Доктор-хулиган (ЛП) - Халле Сади

Она отводит взгляд.

— Это никогда не было моей сильной стороной.

— Помнится, твое умение слушать было на высшем уровне.

— В ту ночь все было по-другому. Тогда я была не совсем той, кем являюсь изо дня в день, и у нас такие сложные…

— Тише, котёнок.

Она широко распахивает глаза, но плотно стискивает губы. От ее уступчивости все внутри меня сжимается от удовольствия. Котёнок. Да, мы воспользуемся этим снова.

— Я понимаю, что причинил тебе боль, и…

Она открывает рот, чтобы возразить, но я поднимаю руку, прижимая подушечку пальца к ее приоткрытым губам. От этого прикосновения по руке разливается жар.

— До встречи с тобой мне нравилась моя сексуальная жизнь. Конкретная. Контролируемая. Основанная на защите меня от… — Я вздыхаю. — Многого. Людей, которые хотят от меня больше, чем я могу дать. Тайных поклонниц. Тех, кто хочет стать миссис Макс Донован, потому что мистер Макс Донован не заинтересован в женитьбе. Даже был репортер, проникший в секс-клуб, который я посещал, когда мне было двадцать.

По ее лицу пробегает шок. Я отнимаю руку, но недостаточно быстро, чтобы не почувствовать дуновение теплого воздуха от удивленного:

— Ох, Макс. Это ужасно. Я не знала…

— Никто не знает. Очевидно, здесь это еще не стало достоянием гласности, но именно поэтому для меня важно работать с первоклассной юридической фирмой. — Я морщусь. — Мне уже приходилось судиться не с одним, так называемым, новостным агентством.

— Как тебе… — Она замолкает, и я практически вижу, как шестеренки в ее голове вращаются в вопросах юриспруденции, пытаясь понять, как я растоптал свободу прессы.

Пожимаю плечами.

— Почти все это случилось десять лет назад. — И стоило мне гораздо больше денег, чем я хотел, чтобы она знала. Что-то мне подсказывает, она этого не одобрит. — Теперь я веду себя по-другому.

Она трижды быстро моргает.

— Я не осуждаю. Я тоже посещала секс-клубы.

Иисусе. Не хочу этого знать. Не может быть, чтобы Вайолет из дома без лифта и с практичным седаном могла позволить себе взносы в любой клуб, который я счел бы приемлемо безопасным.

— И мы можем обсудить это, как только закончим с этим разговором.

Она качает головой.

— Нет, не можем.

Я бросаю на нее суровый взгляд.

— Вайолет, все пойдет гораздо быстрее, если ты позволишь мне перейти к сути.

— И какой в этом смысл?

— Я хочу тебя. Ничто этого не изменит, и мы оба согласны, что не испытываем желания, чтобы у нас был кто-то еще. Так что, в ближайшем будущем я хотел бы найти для нас способ тайной договоренности.

Она отступает назад, ее лицо напрягается. Теперь у нее не возникает проблем, чтобы смотреть на меня, и взгляд у нее пронзительный.

— Договоренности.

Я не специалист в отношениях, но когда женщина повторяет твои слова, холодная как лед… это не очень хороший знак.

— Разумеется, мы все обсудим. — Я хмурюсь. — Можешь устанавливать условия.

— Я так не думаю.

— Ты отказываешься? — Не могу поверить. Мне многого не надо, но то, что мне надо, я получаю.

— Не знаю, чего ты ожидал. — Она хмуро смотрит на меня. — Мне не понравилось, что в первый раз меня приняли за проститутку. Почему ты думаешь, что я захочу снова и снова быть в этой роли?

Ошеломленный, смотрю на нее.

— Это была ошибка.

— Нет. — Я, наконец, обретаю голос. — Воу. Стоп. Не делай поспешных выводов. Я просто употребил не то слово.

Она скрещивает руки на груди. Господи, у нас первая ссора, а она даже не знает, что мы встречаемся.

«Скажи это», — шепчет голос в глубине сознания.

Ха, нет.

Вместо этого я включаю обаяние. Когда сомневаешься, используешь то, что работает. Я застенчиво улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Я, знаешь ли, не часто так делаю.

— Договоренности? Вообще-то, я не знала. Полагала, так ты действуешь всегда.

— Я не это имел в виду. И, да, действовал. До тебя.

Она вздрагивает.

— Слишком большая ответственность, чтобы возложить ее на меня.

