Верни моего сына (СИ) - Златова Тата
Вздохнула и закрыла шкаф. Бросила взгляд на объемный чемодан, который так и не решилась распаковать. А перед глазами мелькнула картинка, как тащит его из особняка, зареванная и грязная… Судорожно замотала головой, прогоняя неприятные воспоминания. В чемодане наверняка лежит парочка дорогих вещей, которые носила, будучи женой Ильи. Не хочется, но придется что-то выбрать, иначе рядом с таким мужчиной, как Матвей, будет выглядеть как серая мышь. А хотелось произвести впечатление. Приятное впечатление. Показать, как он ошибся, выбрав Амелию. И себя убедить, что еще жива. Что, несмотря ни на что, умеет дышать и чувствовать. При одной только мысли об этом мужчине сердце бьется сильнее и хочется жить. Боже, как же хочется жить!
Впервые за долгое время улыбнулась и начала подбирать наряд.
Глава 26
Смотрела на темную ленту дороги и без конца теребила ремешок сумочки. Уже жалела, что так хорошо подготовилась к встрече. Лучше бы вообще на нее не соглашалась! Черное платье и туфли в тон, локоны, падающие на плечи и красная помада, — в этом образе роковой женщины она больше напоминает Лию, чем саму себя. Поглядывала в зеркало машины и мысленно удивлялась такому перевоплощению. Почему раньше не решалась подчеркнуть свою красоту? Почему выбирала неброскую и повседневную одежду, пытаясь не выделяться, стремясь скорее спрятаться от всего мира в свой панцирь? Наверное, уже тогда подсознательно отвергала все, что нравилось Амелии, не хотела быть ее отражением. Ведь все окружающие подмечали: яркая, уверенная в себе — это Лия; незаметная, неброская, — Лера. Так и повелось.
Но теперь уже не будет так, как раньше.
Сейчас на нее смотрит совершенно другая женщина: яркая, красивая, медленно, но верно идущая к своей цели. К вендетте. И эта женщина не остановится ни перед чем, пока не добьется желаемого, не отомстит и не вернет сына. Да, внешне она преобразилась: и живот почти в норму пришел, и похудела на нервной почве. Только отчаяние скребло грудную клетку, отражалось в глазах и предательски выдавало внутреннее состояние. И если следы бессонницы удалось скрыть с помощью макияжа, то это едкое чувство никак не замаскировать, сколько ни пытайся.
Вообще странно, что в голову забрели такие мысли. Лера разозлилась и мысленно одернула себя. Нужно думать, как сына вернуть, а не размышлять о всякой ерунде!
В салоне витал аромат роз и кожи. Посматривала на яркие бутоны подаренного Матвеем букета, и пыталась вспомнить, когда в последний раз держала в руках цветы. Кажется, это было в тот день, когда объявила о беременности. Сияющий от счастья Илья приволок три белые розы, которые завяли на следующий же день. Единственный раз, когда муж подарил ей цветы. Вдруг пришло понимание, что этот год супружеской жизни пролетел слишком быстро и незаметно, словно его и не было. Илья много работал и почти не бывал дома. Никогда не дарил ей подарки, разве что вначале отношений, чтобы произвести впечатление. И не ездили с ним никуда. Один раз он на неделю уехал на Кипр якобы в командировку. Теперь-то стало понятно: все было сплошной фальшью. Судя по всему, Илья уже был знаком с Лией и посвящал ей все свободное время. А жена-дурнушка преданно ждала его дома, наивно думая, что счастлива… Даже не подозревая, что она лишь инкубатор. Что через пару месяцев ее вышвырнут и затопчут дорогим ботинком…
— Ты поранилась, — слова Матвея выдернули Леру из раздумий. Поранилась? Непонимающе взглянула на него.
— Видимо, слишком крепко сжимала цветы и уколола палец, — пояснил он и взял ее ладонь в свою руку.
И правда. Крепко держала цветы и даже не почувствовала боли. Открыла дверь, и ветер прохладной рукой коснулся лица, слегка взъерошил волосы. Последовала за Матвеем в высотку, недоуменно поглядывая по сторонам. Почему-то думала, что ресторан, на который он намекнул по телефону, будет на первом этаже, но, кажется, они поедут… на крышу.
Лифт показался слишком тесным для двоих. Матвей стоял опасно близко, настолько близко, что она ощущала запах его парфюма, в котором переплетались нотки дорогого виски, мандарина и амбры. Кожей ощущала его взгляд, раздевающий догола, и тело покрывалось мурашками.
