Краш-тест (СИ) - Рябинина Татьяна

- А что цена вопроса? – осторожно поинтересовалась я.

- Немного. Ровно половина моей, а моя шестизначная.

- Интересно, - хмыкнула я. – Шестизначная – это может быть и сто тысяч, и девятьсот девяносто девять.

- Хотел бы я получать девятьсот девяносто девять тысяч.

Озвученная цифра примерно вдвое превышала то, что я набирала в урожайный месяц, и это решило дело.

- И когда мне прийти на собеседование? – спросила я.

- А это и было сейчас собеседование, - ответил Максим и подмигнул мне.

= 13.

16 августа

Вернувшись домой после разговора с Максимом, весь остаток дня я прострадала. Идти или нет? Окончательно я еще не согласилась – он дал мне время подумать до утра.

Во-первых, за пять лет фриланса я порядком одичала и вообще уже не представляла, как люди работают в офисе. Моим последним местом работы была редакция малотиражки, а до того – небольшое пиар-агентство. И там, и там можно было появляться лишь периодически, забирая задания домой, чем я бессовестно пользовалась и приходила только в день зарплаты.

Во-вторых, я тупо боялась не справиться, поскольку не представляла, что надо делать. Максим ясно дал понять: одним только корпоративным сайтом дело не ограничится. Да и не стал бы никто платить такую зарплату контент-менеджеру.

Но все это были мелочи. Мелочи – по сравнению с тем, что работать предстояло с мужчиной, который мне откровенно нравится. И который, хоть и не женат официально, но все же, что называется, состоит в отношениях. Был в этом определенный элемент лукавства.

Если бы Максим был женат, я бы отказалась сразу. Повторять мамочкину историю совсем не хотелось. А вот это «мы живем вместе, нам и так хорошо, штамп в паспорте ничего не меняет» - в пользу бедных. Я сама так жила почти шесть лет. Вроде и семья, но… не семья. Потому что очень легко в любой момент хлопнуть дверью. И дело даже не в технических моментах развода. Есть в штампе нечто сакральное. Переход на новый уровень. Не просто спим вместе, пока в охотку, а объявляем всему свету, что мы муж и жена.

Никто не думает, подавая заявление в загс: «поживем годик-два, не понравится – разведемся». Все уверены, что это навсегда. А вот когда собираются жить вместе – именно так. «Надо же попробовать, вдруг мы друг другу не подходим». В этом и разница. Жить вместе – это протокол о намерениях. Регистрация – уже договор.

Так что статус Максима давал мне определенную надежду. Влезть в отношения – это, конечно, не очень красиво, и все-таки не то же самое, что разбить семью. Но… с чего я вообще взяла, что ему интересна? Привез справку, хотя его никто об этом не просил? Выбрал мое резюме, хотя мог поискать кого-то более подходящего? Ни о чем вообще не говорит. Как и то, что мне показалась за разговором в кафе. И если это так, то ситуация в корне меняется. Удастся ли мне удержать свои чувства на уровне легкой тонизирующей влюбленности, когда есть для кого покупать новую юбку или делать новую прическу? Или все скатится в страдания и безнадегу?

Черт, хоть монетку бросай.

В итоге я пришла к тому, что лучше сделать что-то и пожалеть, чем жалеть о несделанном. В конце концов, еще одного шанса судьба точно не даст.

Утром я надела черную юбку, белую блузку, туфли на каблуке, волосы собрала и заколола. Этакая учительница младших классов, только очков не хватает. От метро до бизнес-центра на Шпалерной можно было доехать на маршрутке. Или на Жорике. Или дойти пешком минут за двадцать. Жорик отпал в полуфинале: я не знала, как там обстоит дело с парковкой. Пешком на каблуках тоже не лучший вариант. Поэтому села в маршрутку, которая умудрилась даже на таком коротком пути собрать все возможные пробки, и оказалась на месте без десяти девять. С Максимом мы договорились, что я – если надумаю! – подъеду после девяти. Опять притащилась раньше времени!

Постояв у крыльца минут пятнадцать, я вошла на проходную. Там все было по-взрослому: электронный турникет и гориллообразный охранник в будке. Я набрала номер Максима.

- Сейчас спущусь, - сказал он, сразу взяв трубку.

