Его ученица - Юлия Оайдер
— Оттого и больше хочется, — мечтательно вздыхает парень. — Знаешь, если ты зассал подкатить, я все же заберу ее себе…
— Дёма! — подхожу к нему и угрожающе смотрю сверху вниз. — Девочку не трогай, понял? Она не вещь, чтобы о ней рассуждать такими словами, как "уступлю" или "заберу"!
— Ревнуешь? — расплывается в довольной ухмылке засранец.
— Дурак ты, Дем… — качаю головой я. — Ты видел ее тачку? А водилу личного видел? Как думаешь, сколько бабла и влияния должно быть у предков такой Золушки? С нее сдувают пылинки, наверняка женишок есть под стать, так что не твоего полета птичка, — разворачиваюсь к кабинету и тихо бурчу себе под нос: — И уж точно, не моего.
Переодеваюсь, беру необходимые вещи и ключи от тачки. Я снова опаздываю на бой, сейчас Жук будет жужжать о моей безответственности, что я его подвожу… Плавали, знаем.
9
Добираюсь до места боя в течение получаса, но все равно опаздываю. Замечаю на парковке нервного Жука, чешущего свою лысину и поглядывающего на часы.
Жуков Михаил Георгиевич, старичок лет шестидесяти, бодренький и разговаривающий преимущественно через “епта”. Бывший боец, который теперь, после завершения карьеры, заведует организацией подпольных боев. Мне нужны были деньги и я пошел туда, где могу их заработать с легкостью. В высшую лигу меня никто не звал, поэтому колочу дурачков на подполках. Ринг, октагон, уличный бой на старом складе — плевать, лишь бы заплатили, а уж я точно не проиграю и мы с Жуком оба озолотимся.
Паркуюсь возле входа в старое обветшалое здание бывшего спортивного кружка для школьников. Меня выдает громкий скрип тормозов и разъяренный взгляд мужичка тотчас устремляется в мою сторону. Сейчас будет отчитывать.
— Ледник, епта! — только успеваю выйти из машины, как он подскакивает ко мне. — Я просил не опаздывать, епта! Просил же, просил?! Что ты, епта, как не человек?! Все через жопу у тебя, епта!
— Не кипятись, Жук, я же приехал, — беру сумку с экипировкой и включаю сигнализацию на пикапе. — Кто у нас сегодня жертва? Ставка?
— Бой стандартный, ринговый бокс. Банк стандартный, двадцатка точно будет, — начинает тараторить Жук, пока мы идем ко входу. — Жертва — темная лошадка, епта. Какой-то малец, епта, лет двадцать пять, но сижавый. Откинулся недавно и сразу в бои, епта!
Так-так, интересно. Обычно у нас тут просто молодняк бабла ищет, и вдруг такое.
— За что сижавый, не за убийство, надеюсь? — усмехаюсь я. — Чего мне ждать?
— Изнасилования, разве что, епта, — заливается смехом Жук. — Бабу он вроде свою, а может чужую, изнасиловал. Там что-то мутное, их трое было вроде. На пятерку сел, вот недавно вышел, епта. Петушится, что всех победит. Покажи ему его место, епта!
Внутри что-то закипает, наверное, армейско-полицейское прошлое дает о себе знать. Хотя… ненавижу этих мразей насильников априори. Злость зарождается глубоко в душе и рвется наружу. Прекрасно! В бою самое то, лишь бы голову не потерять.
Здание давно не используется по назначению, так, как мелкая тренажерка, но ринг и раздевалки — в полном порядке. Переодеваюсь, параллельно выслушивая трындеж Жука, наматываю бинты, надеваю перчатки с его помощью.
Здесь все без киношной показухи, пришли — подрались, бабло поделили. Из зрителей только братва с той и с другой стороны, никакого шоу и музыки. Все тихо и без лишнего шума, как никак нелегалка. Людям в кайф смотреть на мордобой и делать ставки, а нам в кайф бабки зарабатывать.
Поднимаюсь на ринг и занимаю свой синий угол, высматривая противника. Невысокий парень, качок, бритая башка, глаза темные впалые — потрепала его жизнь, а сейчас и я потреплю.
Поделом ему! Не верю, что насильники и убийцы, отсидев срок, меняются!
— На середину! — командует наш рефери.
Выхожу и останавливаюсь напротив противника. Замечаю, как в его взгляде разгорается лютая ненависть.
Давай-давай, сучонок, злись, в этом мы с тобой похожи.
— Какая встреча, — шипит он, — неожиданная.
Рожа кажется знакомой, но пять лет назад я точно никого не сажал, насколько помню, уже паковал манатки для командировки. Так что, игнорирую его болтовню, расцениваю, как попытку демотивации и психологического давления.
— Ниже пояса, открытой стороной перчатки и по затылку не бить. Большие мальчики, все знать должны, — зачитывает нам стандартную речь рефери. — Поприветствуйте противника.
Смотрю в глаза засранцу и задираю подбородок, и рукой не пошевелю, чтобы удариться с ним перчатками. К слову, он поступает так же, выражая свое искреннее презрение. Рефери хмыкает и громко произносит:
— К бою!
Игра началась.
Что могу сказать, так это одно — парень не умеет контролировать свой гнев. Он захлебывается им, забывает о защите и идет только в нападение. Из-за своей самоуверенности на фоне ярости, пропускает один за другим удары в голову и падает.
— Три! Четыре! Пять! Шесть!.. — отсчитывает рефери.
Ну просто музыка для моих ушей. Нужно сказать, технически парень достаточно хорош и умей он собрать волю в кулак, мог бы и победить. Я даже чуточку измотан, ведь он очень подвижен и не скачет на одном месте.
— Файт! — объявляет рефери, когда противник встает на ноги.
Его взгляд мечет молнии, кажется, будь мы за пределами ринга — он бы меня просто запинал ногами нахрен, а может и прирезал. Слышу яростное шипение парня и… Снова холостое нападение. Я уклоняюсь, лишь слегка получив в пресуху. Пробиваю ему в корпус и завершаю в голову. Он вновь пропускает и валится на ринг. Похоже в этот раз я вывел его из строя окончательно, ведь у противника не получается встать на ноги, он валится на ринг снова и снова, потерянный в пространстве. Можно готовить карман под денежки и валить домой, в свой зал.
— …Десять! Нокаут! — дает отмашку рефери и из зала доносятся вялые аплодисменты нашей немногочисленной публики, которой скучно.
Конечно, все почти привыкли, что когда я прихожу — я побеждаю. Затем забираю банк и они ищут новую жертву. Усмехаюсь
