Бес Славы - Юлия Еленина
Даже бабушка не один раз уже приходила ко мне ночью. Гладила по голове, обнимала, говорила, что я то стону, то кричу.
А я все продолжаю твердить, что это перед свадьбой такая нервотрепка. Но она не верит – вижу.
– Девочка моя, – только шепчет тихо, да так, как будто хочет перенять всю мою боль.
Но за три дня до свадьбы она решается. Смотрит утром, подперев щеку, как я уплетаю мачанку с блинами, а потом спрашивает:
– Какой срок?
Я не понимаю. Проглатываю еду и спрашиваю:
– Срок чего?
– Ох, Станислава… Бабушка жизнь прожила, не пытайся ее надурить, – говорит и улыбается. – Митьку уже обрадовала?
– Чем? – все равно не понимаю я.
– Детка, да ты же ребеночка носишь.
Я не сразу понимаю. А потом цепляюсь за стол пальцами, запускаю короткие ногти в клеенчатую скатерть. Нет, бабушка ошибается… Я ведь не могу…
В тарелку начинают капать слезы. Дыхания не хватает. Живот снова скручивается узлом.
– Нет!!! – кричу я так громко, почти как ночью.
Бабушка подскакивает с места и тут же оказывается возле меня. Прижимает мою голову к своему животу и шепчет:
– Господи, маленькая моя, что же с тобой случилось?
А что я могу сказать? Ничего… И верить тоже не хочу!
Именно со мной, именно накануне свадьбы… За что?!
Я начинаю судорожно рыдать, а потом поднимаю голову:
– Бабушка, я же не могу… Это невозможно…
– Станислава! Я могу определить положение не хуже любого современного аппарата. Или ты забыла, чем наша семья занимается несколько поколений? Ко мне приходили много раз и за травками, чтобы забеременеть, и за травками, чтобы убить дитя в утробе.
– Избавиться от ребенка с помощью трав тоже можно? – отстраняюсь от бабушки, но боюсь смотреть ей в глаза.
– В травах наши предки лучше разбирались, чем современные доктора в своих таблетках. Та же кувшинка, которую ты для меня собирала, в этом деле может помочь. И лучше любых таблеток на маленьком сроке. Значит, не Митя? – без перехода спрашивает бабуля, а я зажмуриваюсь.
Она мудрая – догадалась. Да и меня знает хорошо. А если еще кто догадается?
– Бабушка…
– Ты не хочешь говорить, я вижу. Когда будешь готова, тогда и расскажешь. Кто отец – неважно. Это наш ребенок. Наш с тобой.
В голове не укладывается... Ребенок...
Бабушка еще ни разу не ошиблась, даже на маленьком сроке с первого взгляда определяла беременность.
И вот – моя. Но не такая и не так, как я хотела!
Нет! Мне это снится...
Снится!
Я, конечно, знаю, откуда берутся дети, как их делают. И даже видела один раз, как они рождаются... И это происходит со мной? Вот так? Из-за одной ночи? Да и то самой худшей в моей жизни?
Резко отодвигаю тарелку и несусь в свою комнату. Хватаю сумку и выбегаю с ней обратно.
– Ты куда? – спрашивает бабушка. А я молчу. Бегу на улицу и молчу.
До остановки я продолжаю бежать и, к счастью, оказываюсь на ней одновременно с автобусом. Неважно какой, доехать до любого крупного населенного пункта и найти там аптеку. Не в своей же деревне такое покупать.
Пока едем, стараюсь ни о чем не думать. Но картинки счастья, о котором я всегда мечтала и теперь ему не суждено сбыться, так и встают перед глазами. А еще – мне трудно дышать. Начинается паника, да такая, что я начинаю поскуливать. Про слезы молчу, они текут потоком по горящим щекам.
– Тебе плохо? – обращается ко мне женщина, сидящая в соседнем ряду. Я отвечаю ей странным жестом – и киваю, и качаю головой. В жизни все плохо! Все!
Выхожу на конечной. С трудом узнаю местность, но потом ориентируюсь и бреду к ближайшему супермаркета, на вывеске которого, наряду с другими, висит значок аптеки.
Я покупаю текст и, уже держа его в руках, понимаю – ни к чему. Не могла бабушка ошибиться.
Но мне надо это увидеть самой.
В туалете того же супермаркета, следуя инструкции, делаю тест и жду результата.
Две полоски появляются быстро, и я зажимаю рот, чтобы не закричать. Отбрасываю полоску бумажки, будто это ядовитая змея, и выбегаю из кабинки.
Мне казалось, что моя жизнь была сломана до этого… Нет, окончательно все сломалось сейчас.
Я бегу по улицам к автостанции, едва не попадаю под машину, а в голове ничего. Пустота. Я не хочу этого ребенка. Мне не нужен этот ребенок. Это помеха всему…
Бабушка… Она должна понять. Она мне поможет.
Даже если я ничего ей не расскажу. Потому что не смогу. Потому что вспоминать омерзительно. Хуже только понимать - омерзительное последствие внутри меня! Есть, уже растет и всю жизнь будет напоминать мне о том, что я так хочу забыть.
Дорога до дома кажется невыносимо долгой. Я ерзаю на сидении автобуса. Все думаю и думаю… Проклинаю! Жалею! И от этого всего начинает болеть голова.
На остановке меня встречает Митька. Ну почему сейчас? Откуда узнал? Или - случайно оказался здесь? Громко фыркнув, автобус уезжает, а я стою – ноги не идут. Мне кажется, что Митя поймет. Все поймут.
«Конечно, дурочка», – усмехаюсь про себя.
А что я стану делать, когда живот появится?
Нет, нет, нет!
Не появится!
Иду к Митьке вроде бы легкой походкой, но кажется, что за плечами годы и события. Что со мной сделал этот человек с ледяными глазами?
Что может быть еще хуже? Наверное, все уже случилось.
Только снова, когда Митя меня целует, мне противно. Липко, мерзко, неприятно… Я отстраняюсь, а жених смотрит на меня с ухмылкой и говорит:
– Стася, ты как будто повзрослела… И такая сексуальная.
Глаза его начинают гореть знакомым огнем, а меня начинает тошнить. Бабушка бы сказала, что это все в голове, но я опираюсь на ствол яблони, растущей напротив остановки, и меня выворачивает наизнанку.
Неужели этот бес внутри меня уже пытается расстроить всю мою будущую жизнь? Меня рвет одной желчью, перед глазами все плывет.
– Эй, крошка, ты чего?
– Беляш съела в поселке, – отвечаю. – Мить,