Через пару минут со стороны лестницы раздался топот, как будто кто-то прыгал через две ступеньки.

- Привет! – крикнул Максим издали. – Димон, это к нам!

Он махнул охраннику, перегнулся через турникет и приложил к нему карточку-пропуск. Турникет пискнул, выбросил зеленую стрелочку и гостеприимно открылся.

- Сейчас мы с тобой пойдем к генеральному и к исполнительному, - Максим повел меня в сторону лифтов. – Так, чисто познакомиться.

Сегодня он был в темном пиджаке на футболку и в черных джинсах. Похоже, о дресс-коде здесь и не подозревали. Уже проще. Не надо морочиться строгими юбками и каблуками.

Мы поднялись на третий этаж, прошли по длинному коридору и оказались в большой приемной. Фикус в потолок, плазма на полстены и секретарша с губами уточкой. Максим вопросительно приподнял брови, показав большим пальцем на дверь кабинета. Секретарша кивнула, и мы зашли.

За столом, вальяжно развалясь, сидел крупный мужчина с густой седой гривой. Вид у него был сонно-расслабленный, словно говорящий: «Ну что вам еще надо?»

- Геннадий Васильевич, это Нина Львовна, наш новый пиар-менеджер.

Генеральный слегка подобрался, из-под пиджака выглянули широкие подтяжки. Все так же лениво он задал мне несколько вопросов и милостиво махнул рукой: работайте.

- Теперь к исполнительному, - сказал Максим, когда мы оказались в коридоре. – Соберись, это будет неприятно. Как кровь из вены сдать.

Исполнительный директор Андрей Сергеевич оказался тощим, остроносым и въедливым. За десять минут допроса он действительно выпил из меня минимум литр крови. Вопросы задавал, буравя насквозь маленькими бледными глазками со светлыми ресницами, а согнутые пальцы держал на коленях, как выпущенные когти. Когда экзекуция закончилась, моя блузка влажно прилипла к спине, а коленки ватно подрагивали.

- И ведь что самое прикольное, - Максим ободряюще дотронулся до моего локтя, - в вопросах персонала он ни черта не решает. Но надо же покуражиться, показать, какой он крутой перец. А тем более я тебя привел. Меня он особо ненавидит.

- За что? – удивилась я.

- А ни за что. По факту бытия. Понимаешь, у него мономания, что главная цель любого административного директора - стать исполнительным. Он уже двоих сожрал, превентивно. И меня тоже пытается. Но мы еще пободаемся. Так что забей, тебе если и придется с ним общаться, то только через меня.

Мы спустились по лестнице на второй этаж и подошли к двери с табличкой «Административный отдел».

- Ну вот, - Максим приложил карточку к замку, - это мой цветник. Заходи.

В большой комнате с окнами на улицу стояли три стола. За первым сидела огненно-рыжая, кудрявая и буйно веснушчатая женщина моего возраста. Вообще-то о себе я еще думала как о девушке, но у рыжей голубое трикотажное платье обтягивало круглый живот, месяцев так на шесть-семь. Вторая выглядела лет на сорок, и это была типичная девушка с веслом, только малость повзрослевшая. Не толстая, а именно мощная. Настоящая белокурая Брунгильда.

Кроме столов в комнате помещался стеллаж с папками и книгами, диван и столик с кофеваркой. Стеклянная перегородка отделяла от общего офиса маленький кабинетик Максима.

- Вот, девочки, - Максим слегка приобнял меня за плечи, - это Нина, наш новый… ну, вы в курсе. Это Юля, - он показал на рыжую, - специалист по электронной документации. Если проще, то зав канцелярией. А это Кристина, эйчар.

- День добрый, - сказала Брунгильда-Кристина, а Юля молча кивнула.

- Ну, вы тут пообщайтесь, а я в техотдел за ключом сбегаю, - Максим испарился, бросив меня на съедение новым коллегам.

Дамы посмотрели на меня, друг на друга, снова на меня.

- Да вы присаживайтесь, - тонким высоким голоском пропела Юля. – Тот стол ваш. Кофе хотите?

- Нет, спасибо, - отказалась я.

- Нина, Макс сказал, что из интернета вас вытащил, но я так поняла, что вы и раньше были знакомы? – спросила Кристина.