Дурная примета (СИ) - Рузанова Ольга

- Майкл…

Он вскидывает взгляд к зеркалу заднего вида, и я только теперь замечаю, что его переносица заклеена бежевым пластырем.

- Мешает? – убавляет музыку.

- Немного… Куда мы едем?

- Ко мне.

- К тебе? В смысле, к тебе?.. А как же Мила? Она не будет против?

- Не будет… - произносит таким тоном, что расспрашивать дальше пропадает всякое желание.

Остаток пути проходит в молчании. Оля, вымотанная переездом, засыпает у меня на руках.  А я сижу, как мышка, всем телом чувствуя барабанящее сердце.

От страха неизвестности и неопределенности леденеют кончики пальцев.

Вскоре машина останавливается перед красным шлагбаумом. Он тут же поднимается, и мы въезжаем на территорию жилого комплекса.

Видимо, элитного жилого комплекса, судя по высоткам, внутреннему двору и охране.

Майкл занимает место на парковке перед одним из домов и, молча выйдя из машины, достает из багажника нашу сумку.

Я тоже толкаю дверь наружу, но, как выйти, не знаю. На руках спит дочь.

- Помочь? – заглядывает в салон, заметив, что я мешкаю.

- Нет… - я пока психологически не готова к его контакту с дочерью.

Он тоже.

Неуклюже выбираюсь из салона и спешу за ним в подъезд высотки.

- Добрый вечер, - степенно здоровается сидящий за столом в холле первого этажа мужчина.

Консьерж?..

Майкл проходит мимо него, словно тот пустое место. Мне становится неловко за него.

- Здравствуйте, - посылаю приветливую улыбку.

Мужчина, не стесняясь, рассматривает нас с Олей и приветственно кивает в ответ.

Остановившись у лифта, Майкл жмет кнопку и молча заходит внутрь, когда тот распахивает перед ним дверь.

Я ныряю в него следом, боясь, что если не успею, он даже не заметит моего отсутствия.

Пока едем, Майкл рассматривает стену над моей головой и не произносит ни слова.

Его молчание и холодное равнодушие напрягают. Если смотрит в мою сторону, то будто сквозь меня, а на дочь вообще внимания не обращает.

Ждет, пока окажемся в квартире? Или ему действительно все равно?

Оказавшись внутри, я нерешительно застываю у порога. Майкл щелкает клавишей выключателя и, не оглядываясь, исчезает в глубине квартиры.

Осмотревшись, сразу вспоминаю его жилище в Иркутске, потому что это по стилю очень похоже. Отделка стен белым камнем, молочного цвета мебель, мозаичный черно-белый пол и много света.

- Чего встала? – спрашивает, привалившись плечом к косяку и делая глоток из бокала с чем-то темным, - проходи, располагайся.

- Куда можно ее уложить спать? - спрашиваю тихо, указывая глазами на Олю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ От тяжести, сводит плечи и ноет поясница.

- В этой комнате… - сделав несколько шагов, толкает белую дверь.

- Спасибо, - бормочу и, разувшись, заношу Олю в комнату.

- Детской кроватки нет. Купить?

Я отрицательно мотаю головой и укладываю дочку на кремового цвета покрывало.

Зачем нам кроватка? Мы же здесь ненадолго и к тому же кровать большая, двуспальняя.

Аккуратно раздеваю малышку, укрываю углом покрывала и, убедившись, что она крепко спит, выхожу в прихожую.

Наверняка, Майкл ждет моих объяснений.

Но, оказывается, что нет, не ждет, потому что застаю его выходящим из квартиры.

- Ты уходишь?

- Да, ночевать не приду…

- Я думала, ты захочешь поговорить…

- Потом… - устало трет переносицу, - все потом, Ян…

- Но…

- Устраивайся, продукты в холодильнике, - немного хмурится и достает из заднего кармана джинсов бумажник, - вот… купи, что надо… ребенку там… или себе…

- Когда ты вернешься?

- Не знаю.

Он уходит, оставив меня стоять, растерянно хлопая глазами.

Что происходит, черт возьми?!

Где Мила и почему он ведет себя, как смертельно уставший от жизни, больной, человек?..

Почему он помог мне, не задав при этом ни одного вопроса и куда, в конце концов, он ушел?!

В течение следующего дня я вся извожусь. Мечусь по квартире из угла в угол и вздрагиваю от каждого шороха.