Я качаю головой и смягчаю голос. Вспоминаю первый миг, когда увидел ее, сидящую на барном стуле. Внезапный и сильный всплеск желания, который я ощутил, — и насколько он оказался слаб по сравнению с тем, что она заставила меня почувствовать, когда мы остались одни в моем гостиничном номере.

— То, что я не могу тебя забыть, целиком на моей совести. Но ты все время говоришь, что мне нужно это сделать, но я не хочу. Я хочу…

Она ждет. Собирается заставить меня произнести это слово. Проклятье.

— Встречаться.

Ее брови взлетают до небес.

— Что, прости?

— Я хотел бы встречаться с тобой тайно, для твоего блага, не для моего. Все будет сделано для того, чтобы защитить тебя. И ничего похожего на то, что я делал в прошлом.

— Макс, это не краткосрочная проблема. Ты мой клиент, и я молю бога, чтобы это не изменилось, потому что я не буду спать с тобой.

— Ничего не изменится, даю слово. Даже если мы переспим и все закончится катастрофой, я продолжу работать с твоей фирмой.

Она вздрагивает. Не самое подходящее время для черного юмора.

Я делаю еще одну попытку.

— В Ванкувере я обращался к своему адвокату по интеллектуальной собственности и контрактам не чаще раза в год. Я чаще общался со своим адвокатом по делам о халатности, а это не твоя специальность. Так что все будет хорошо. И если отбросить недавние доказательства обратного, я опытный Дом. Я знаю кое-что о переговорах о безопасных границах.

Настороженность все еще накатывает на нее волнами, но пока она мечется в сомнениях, я вижу, что последнее, что я сказал, взволновало ее больше всего.

Мой пульс учащается.

— Это то, что тебе нужно, Вайолет? Нам не нужно встречаться. Если сцены доминирования — это все, что ты хочешь, мы могли бы обсудить условия.

— Я не знаю.

— Скажи, чего ты хочешь. — Меня пронзает неумолимая потребность угодить ей. — Все, что угодно. Назови свои условия.

На мгновение она задумывается, потом вздергивает подбородок и серьезно смотрит на меня.

— Знаешь, чего я хочу, Макс? Я хочу сэндвич. И ты обещал, что о сексе речи не будет, так что, знаешь, что ты можешь сделать?

Я ухмыляюсь.

— Сэндвич.

— Вот именно. — Она на минуту закрывает глаза и делает короткий, напряженный вдох. — Что мне надеть сегодня вечером на встречу?

— Все, что захочешь. — Я машу в ее сторону. — Джинсы подойдут. Обстановка будет непринужденной.

— Джинсы на тебе смотрятся совсем не так, как на мне, — бормочет она. — И мне лучше отправляться в душ, чтобы успеть сделать прическу. — Она останавливается и указывает на меня. — И ни слова о времени. Мне предстоит встреча с премьер-министром. Мне все равно, друзья вы с ним или нет, я делаю прическу и никаких легких путей.

Я поднимаю руки.

— Иди в душ. Я сделаю сэндвичи. А потом я почищу для тебя гранат, пока ты будешь мне рассказывать, что не так в тайной интрижке, где я доставляю тебе столько оргазмов, сколько ты захочешь.

Она смеется и качает головой.

— Что-то я не припомню от тебя таких оргазмов.

— Нет?

— Я почти уверена, что их было столько, сколько ты хотел, а я должна была их просто принимать.

— Ясно. Так и знал, что это прозвучит не совсем правильно. — Боже, теперь у меня полустояк только от мысли, что она держалась для меня так спокойно.

Она бросает на меня странный взгляд.

— Перестань пытаться быть романтиком, Макс. Я не жду этого от тебя.

Очевидно, она не заметила моего блуждания по извращенным дорожкам памяти. Но есть еще кое-что, что я не должен игнорировать.

— А чего ты ждешь?

— Честности. — Она медлит. — И оргазмов. Возможно. Посмотрим.

Я борюсь с желанием вскинуть кулак в воздух, пока она не исчезает в своей спальне. Черт, да. Теперь мы к кое-чему пришли.

Но сначала мне нужно прояснить одну вещь.

Пока ее нет, нарезаю помидоры и намазываю горчицей хлеб. Сверху выкладываю ветчину и хрустящие листья салата. У нее уже есть нарезанный сыр хаварти, поэтому добавляю его в один сэндвич, а бри — в другой. Я не привередлив. Мне нравится хорошая еда — хорошие вещи, в принципе, — но я съем все, чего она ни захочет.