Неукротимый босс (СИ) - Крамор Марика
А ещё я считала Камиля жутким бабником. Его ж окружает столько женщин, да ещё и каких! Все как с картинки. Но я ни разу не видела, чтобы он жадно с ошалелым выражением лица пялился кому-то вслед. Кажется, для него работа есть работа. А мы… ну а мы с ним познакомились ещё до моего трудоустройства.
В общем, Камиль оказался совсем не таким, каким я его представляла.
Смываю кровь с его губ и чувствую, как внутри меня всё переворачивается. Хочется скользнуть ладонью под рубашку: у него темные завитки на груди, я видела.
Камиль так странно на меня смотрит. Не мигая. В упор. Жёстко. Вернее, даже не жёстко. А сухо. Непроницаемо. Словно внутри него кипит внутренняя борьба, а борется мужчина сам с собой. Губы недовольно сжаты в тонкую линию, а подбородок уже выехал вперёд. Дыхание тяжелое, шумное.
— Щипет? — спрашиваю еле слышно и тут же, не дожидаясь ответа, начинаю дуть на рану.
Он немного морщится. Но все равно произносит непоколебимое:
— Нет.
Неожиданно стягивает пиджак, отбрасывая в сторону, и расстёгивает верхнюю пуговицу. Это происходит так быстро, что я не успеваю отреагировать.
Не могу передать весь спектр эмоций, когда ощущаю, как широкие ладони уверенно касаются моих бёдер: сдавливают крепко, бескомпромиссно, не оставляя мне выбора. Камиль резко притягивает к себе, заставляя усесться ему на колени, вжимая в каменную твердость.
Очевидно, борьбу с самим собой Алиев всё же проиграл, потому как в этот же момент его руки скользят по моему телу вверх, а пальцы цепляют застежку молнии.
Глава 12
Камиль
У неё виноватый вид и сочувствие в глазах. Она стоит ко мне вплотную и дует на мою многострадальную бровь. А я жадно втягиваю в легкие живительный кислород вперемешку с женским запахом. И понимаю, что мне этот сладкий аромат снова бьет по мозгам, впрыскивая адреналин в кровь.
Подол чёрного платья чуть задрался, а я задрался сдерживать свои животные порывы рядом с ней.
Опускаю взгляд, голодно скользя взором по ножкам в светлом капроне, и моя челюсть выезжает вперёд, каменея, а принципы начинают медленно отступать.
Не люблю секс на женской территории. Но сейчас мне уже до лампочки. Потому что в следующий раз Алина к себе точно не впустит. И ко мне не поедет.
Я готов наплевать на все правила приличия и отыметь её прямо на полу в её же квартире. С ума меня сводит. Грудь взволнованно колышется, а девушка глубоко вдыхает новые потоки воздуха.
— Щипет? — и вновь дует мне на щеку.
Алина озабоченно заглядывает в мои глаза, ожидая ответа. А я вместо этого, с нажимом выталкивая воздух из легких, рывком стягиваю с себя пиджак, откладывая его в сторону, и расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки.
— Нет, — рявкаю в сердцах и вольготно укладываю ладони на женские ягодицы, скольжу вниз по округлым бёдрам и притягиваю малышку к себе ближе, усаживая верхом на себя. Резко прижимаю к напряженному члену: пусть понимает, что её ждёт. Детский сад закончился. Сил больше нет играть в святую невинность.
В распахнутых глазах испуг и удивление. Я придерживаю её за талию и тяну к себе вплотную, обрушивая тяжелые поцелуи на ключицы, скользя ниже.
Алина потрясенно выставляет вперёд ладони и отталкивает меня.
— Камиль Абдулаевич!
Да, детка. Ещё немного, и ты будешь стонать моё имя прямо мне в губы.
Я с легкостью гашу её сопротивление, и когда она пытается встать, раздраженно бурчу ей в шею:
— Посмей только, — перехватываю хрупкие запястья и завожу ей за спину.
— Камиль, ну ты что…
— Не могу больше терпеть. Жесть как тебя хочу.
— Камиль… Мы же вместе работаем. Это неправильно.
— Да помолчи ты уже.
Плавно опускаю собачку вниз, и пальцы сами касаются гладкой кожи. Кайфую непередаваемо. Эта женщина, как наваждение. Когда просто смотрю — хочу еще сильнее. А дотрагиваюсь… И все. Крыша незаметно съезжает.
