Её несносный студент - Виктория Победа
— Ксюша, ты зачем по одному человеку всех ровняешь?
— Потому что восемнадцатилетние парни все одинаковые, все мама. Не важно, что я чувствую, важно, что у него это просто придурь, которая выветрится, как только он о Катьке узнает, — встаю с места, беру практически нетронутую тарелку с едой и в этом время чувствую на своих руках теплые ладони мамы.
— Оставь, я сама уберу, иди к дочери.
— Спасибо, мам, — целую ее в щеку и делаю как она говорит.
Котенок, увлеченная кубиками с буквами, меня не замечает. Сидит себе высунув язык и составляет из буков уже известные ей слова. А я смотрю на дочь и понимаю, что как бы там ни было, а родить ее было моим самым правильным решением. Потому что вот это чудо стоило бессонных ночей, стоило отсутствия отношений с мужчинами, вообще всего стоило. И будь у меня шанс вернуться в прошлое и изменить его, я все равно оставила бы все как есть.
— Мамочка, а ты почему плачешь? — тоненький голосок дочери приводит меня в чувства.
Смахиваю слезы, ругая себя за глупость, кажется, слишком много косяков для одного дня.
— Что ты, малыш, просто в глаз что-то попало, — улыбаюсь дочери, усаживаясь рядом с ней. — А вообще, Котенок, тебе уже пора спать.
Малышка хмурится, но не спорит, кивает только и поднимается на ножки. Она у меня вообще послушная, не капризная совсем, золото, а не ребенок.
— А завтра пятница.
— Пятница, — подтверждаю, хотя она и не спрашивала, утверждала скорее.
— Значит, ты будешь дома, — улыбается малышка, и я в ответ не могу сдержать улыбки. — А можно я тогда тоже в садик не пойду?
— Дома, Котенок, можно, конечно.
У меня нет пар по пятницам, обычно я провожу их с дочерью, мы прогуливаем садик, или, если это нужно, помогаю в центре. Катя, конечно, расстроилась, когда, проработав в центре больше полугода, я ушла, получив место в университете, но пообещав, что буду заглядывать время от времени.
Котенок засыпает быстро, сегодня обходимся без сказки. К тому моменту, когда я покидаю комнату дочери, в квартире стоит полная тишина. Иду в свою спальню и заваливаюсь на кровать, даже не раздеваясь. Не хочу, ничего не хочу. Слишком много событий для одного дня. Уснуть, правда, тоже не получается, перед глазами так и стоит Волков, а в голове звучит его голос: «Я дам тебе время осознать этот факт».
Усмехаюсь. Что же ты скажешь, когда узнаешь, что у меня есть дочь. Впрочем, я знаю, что будет. Все, как всегда, виноватая улыбка и исчезновение с горизонта. Никому не нужны чужие дети, да чего уж, если даже свои не нужны.
Засыпаю я глубокой ночью, усталость берет свое, а проснувшись утром, обнаруживаю на кухне Котенка, уплетающую блины.
— А бабушка где? — спрашиваю ребенка.
— Бабушка сказала, что едет на дачу и вернется в воскресенье, — переживав блинчик, деловито отвечает Котенок, чем вызывает у меня улыбку.
На дачу. Ума не приложу, чего на этой даче в конце ноября делать. У мамы, правда, на этот счет с некоторых пор другое мнение. Воздухом свежим, говорит, дышит.
Целый день провожу с дочерью и в который раз понимаю, что вот оно счастье. И никто нам не нужен, самый главный человек в моей жизни со мной, а с остальным… с остальным я разберусь.
К вечеру Котенок утомляется, как это бывает каждый раз, когда у меня выходной, и сама бежит в ванную, а потом в постель, в ожидании сказки на ночь. И когда я устраиваюсь на кровати рядом с дочерью, в квартире раздается звонок.
Никогда не любила непрошенных гостей, а в девять вечера и подавно.
Подхожу к двери, смотрю в глазок и застываю на месте.
Какого черта он тут делает?
Снова раздается звонок, а следом голос:
— Александровна, я знаю, что ты дома, я шаги слышал и свет вижу, открывай.
Он даже не старается быть тихим, орет так, что весь подъезд, должно быть, слышит. Несносный мальчишка. Хотя, может оно и к лучшему. Поворачиваю замок и распахиваю дверь.
— Что тебе нужно? — спрашиваю в лоб.
— К тебе, пришел. Я тут подумал и решил, что одного дня на осознание и принятие тебе достаточно, — улыбаясь, произносит он. — Пустишь?
— Егор, прекрати, давай вести себя как взрослые люди!
— Взрослые? — усмехается он и делает шаг вперед, вынуждая меня отступить, попяться, позволяя ему войти в квартиру.
— Волков, что ты себе позволяешь, это моя квартира, ты…
— Мамочка, — прикрываю глаза, понимая, что лучшего момента просто быть не может.
Котенок, стоит в паре метров от нас и смотрит в упор на Егора, тот в свою очередь непонимающе пялится на мою дочь.
— А вы кто?
— У тебя есть дочь? — хрипло выдавливает из себя Волков, а я вижу на его лице то самое, виноватое выражение и потерянный взгляд, с ноткой разочарования.
Кажется, проблема решена, только почему на душе так мерзко-то?
Так правильно
— Есть, — отвечаю спокойно, а внутри горит все, полыхает просто.
Егор переводит взгляд с меня на Котенка и обратно, явно пытаясь найти объяснение увиденному. А я молчу, просто стою и жду, пока ему надоест играть в гляделки и попрощавшись наскоро, он сбежит из моей квартиры, сверкая пятками. Даже взрослые, казалось бы, состоявшиеся мужчины теряются в подобных ситуациях, лепечут какой-то детский бред, опускают взгляд и сворачивают знакомство. Я их не виню, никто не обязан любить чужих детей и радоваться их наличию у женщины тоже никто не обязан.
Однако, Егор почему-то уходить не торопится, вопреки моим ожиданиям, парень расплывается в улыбке, снимает обувь, на
