Переплетение судеб (СИ) - Ланкастер Наталья

- Ещё немного и наш завтрак сгорит к чертям собачьим, - я вздрагиваю от тихого вкрадчивого шёпота где-то под боком и «просыпаюсь» от своих мыслей. – О чем задумалась?

- Не важно, - я выключаю плиту, свистящий чайник и раскладываю все по тарелкам и наливаю нам чай. Кофе Джиму пока что противопоказано, такое как нельзя кофеин совмещать с таблетками, которые он пьет.

Джеймс.

Эти слова меня уже выбешивает – не важно, тебя не касается, не твое дело. Мое это блять дело, мое. У тебя, что язык отсохнет, если ты скажешь пару добрых слов, или яд вспрыснется обратно в твое тело, раз на меня его не выплеснешь? Маленькая злобная сучка.

Так и хочется ее прибить иногда, как в тот вечер недельной давности, когда я сжимал ее шеи и слушал надрывные хрипы лёгких, пытающихся втянуть побольше воздуха. Так нет, бля, мой мозг явно повредился в аварии, раз ему вдруг вздымалось скучать по ней и волноваться – пока она надрывалась, выкашливая все свои внутренности, содрагая весь дом – не имея возможности быть с Дженнифер рядом.

А хотелось…

Или чтобы она рядом была, потому что эта «сиделка» на самом деле то двухметровый здоровый мужик, который своими лапищами меня чуть окончательно не сломал мне пиздец как надоел. Он, кажется, кроме овсянки и бульона с пареными овощами нихрена готовить больше не умел, у меня все это уже в кишках сидит в прямом смысле этого слова. Да ещё и эти грубые мозолистые пальцы, что до синяков сжимали мои только зажившие ребра, пока перетаскивал в кресло. Да они не сравнятся с аккуратными прикосновениями мягких ладошек моей жены, мать вашу. Родители меня угробить решили своей сиделкой. И либо у меня от извечного «дом-больница-дом» мозги уже плывут, либо я уже реально не против последовать совету отца и подружится с Дженнифер. Либо дело в том, что мне не хватает общения, женской заботы, потому что Мелисса не выходит на связь. И сколько бы за эту неделю я не пробовал ей позвонить, она либо сбрасывала меня на автоответчик либо вообще не отвечала.

И вот это реально бесило и вводило в непонятки. Я совершенно не понимал, что за херня происходит, Дженнифер ничего сделать не могла – я про угрозы – так как всю неделю помирала в своей спальне, отец обещал ничего не делать, пока все про мою аварию не выяснится, матушка вообще никогда не могла действовать настолько радикально. И все эти игноры зарождают во мне сомнения. Быть может, язряпереписал на нее все свое имущество, и при этом рассказал ей об этом. Как сейчас помню тот жаркий майский день…

Весеннее солнце пробиралось даже сквозь плотно зашторенные темно-синие занавески, прыгая по стенам, ослепляя своими зайчиками через зеркало шкафа, медленно захватывая всю территорию комнаты. В воздухе стоят аромат секса: горячий, влажный, не дающий отдышаться. Мы лежим в по-королевски огромной кровати – с долбанным балдахином, что чуть не упал нам на голову в порыве страсти – по телам струится пот, не задерживаясь на одном месте и щекоча своими передвижениями чувствительные места. Ее блондинистые волосы растрепались по подушке, в то время как голова лежала на моей руке, тонкая ножка была закинута мне на бедро, а рука лежала на груди. И хоть было нереально жарко отодвигаться совершенно не хотелось, после этой женитьбы и в стократно увеличившейся работы, у нас осталось немного времени, которое мы можем проводить вместе.

Мелисса лениво выводит какие-то только ей понятные узоры на моей груди, посылая стадо мурашек по всему телу; целует бицепс, скользя языком и приближаясь к татуированному плечу – она просто обожает водить по тату губами – медленно переходит к шее, свободной рукой перебирая мои влажные волосы.

Тихое мурлыканье вырывается из моей груди под аккомпанемент ее нежного смеха. Я перехватываю ее руку, что гладила груди и целую прямо в середину ладошки, вызывая легкую щекотку. Мне хватает мига, чтобы подмять это стройное тело столь любимой женщины, ее руки тут же оказываются у меня за плечами, ноги обхватывают мою талию, пока я нависаю над ней.