Жадный поцелуй в плечо, и я слегка прикусываю нежную кожу. И замечаю, как она покрывается мурашками. Я начинаю увлечённо исследовать женскую фигуру, в восторге отмечая, что у Алины везде всего хватает: прекрасные соблазнительные изгибы, четкая талия, тонкие руки, ножки как надо. Ненавижу худых вобл: женщина должна быть такой, чтобы было за что подержаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я встаю, придерживая девушку за ягодицы, и торопливо направляюсь к окну. Отодвигая тюль в сторону, уверенно усаживаю ценную ношу на подоконник. Задираю платье до пояса, отмечая шероховатость под пальцами. Опускаю взгляд, довольно скалясь:
— Она ещё и чулки носит. Ведьма. Знал бы — давно б уже у себя в кабинете нагнул. Недотрога моя.
По распахнутым карим глазам понимаю, что фраза прозвучала несколько грубо. Но я давно уже не фильтрую. Благо слова в предложения еще собрать могу.
Наощупь расстёгиваю молнию до самого низа и стягиваю тонкую ткань вниз, оголяя грудь и живот… Бюстгальтер тоже летит в сторону. Смотрю на затвердевшие темные соски и прямо чувствую, как мой взгляд тяжелеет ещё сильнее, а члену становится совсем неудобно в жёстких тисках. Я довольно сглатываю и наклоняюсь, дотрагиваясь губами до нежной кожи груди. Затем слегка лижу языком, наслаждаясь сладким женским стоном, и веду мокрую окружность вокруг ореолы. Вновь слышу своё имя, на этот раз уже без возмущения, а тихо и с вожделением. А ещё женские аккуратные пальчики зарываются в мою шевелюру, притягивая ближе.
У Алины хорошая троечка. Я целую мягкий холмик по часовой, затем втягиваю в рот твёрдую вершину, смакуя, прохожусь по ней языком и прижимаю к нёбу. Слышу сдавленный стон. Алина исступлённо дышит и прижимается ко мне сильнее, прогибаясь в спине. Давно уже надо было её трахнуть, может пораньше бы отпустило, а теперь хочется ещё и ещё.
Она льнет ко мне, сжимая коленями мои бёдра, затылком прижимаемся к стеклу. Отзывчивая такая. И сладкая. Соблазнительница.
Отодвигаю белье в сторону. Слегка поглаживаю девушку пальцами и проникаю внутрь, лаская лоно, с удовольствием отмечая, что Алина уже вся мокрая. Отнекивалась больше.
Скольжу пальцем глубже, нахожу набухшую плоть, лаская круговыми движениями, чуть ускоряя темп. Женские стоны услаждают мой слух, и я вновь вбираю в рот тёмный сосок, усиливая напор пальцев. Чувствую, как Алина подается вперед. Отнимаю руку, тянусь к пряжке на штанах, но неожиданно моё запястье перехватывает женская ручка.
— Камиль… Нет, не останавливайся…
Желание дамы — закон. Я возвращаю руку и вновь нахожу сокровенное место, а Алина начинает сама насаживаться на мои пальцы.
Половины минуты не проходит, как девушка напрягается в моих руках, а тело её сотрясает дрожь, и она всё-таки стонет моё имя, впиваясь мне в плечи. Быстро она дошла до пика, а все отпиралась. Ведьма.
Её глаза закрыты, а рот чуть искривлён и приоткрыт. Будь моя воля, я бы её поставил на колени и, стянув волосы в кулак, стал насаживать на себя в бешеном ритме. Но сейчас это неуместно.
Алина ластится как кошечка. И теперь улыбается. Такая податливая и нежная. Её ладошки вольготно гладят темную поросль волос на моей груди. Когда она умудрилась расстегнуть пуговицы на рубашке, я и сам не понял.
Тянусь к молнии, дёргаю вниз собачку и освобождаю член, пару раз проходясь по нему пальцами вверх-вниз.
Вообще-то я люблю, когда девушка и сама проявляет инициативу. Да-да, я чертов извращенец, балдею, когда женщина сама в штаны лезет, и лучше, когда руки не принимают в этом участия. Но Алина гнёт вечное «нет», поэтому сейчас я готов уже на что угодно, лишь бы она меня не послала ко всем чертям.
У неё все ещё томный взгляд, она облизывает пересохшие губки, а у меня башку рвёт окончательно, когда я представляю, как она в следующий раз будет ими полировать мне член. А я упрусь ей в самую глотку, буду слушать приглушённые стоны и чувствовать вибрацию в горле. Бляяяяядь!
— Ну держись, детка.
Слегка постукиваю напряженной головкой по лону, и тут:
— Камиль, — звучит возмущенное. — Презерватив возьми!