«И зачем я согласилась на это свидание!» — в сто тысячный раз подумала Лера, чувствуя, как на нервной почве пересохло в горле. А Матвей, судя по виду, сохранял железобетонное спокойствие. Уголки губ были слегка приподняты в улыбке или это лишь игра ее воображения? Тяжело дыша, уставилась в пол, и с трудом сдержала вздох облегчения, когда открылись створки.
Они оказались в панорамном ресторане на двадцать втором этаже. Ночной город, утопающий в огнях, лежал как на ладони. Зыбкая цепочка фонарей отражалась на гладкой поверхности Москвы-реки. От этого великолепия захватывало дух. На какое-то время даже боль ушла. Картина так сильно завладела ее вниманием, что не успела заметить, когда Матвей сжал ее ладонь.
— Нравится? — вздрогнула, услышав его голос, который мурашками забрался под кожу.
— Очень! — выдохнула, устроившись в плетеном кресле и сложив руки на коленях.
— Рад, что смог впечатлить.
Когда он устроился напротив, Лера наконец посмотрела на него в упор. Свет падал ему на лицо, очерчивая резко обозначенные скулы и квадратный подбородок. Черные глаза прожигали насквозь. Резко стало жарко, словно сам воздух раскалился от одного присутствия этого мужчины, в чьих жилах текла толика горячей восточной крови. Он говорил что-то незначительное, непринужденное, а она взволнованно мяла пальцами край платья, жадно пила воду, растирала вспотевшие ладони. Изо всех сил пыталась поддерживать беседу, хотя сердце трепыхалось, а в горле застревал ком. Почему она чувствует себя неуютно под взглядом этих пронзительных глаз? Что это — страх? Обычное смущение? Или… она боится признаться себе, что чувства к нему не остыли? И просто запрещает себе думать о любви, испытывать радость и счастье, пока не вернет сына?
Вспомнила о Лии и настроение моментально ухнуло вниз. С грустью посмотрела в окно и не ощутила радости. Город как город, река как река. Ничего интересного. Только высота отличная для того, чтобы прыгнуть…
— Даже не думай об этом, — подмигнул ей Матвей и щелкнул пальцами, подзывая официантку. Он что, экстрасенс? Мысли читает? Судя по выражению лица, он видит ее насквозь.
— О чем? — Лера прищурилась и посмотрела на него исподлобья.
— Ты не прыгнешь вниз.
— Почему?
— Потому что я буду держать тебя за руку. Всегда.
Глава 27
— Вот как? — поджала губы и отвернулась. — И, тем не менее, рука моей сестры оказалась для тебя предпочтительнее.
Он поморщился, как от зубной боли, и откинулся на спинку кресла. Какое-то время молчали. Подошла официантка, Матвей озвучил заказ. Наблюдала, с каким интересом та смотрит на него и чувствовала, как ревность скребет грудную клетку. И злилась за это на саму себя. Слишком быстро она подпала под его обаяние. А жизнь показала: нельзя доверять, даже самые близкие люди могут предать…
— Лия меня обманула, — не сразу поняла, что это был ответ на невысказанный вопрос. Первое мгновение смотрела на него и не видела, настолько погрузилась в мысли. Но эти слова подействовали так, словно она была под водой, а потом резко вынырнула.
— Что?
— Лия меня обманула, — повторил он и вскинул руку, чтобы расстегнуть пуговицы темно-синей рубашки. А Лера заворожено рассматривала татуировку на его запястье. — Я тогда дураком был. Она выдала себя за тебя, а я голову потерял и не заметил подмены. Как идиот за ней таскался, квартиру нашел, работал как проклятый и планы строил. Для тебя старался, не для нее. Она это прекрасно знала, но зачем-то продолжала прикидываться тобой. Врала, что родители против наших отношений, просила не приходить. О том, что она — не ты, я узнал только когда мы пришли подавать заявление в ЗАГС. Помню, разругались тогда в пух и прах, я сказал, чтобы собирала вещи и возвращалась к родителям, а она вешалась мне на шею и умоляла простить. Говорила, что так сильно влюбилась, что даже переступила через чувства сестры, а мне было мерзко ее слушать. Я просто с катушек слетел, не пускал ее на порог, но она стояла под дверью и умоляла понять и простить.