Ехидный взгляд зеленых глаз посылает горячую волну возбуждения по всему телу, застывая в районе паха, вспыхивая ярким пламенем, когда эта проказница прогибается всем телом, словно мартовская кошка, прикасаясь возбужденными сосками к моей груди. Я чувствую, как все ее мокрое естество пылает еще сильнее, когда она притирается набухшим клитором к моему члену.

- Ты сводишь меня с ума, - рычу я ей.

Мы только закончили раунд, а у меня уже стояк, как у какого-то гиперактивного подростка. Мозги кипят, по венам не кровь течет, нет, а пламя, вызванное этим миниатюрным инкубом. Порой мне кажется, что она питается моей сексуальной энергией, потому что после всех наших подходов ей хоть бы что, а я превращаюсь в бесформенную лужицу.

Трусь об нее, вожу по самой чувствительной ее точке, видя, как расширяется ее зрачок, оставляя лишь тоненький ободок глубокого зеленого цвета. Алые пухлые губы разъезжаются, когда из них вырывается несдержанный стон, юркий язычок вмиг их облизывает, острые коготки слегка царапают мою спину, побуждая к действию.

- Скажи это, Лисса, - шепчу я ей, ставя очередной засос на нежной шее, лаская языком эрогенные точки. – Ну же..

- Садист, - стонет блондинка, закусывая губы. – Войди в меня, милый, хочу тебя внутри.

С громкий утробным рычанием я врываюсь в нее, сразу набирая бешеный ритм. Она все такая же узкая, горячая и так крепко сжимающая меня. Я слышу, как возбуждение любимой женщины хлюпает, когда я резкими толчками вбиваюсь в эту сладкую дырочку, мелодичные стоны изредка переходящие в подвывания и всхлипывания, стоит мне начать ласкать ее пальцами, заставляют хотеть Мелиссу еще больше. Алые росчерки ее ногтей доставляют боль и жжение, но это ничто по сравнению с тем удовольствием, что дарит занятие любовью с этой великолепной женщиной.

После первого раза нас хватает ненадолго, и я еле успев выйти из нее, раскрашиваю ее загорелую – после отдыха в жарком Майями – кожу своим белым семенем. Каких усилий мне стоит не упасть на хрупкое тело сверху, придавив своей тушей не передать словами. Завалившись на прежнее место, стараясь отдышаться, я смотрел на свою возлюбленную и думал за какие-такие заслуги мне досталось сокровище: блондинистые волосы в свете солнца отливали золотом, зеленые глаза, в который я из раза в раз тонул, искрились счастью и нежностью, стройное худое тело мягко прижималось ко мне, а ласковый голос шептал мне о любви.

- Я тоже люблю тебя, милая, - шепчу я ей. – И у меня есть подарок для тебя, в честь нашей семилетней годовщины. Жаль, что после школы наши пути разошлись, но видимо судьба была благосклонна к нам, раз вновь столкнула нас вместе в тот летний день.

Девушка мило смеется, а на щечках ее горит румянец. Я протягиваю руку к тумбочке, куда вчера спрятал свой подарок, достаю оттуда большой –А4 – конверт и передаю ей в руки.

- Документы на развод? – с надеждой в глазах спрашивает она, на что я лишь тяжко вздыхаю, качая головой. Сам бы был неимоверно рад случись это, но, увы…

- Но надеюсь, это тебе тоже понравится, так сказать подстраховка.

Слышится шуршание вскрываемого конверта, звук вынимаемой бумаги, а потом удивленный выдох. Я смотрю на нее, а на её лице непередаваемое выражение лица – смесь удивления и поражения.

- Если со мной что-то случится, а зная папашку моей жены, это вполне себе так возможно, я не желаю чтобы хоть что-то досталось этой никчемной женщине. Мое завещание, все переписано на тебя. Ты рада?

- Не смей говорить, что с тобой что-то произойдет, - возмущается она, прикусывая губу. – Ты с ней разведешься года через два, когда наследника не родит, и будешь только моим. Ты же знаешь, мне не важны деньги, лишь бы ты был рядом.

Я улыбаюсь и тяну ее на себя, она утыкается мне носом в грудь.

Тогда мужчина еще не знал, что его поступок станет роковым в его судьбе.