. Негласно обходим тему моих отношений с мужем, начатую ранее, акцентируем внимание на предстоящей поездке Иры в Париж.

— Ты уже подготовила чемодан? Собрала самые красивые платья?

— Нет, — кусая губы, застенчиво опускает взгляд Ира. — Рано еще.

— Ирка, ты красная как помидор. Врать так и не научилась, — хохочет громко Александра. — В первый вечер она собрала целых два, еле застегнула их. Сейчас покажу, я сняла на видео ее сборы.

Пока Саша заходит в мобильную галерею и ищет нужный снимок, я достаю из сумочки свой смартфон. Светодиод вверху экрана мигает красным, сообщая о пропущенных вызовах. Снимаю блокировку и смотрю все уведомления.

Назар, Назар, Назар.

Муж звонил мне около семи раз за последний час.

«Почему не берешь трубку? Я еду домой».

Сообщение написано прислано десять минут назад. Волна страха пробегает вдоль позвоночнику.

Глава 17

Каролина.

Представляю, как Назар разозлиться, когда откроет дверь спальни и обнаружит там совершенно пустую кровать. Или он, быть может, еще при въезде во двор заметит открытое окно на втором этаже и поймет, что мои угрозы были не пустым звуком.

Телефон намеренно отодвигаю на край стола, чтобы откинуть мысли о муже как можно скорее. Череда гневных звонков, которые должны вскоре обрушиться на мой гаджет, никак не повлияют на мое времяпровождение в компании близких подруг.

Тяну через соломинку остатки прохладительного напитка, пытаясь вернуться к беззаботной девичьей болтовне. Но даже просмотр смешного видео с преждевременными сборами Иры не помогает избавиться от волнения из-за надвигающейся бури. То и дело кошусь на черный экран мобильного. Поджимаю губы.

На мои плечи совсем скоро обрушится шквал гнева и злости от Горского. Он просто еще не доехал до дома.

Хотя я понятия не имею насколько далеко от дома он был.

Теперь молчание телефона становится более логичным и понятным.

Муж просто еще в пути и не знает ничего.

Повеселев от собственных выводов, предлагаю подругам тост за дружбу. Вспоминаем времена учебы в академии, припоминаем как познакомились друг с другом.

Ещё около пятнадцати минут проходят без вестей от супруга. Начинаю не на шутку волноваться. Теряю нить разговора с девочками.

Оказывается, когда тебя ищут по всему городу и обрывают телефон звонками — это самое безобидное, что может случиться. Хуже, когда твой телефон молчит. Ни гудка, ни уведомления.

Слова Александры о том, что прежней жизни с Горским больше не будет, звенят набатом в моей голове. Это раньше Назар мог мчаться за мной хоть на край света, не жалея сил и энергии. Теперь у него есть сын, есть еще одна ответственность.

А еще есть Баженова, на фоне которой я всегда выглядела истеричной и взбалмошной малолеткой. Несмотря на странную историю с вымогательством денег, она по-прежнему остается сильным игроком за сердце Назара. Особенно на фоне кризиса, в котором очутились наши с ним отношения.

Однажды Аннет уже удалось подобраться к Назару максимально близко. Упорства и терпения ей в этом не занимать. Её успех в прорыве обороны Горского был, в том числе, и из-за моего поведения.

Господи, я будто в дремучем лесу на распутье. Слева дорога к любимому мужу, у которого младенец от другой, справа — разбитое на осколки сердце, развод и жизнь с нуля.

Импульсивный характер кричит бежать навстречу свободе, голова твердит, что для решающего шага надо сначала хорошенько все обдумать, взвесить «за» и «против».

Ира и Саша поочередно пытаются выведать у меня, что случилось. Их тревожит мои скачки настроения. Отрицательно машу головой и ложусь на спинку барного диванчика. Касаюсь затылком бетонной стены и закрываю глаза.

Что делать? Что делать? Что же, черт возьми, тебе делать, Каролина?

Трясу ногой под столом, стучу пальцами по колену. Вдавливаю зубы в нежную кожу губ, кусаю до тех пор, пока не почувствую боль. Физическую боль намного легче терпеть, чем душевную.

Хватаю телефон со стола и открываю переписку с мужем. Часы его пребывания в онлайн совпадают со временем его последнего смс.

«Я с девочками в караоке. Вернусь нескоро».

Перечитываю свое смс несколько раз, в итоге стираю вторую часть послания. Я до сих пор не решила, стоит ли возвращаться домой. Поэтому не за чем ограничивать себя какими-то временными рамками.

Кожа покрывается мурашками, когда вспоминаю как колотила в запертую дверь кулаками.

«Я в караоке».

Именно эти девять букв я отправляю Горскому. Как только мое послание долетает до абонента, тот сразу появляется в сети.

«Ок» — прилетает ответ мужа.

Безликие две буквы, которые обрывают все внутренние стоп-краны. К черту разум, к черту рационализм.

«Я буду ночевать у девочек!»

Вдавливаю палец в экран, лишь бы весть долетала до мужа как можно быстрее.

«Как скажешь»

Еще один безразличный ответ Назара. Он будто нарочно добивает мои последние терпеливые клетки.

«И вообще… Я подумываю над тем, чтобы съехать на съемную квартиру. Хочу пожить одна».

Слезы бегут по щекам. Я не знаю, зачем еще больше его провоцирую.

«Если это то, чего ты хочешь, то я не буду препятствовать».

От сообщений Горского меня по-настоящему морозит. Температура тела падает, пальцы перестают слушаться. К горлу подступает новый комок слёз. Обида несется по венам словно яд. Гнев раскручивает адреналиновую карусель.

«Да пошел ты!» — отсылаю напоследок, а затем блокирую и прячу мобильный в сумочку.

Зову администратора и прошу запустить текст самой слезливой песни. Пою с надрывом, глотая слезы. Смиренные ответы любимого мужчины ударили по самым болевым точкам. В комплекте с кровоточащей раной из-за его отцовства душу просто разрывает на кусочки.

Задыхаюсь от нехватки кислорода. Не поспеваю за бегущей строкой на мониторе. Не чувствую ритма. Разве возможно так просто отказаться от нас? Разве можно так резко променять нашу семью на незнакомого ребенка, который просто грызет игрушки?

Закончив с пением, которое, к слову, ни черта не помогло справиться с душевной болью, я предлагаю подругам поехать в клуб и оторваться там.

— Честно сказать, я уже не в состоянии куда-либо ехать. — Ира жмет плечами, виновато сжимая губы. — Мы столько коктейлей выпили, мне с трудом удается держать спину прямо. Да и на работу утром. Надо выспаться

— Я тоже пас, — подняв руки вверх, сообщает Саша. — Если я опоздаю и завтра, то отец с меня три шкуры сдерёт. К нам иностранцы прилетают, их надо встретить по высшему разряду. Танцы до утра вряд ли помогут с этим.

Разочарованно выдыхаю и тянусь за ягодой клубники, чтобы хоть как-то забить горечь.

Дальнейшие посиделки в караоке уже кажутся бессмысленными. Зовем официанта и просим счет.