С утра, наступив на горло своей робости, нахожу в кухонном шкафчике крупу, чтобы сварить кашу Оле. В холодильнике обнаруживаются мясо, яйца и молоко, а также картофель и морковь.

Немного поразмыслив, решаю на ужин приготовить картофельную запеканку, а пока готовлю, прикидываю, что скажу Миле, если вернувшись, она обнаружит меня на своей кухне.

Черт…

Как я ей в глаза посмотрю? Как расскажу о нашей с ее женихом дочери?..

Поужинав, начинаю готовиться ко сну. Купаю дочку, а после, дождавшись, пока она уснет, сама принимаю ванну.

Все полочки и шкафчики ванной под завязку забиты женской косметикой. Присутствие и рука Милы повсюду в квартире. Начиная от посуды в кухне, заканчивая фиалками на окнах.

Даже здесь, в ванной, на вентиле весит шапочка для душа, а на сушке – кружевное нижнее белье.

Складывается ощущение, что хозяйка вышла в магазин, и вернется с минуты на минуту.

Майкл возвращается поздно, когда часы показывают далеко за полночь.

От шороха в прихожей я просыпаюсь сразу. Гудящий от напряженного ожидания мозг реагирует мгновенно.

Под дверью комнаты загорается полоска света, и я, вся подобравшись, сажусь на кровати.

Выйти или подождать до утра?..

Нет. Не стану ждать. Вдруг, уйдет ни свет, ни заря и снова пропадет на сутки?..

Нащупав в темноте одежду, быстро надеваю лосины, футболку, стягиваю волосы резинкой и на цыпочках выскальзываю из комнаты.

- Чего не спишь? – спрашивает появившийся из ванной Майкл.

Выглядит уставшим и потрепанным. Белая рубашка, в которой он был еще вчера, помята, верхние пуговицы расстегнуты. И запах… Отчетливый запах сладких женских духов.

- Услышала, что ты пришел, и встала…

Он понимающе кивает и, отвернувшись, идет на кухню. Я за ним. Застываю на пороге, пока он наливает себе стакан воды. Пока он не видит, позволяю себе смотреть на него.

Я уже и забыла, какой он высокий и… красивый.

- В магазин не ходила?.. – интересуется, видимо, намекая на купюры, что так и остались лежать на комоде в прихожей.

- Нет…

- Почему?

- Эммм… ты ключи не оставил…

- Бля… - растирает лицо ладонью, - точно…

- Ужинать будешь?

- Нет… хотя… что там у тебя?

- Запеканка картофельная… с мясом… - улыбаюсь несмело.

- С мясом, говоришь? – тянет он, - мясо я люблю… давай…

Немного воодушевленная, быстро достаю из холодильника стеклянную форму и отрезаю от запеканки приличный кусок.

Сегодня он, похоже, в настроении. Не как вчера. Может быть, получится спокойно поговорить.

Усевшись на стул, сложил руки на столе и, подавшись вперед наблюдает, как хлопочу, разогревая для него ужин.

- Чай?..

- Воды… - выдерживает небольшую паузу, - поговорим?

Вот оно. То, чего я так боялась и ждала.

Он хочет от меня объяснений.

Закусив предательски задрожавшую губу, ставлю перед ним тарелку и сажусь напротив.

- Да, давай…

- Что с твоим лицом?

Неосознанно прикрываю скулу с синяком. Я не думала, что он заметил, и не думала, что спросит. Иначе, замазала бы его тоналкой Милы.

Майкл давит пристальным взглядом и явно ждет честного ответа. А я начинаю задыхаться от стыда.

Не за то, что сделал Антон, а за то, во что превратилась моя жизнь. За то, куда я скатилась.

- Муж?

- Да, - проговариваю одними губами.

- И часто он так?

- По лицу? Нет, что ты! Это первый раз…

Майкл смотрит все так же, но по глазам вижу, что не верит.

- Почему не заявила?

- Он сам в полиции работает, у него там все знакомые…

- Ясно…

Отламывает кусочек запеканки вилкой и отправляет его в рот.

- Вкусно, - делает глоток воды и возвращается к запеканке, - сто лет ничего домашнего не ел.

Мне хочется спросить, а как же Мила… Судя по укомплектованности кухни, она готовкой не брезговала. Но  вместо этого, я снова улыбаюсь.