Призрачный рай - Mila Moon
Шлюх выдавали бл*дские глаза. Думаете, ее легко распознать? О, с годами они становились мудрее и хитрее, скрывая и маскируя свою гниль. Притворы. «Подобное притягивает подобное» — может, именно поэтому я видел, что мне улыбается путана, потому что и сам недалеко от них ушел? Чем я был лучше?
«Бля, что за дичь в голову лезет? Какое-то помутнение».
Я ухмыльнулся и поднес сигарету к губам, щелкая зажигалкой, но в голове снова зазвучал ее голос.
«Никакая тысяча не способна подарить человеку искреннюю любовь близких к нему, если ее нет в их сердцах».
Кулак сжался, и сигарета превратилась в обычный комок из бумаги и табака — в мусор, который, отправился в урну.
Знала ли она, что говорит истину? Конечно, нет. Это все эмоции, которые выплеснулись наружу. Но она сумела задеть за живое. Да, сумела…
Самая отстойная пора моей жизни — детство. Многие хотели вернуться в прошлое, не знать забот и проблем взрослой жизни. Я не хотел. Я был никому не нужен и предоставлен сам себе. Родители… Что они мне дали? Жизнь? На этом все. Одна решила попытать счастья на стороне, а второй был помешан на бизнесе. Мать ушла, отец возненавидел меня. Конечно, я рос не таким, как ему надо. Он думал, что я стану его копией: надену дорогой костюм, галстук, туфли и буду наследником бизнес империи. Но я оказался мусором. Он так и сказал. Я помнил.
«Ублюдыш, который возомнил что-то о себе! Кто ты без денег, а?! Думаешь, твое бренчанье на гитаре кому-то надо?! Наркоман! Ненужный мусор! Бесполезный кусок дерьма, как и твоя шлюха-мать! Ты всего лишь напрасная трата спермы!»
Я сглотнул и смял пачку «Pall Mall».
«Да пошли они… Ненавижу их».
У меня есть люди, по-настоящему ставшие семьей — это парни и Джи. Бледная улыбка коснулась губ, а из груди вырвался тяжелый вздох. Снова это тупое состояние, и виной всему — уборщица. Пи*дец, какая-то уборщица, которая читает мне мораль! Пусть катится на все четыре стороны со своими нравоучениями! Еще не хватало, чтобы она выносила мне мозги размышлениями о нелегкой жизни. Достаточно Эванса с его заунывной аурой страдальца и тяжелыми текстами для нового альбома. Прям черная лирика получится. Не, круто, конечно, но, бля… Вот тебе и последствия «любви». На хрен ее!
«Думал, с ней будет весело. Попрошу завтра, чтобы прислали новую жертву».
***
Мой вечер проходил в компании косяка, вискаря и громкой музыки. И я скажу вам, что это отличные компаньоны, когда хочется расслабиться. Не считая горячей цыпочки рядом, но не сегодня. Спасибо тому, кто придумал звукоизоляцию в номере. Жители отеля вряд ли бы одобрили бьющую по децибелам музыку.
— Такой одинокий день. И он мой. Это самый одинокий день в моей жизни. Такой одинокий день. Он должен быть запрещен. Это день, который я не смогу вынести, — поет Серж Танкян, а я затягиваюсь и выпускаю дым.
— Да, чувак, такой депрессивный и отстойный день, согласен…
Прикрываю глаза, погружаясь в тоскливую атмосферу песни, и даже тихо подпеваю.
— До чего ты докатился, Лавлес, — невнятно бормочу, запивая минорное настроение горьким виски. — Слушаешь System of a down и обкуриваешься…
— И если ты пойдешь, я хочу пойти с тобой. И если ты умрешь, я хочу умереть с тобой. Возьму твою руку, и пойдем прочь.
Я убавляю громкость и тянусь к телефону, потому что мне надо поговорить с ней. Хочу услышать Джи. Только она меня поймет и не осудит. Пацаны такого не поймут. Я ведь ржу над Эвансом, но сам в такой же заднице. Кстати, здесь очень тупо, стремное и невеселое местечко. Надо реже сюда заходить. Лучше вообще обходить стороной. Это дурь и алкоголь делает свое дело, знаю, просто мне нужен тот, кто выслушает мое дерьмо, кому я буду не безразличен. Хотя бы одному человеку в этом мире.
— Оз?
Наверное, я ее разбудил. Точно, сейчас же глубокая ночь.
— Привет, любовь моя, — расплываюсь в довольной улыбке и уплываю на волнах печали и скорби под песню Placebo «My Sweet Prince». Как раз в тему, Браян.
— Я и героин прогоним боль прочь… Поэтому прежде, чем я умру, запомни… Мой милый принц, ты — единственный, мой милый принц, ты — единственный…
— Я тебя разбудил, да?
— Что у тебя случилось, и ты слушаешь Браяна Молко?
— Просто сегодня самый одинокий день в моей жизни, — напеваю строки из предыдущей песни, тупо улыбаясь.
— Эй, кто ты, и где запрятал вечно позитивного Оззи? — смеется Джи.
— Он решил уйти в отпуск, — вздыхаю. — Да забей, просто я хотел услышать твой голос и поговорить.
— И все же, это на тебя не похоже, Оз, — уже более бодро произносит девушка.
— Да-а-а… — хмыкаю, вслушиваясь в слова. «Я и мой драгоценный друг сможем успокоить эту боль… Поэтому прежде, чем я умру, запомни… Мой милый принц, ты — единственный». — Эй, малышка, скажи… я мудак, да? Ну, я совсем типа сплошное разочарование?
— Черт, сколько ты там выкурил и выпил? — беспокойно говорит подруга.
— Достаточно, чтобы сказать это, — я снова впускаю в себя сладкий наркотик, который забирает боль, оставляя только послевкусие. — Ну, скажи… ответь, малышка.
— Ты не мудак, ладно? Давай, ты просто пойдешь спать и уберешь плохие игрушки в сторону? Пожалуйста, Оз.
«Просто мне нравится, что ты за меня переживаешь. Ты самый чудесный человек».
— Я и ты, малыш, всё так же унимаем боль… Поэтому прежде, чем я умру, запомни… Мой милый принц, ты — единственный, — поет Браян, а я все больше погружаюсь на глубину отчаянья.
— Хей… ты там? Оззи, ты меня пугаешь, — перепугано бормочет Джи, спасая от точки невозврата.
«Твой голос — это моя веревка, благодаря которой я возвращаюсь из той пропасти».
— Ты меня любишь?
Интересно, я это сказал или подумал?
— Конечно, я тебя люблю.
Улыбаюсь. Только слегка. Я все же это сказал.
— Правда? Потому что меня все ненавидят, кроме пары человек. Я могу их пересчитать по пальцам. Их так ничтожно мало, что мне понадобится всего одна рука. Смешно, да?
— Просто они не знают, что ты на самом деле искренний и добрый человек, Оззи.
Бля, я довел до
