Писательница в бегах - Юлия Крынская
– Хочу. – Рядом сильное плечо, и я не задумываюсь о возможных опасностях незнакомого места.
Шторм усиливается, и волны набегают на берег сильнее, чем когда мы приплыли сюда.
– Странно, ветер разгулялся, штормового предупреждения не было, – Павел обнимает меня за плечи. – Думаю, пару часов прогулки хватит вполне, а потом вернёмся на яхту.
– Как скажешь, – прижимаюсь я к нему.
– Неужели? – довольно улыбается он. – Это даже круче, чем услышать от тебя «да»! Небо меня услышало.
Я ступаю на тропинку впереди него, но он берёт меня за руку.
– Позволь я пойду первым, а ты следуй слева от меня, – Павел подмигивает мне, – Здесь тебе не Елисейские поля.
– Почему-то именно сейчас я подумала о Париже, – пропускаю Павла вперёд, – Знаешь, я хочу свой день рождения в этом году встретить именно в Париже. Чтобы не произошло, я проведу его именно там, в городе, где даже утренние круассаны пропитаны атмосферой любви. И уже ресторан выбрала. Палас де О.
Я мечтательно развожу руки в стороны и вдыхаю всей грудью аромат тропиков. Павел оглядывается и скептически оглядывает меня с ног до головы. Я по-прежнему в одной рубашке и балетках. Хотела надеть шорты Павла, но они мне оказались чересчур велики.
– Париж брошу к твоим ногам, если захочешь. Между прочим, у меня там есть дом. Но сейчас смотри под ноги, чтобы не наступить на какое-нибудь пресмыкающееся, они здесь встречаются в изобилии.
– Опаснее зверя, чем человек, я не встречала!
Мы затеваем спор, кого следует больше опасаться в этой жизни, и углубляемся в лес. Чувство покоя и первозданной чистоты подкупает и манит идти всё дальше и дальше.
Незаметно пролетает три часа. За это время мы обнаруживаем пресное озеро, солнечную полянку, с которой резво скрывается стая обезьян, живописную скалу. Вскарабкавшись по ней на небольшую высоту, мы находим неглубокую пещеру, где в прохладе съедаем взятые с собой бутерброды, запивая их зелёным чаем из термоса. В обратный путь пускаемся снова через лес.
Я уже немного устала. Павел клянётся, что прекрасно ориентируется и обещает кратчайшим путём привести нас к лодке. Сильный ветер налетает на остров, как коршун, и идти всё тяжелее. Небо на глазах затягивает косматыми свинцовыми тучами, и его величество тропический ливень обрушивается на нас.
– Нужно где-то укрыться и переждать дождь, – перекрикивает непогоду Павел. – Осторожно!
Я семеню следом за ним и едва успеваю затормозить на краю ямы, когда мой спутник в неё проваливается, ступив на корень трухлявого дерева.
Опускаюсь на колени и испуганно заглядываю во внутрь. Павел сидит на дне ямы, включив фонарь.
– Похоже, ты была права, – кричит он, поджав под себя ногу. – Я, словно, неразумный слон, провалился в западню, явно сделанную руками человека. Самое неприятное, что я повредил ногу.
– Сломал или просто потянул? – Стучу зубами от холода и испуга. Уже не понимаю, отчего больше. Ливень нещадно стегает меня по спине и затылку. – У тебя всё цело?
Павел силится встать, но тут же вскрикивает от боли.
– Чтоб я знал, ногу распорол точно, – он осматриваться в поисках путей выхода из ловушки.
Ветер порывисто гнёт верхушки деревьев, скрип и треск смешивается с нарастающим гулом со всех сторон. Боюсь предположить, но так реветь может только разбушевавшийся океан.
Павлу наконец удаётся выпрямиться в полный рост. Он старается не опираться на больную ногу и вытягивает руку вверх. До края ямы далеко, а зацепиться не за что. Кому интересно понадобилось вырыть здесь этот котлован? Павел направляет луч фонаря в мою сторону, и мы встречаемся взглядами.
– Твои глаза блестят, как в лихорадке, – кричит Павел. – Не бойся. Что-нибудь придумаю сейчас.
– Если мы свяжем наши рубашки рукавами, получится трос, – оглядываюсь по сторонам. – Только не вижу, куда его можно привязать. Придётся самой удерживать его.
– Гениально, – похоже Павла удивляет моя смекалка.
Что же за женщины у него до меня были?
– Я не уверен, что выдержит, но попробовать можно.
Поднимаюсь с колен и снимаю рубашку. Отламываю не без труда достаточно длинную ветку и привязываю к ней за рукав рубашку. Опускаю вниз. Павел быстро скидывает рубашку с себя и скрепляет рукава.
Вытаскиваю связанную одежду. Лён – ткань крепкая, должна выдержать даже такого кабана. Всё равно других вариантов нет. Намотав в один оборот рукав на запястье, я ложусь на живот, и опускаю Павлу получившийся трос. Он ещё раз исследует поверхность стены. Она скользкая даже на вид. Это уменьшает шансы выбраться по ней наверх с повреждённой ногой.
– Лилиан, – Павел стоит уже по щиколотку в воде, – это не вариант! Ты соскользнёшь ко мне.
– Мы даже не попробовали, – злость и азарт управляют мной в этот момент. – Могу предложить посидеть в яме до утра. Там смотри и выплывешь. Дождь не собирается утихать.
– Лилиан!
– Павел!
– Ты должна за что-нибудь держаться.
– Я же не обезьяна, – приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь по сторонам.
С другой стороны ямы, невдалеке от её края, растёт высокое, не очень широкое в основании дерево.
– Дай мне ремень, – требую я и перебираюсь на другую сторону ямы.
– Что ты ещё придумала?
– Ремень дай!
– Лови!
Я обхватываю ногами ствол дерева. Помучавшись, я умудряюсь связать ноги в районе щиколотки. Лучшие йоги мира позавидовали бы такой гибкости. Откинувшись на спину, перебрасываю злосчастный трос через себя. Стараюсь не думать о том, что лежу в противной жиже. Тропа уже разбухла от избытка воды, но сейчас мне не до эстетики. Руки чуть-чуть не доходят до края, но длины рубашек должно хватить.
– И не говори мне нет, – перекрикиваю непогоду. – Я выдержу.
– Что ты там сотворила? – кричит Павел.
– Да лезь ты уже!
Дождь с такой силой хлещет мне в лицо, что даже говорю с трудом.
– Держись, мать! Я сделал прикладом ружья несколько ступенек, но девяносто кг тебе не шутка!
Этот момент запомнится мне навсегда. Тело моё вдруг натягивается, как на средневековой плахе, но я ещё крепче вцепляюсь в рубашку. Ледяная вода сейчас, как благо. Первые две попытки Павла выбраться идут прахом. Я кусаю губы до крови. Ноги затекли, и я их практически не чувствую. Кажется, что руки вытянулись как плети и никогда уже не будут такими, как раньше. Только бы меня не разорвало пополам, остальное переживу. Вот только вода, льёт и льёт с неба, чтобы ей пусто было. Последний рывок и Павел падает рядом со мной.
– Детка, что же ты… как я…?
Он встаёт на колени, с ужасом глядит на моё распростёртое тело. Бросается распутывать мне ноги. Хватает в охапку, и мы валимся
