Екатерина Вильмонт - Крутая дамочка или Нежнее чем польская панна
– Михеич, я выполнила все твои условия и, кажется, могу считать себя свободной? Ты тоже все выполнил, и я теперь хотела бы пуститься в автономное плавание.
– Знаешь, Маргаритка, ты самая умная баба из тех, что я встречал… Пускайся в свое плавание, а я тебе помогу и давай попробуем остаться друзьями. Ты хочешь открыть свою фирму?
– Да.
– Отлично. Могу помочь с офисом, сдам помещение по минимальной цене, отличный офис, восемьдесят квадратов на Пречистенке во дворе. Для начала этого довольно, расширишься, обращайся.
Через год, когда дела у нее пошли на лад, он снова позвонил ей, они встретились, он предложил ей восстановить отношения.
– Нет, Михеич, дудки. Твоя певичка тебя кинула?
– Да ты что, просто смертельно надоела…
Ничего, найдешь другую, с твоими-то данными, а меня уволь, дважды в одну реку… благодарю покорно.
– Знаешь, Маргаритка, честно говоря, я и не рассчитывал, я ждал, что обломаюсь. Ты настоящая, классная баба, с тобой легко, никаких заморочек… Я рад, что могу хоть иногда с тобой видеться.
А через неделю, в день ее рождения, Марго утром доставили домой невероятную корзину орхидей и конверт, где были документы о передаче ей в собственность помещения офиса.
Хороший он мужик, вздохнула Марго. Никого другого у нее пока не было, да ей и не до мужиков тогда было. Обо всем этом не знала ни одна живая душа, даже Эличка. А пять лет назад у нее сломался ключ от входной двери, она зашла в мастерскую и вдруг увидела Даню, друга детства. Она не поверила своим глазам. Даня, мальчик из профессорской семьи, окончивший МГИМО, уехавший, как она знала, за границу, и вдруг в мастерской металлоремонта?
– Это ты, Даня?
– Марго! – вспыхнул он.
– Ты что здесь делаешь?
– Работаю, как видишь. Что тебя сюда привело? Ключ надо сделать? Давай, без проблем, сколько тебе – два, три?
– Данька, сколько ж мы не виделись?
– Целую жизнь, Марго. А ты прекрасно выглядишь… Замужем? Дети есть?
– Дочка. Ей одиннадцать. А у тебя?
– У меня никого, Маргоша. Ты только не вздумай меня жалеть. Это так, временное пристанище, кстати, зарабатываю неплохо, слава богу, руки растут откуда нужно, а я как-то усвоил со времен тети Сони, что всякий труд почетен. А ты красивая стала, ужас просто… Ты не откажешься поужинать со старым приятелем, а?
Говоря все это, он делал ключи, быстро, ловко, а она глаз не могла оторвать от его рук, больших, красивых, очень мужских, хоть и не ухоженных. Ей вообще не нравились у мужчин чересчур ухоженные руки…
– Конечно, не откажусь, вот только не сегодня.
– А завтра выходной, можем и пообедать…
За время их разговора – в мастерской в этот час никого не было – раз пять звонил ее мобильник.
– Нет, завтра днем у меня две деловые встречи, а вечер как раз свободен.
– Марго, давай завтра в полвосьмого вон там, на углу, у ресторанчика, идет?
– Отлично!
Назавтра они встретились, а вскоре и поженились, хотя жить стали врозь.
Аля настаивала, чтобы Тася поехала с ней в родной город.
– Таська, это же всего на две недели.
– Мама!
– Ты должна.
– Почему это?
– Мне поможешь, да и не по-людски это, надо же попрощаться со всеми.
– Мамочка, я не хочу! У меня здесь…
– Я все понимаю, но… И к тому же ты потом будешь обвинять меня, что я что-то не взяла, потеряла, нет уж, свои вещи ты должна собирать сама, и вдобавок мне придется две недели отработать и чем скорее мы соберемся, тем лучше.
Тут Таська вспомнила, что в тумбочке у нее лежит дневник, в котором она описывает свои впечатления от первого сексуального опыта. Меньше всего на свете она хотела, чтобы дневник попал матери в руки.
– Хорошо, уговорила, – согласилась она.
– Вот и прекрасно.
Тошка ужасно расстроилась.
– Тебе обязательно ехать? Мы же собирались изучить архив деда…
– Я вернусь, изучим. Понимаешь, мне надо поехать, – шепотом добавила она и объяснила причину. – А я не желаю, чтобы мама узнала… Ты дневник не ведешь?
– Нет. Дневники вообще опасная штука, я давно скумекала. Ладно, езжай, но я буду ужасно скучать. Всего неделя, как мы познакомились, а я уже как-то… плохо себе представляю жизнь без тебя.
– И я! И я!
– Тась, а если я тут без тебя начну?
– Что? Изучать архив?
– Ну да.
– А ты мне потом все расскажешь?
– Аск!
– Давай валяй!
– Но не знаю, когда попаду в город. Одной мне там вроде делать нечего… Хотя… У вас во сколько самолет?
– В шесть вечера.
– Тогда клево! Я поеду вас провожать, мама не может, она обещала прислать машину с водителем. Я на обратном пути скажу водителю, чтобы отвез меня на квартиру. А утром вернусь на электричке. Позвоню маме и чего-нибудь навру.
– Ты часто врешь?
– Редко, но иногда бывает, а ты, можно подумать, никогда не врешь?
– Вру, конечно, а как иначе? Только мама обычно не верит и проверяет, так что сама понимаешь. Я просто стараюсь не врать, а умалчивать.
– А моя верит.
– Повезло тебе!
Тошка заранее предупредила мать, что поедет в аэропорт.
– Тоша, это неудобно.
– Почему, мама?
– Потому что водителю в выходной день придется везти тебя на дачу.
– Не надо! Так даже лучше! Пусть отвезет меня домой, я переночую дома, кстати, возьму кое-какие книги, а утром вернусь на электричке. К десяти уже буду.
– Ну, если уж так необходимо мчаться в аэропорт…
– Мама!
– Хорошо, хорошо, только чтобы мобильный был все время включен.
– Мамуля, ты у меня самая золотая!
Тошка вошла в кабинет деда и огляделась. Под роялем стояли картонные ящики, привезенные с дачи и прикрытые старым покрывалом с двуспальной кровати. Она чувствовала себя почти Шлиманом, раскапывающим Трою. Правда, пыли веков тут не наблюдалось, ибо в квартире два раза в неделю делали уборку. Приходила немолодая очень веселая тетка и один раз убирала одну половину квартиры, а в следующий другую… Тошка приподняла покрывало и обнаружила, что мама написала на ящиках, что в них содержится. «Ноты», «Рукописи», «Тетради», «Альбомы». Альбомы в последнюю очередь, дед прекрасно рисовал, но что там интересного? Ноты тоже, а вот тетради и рукописи, дело другое, и все-таки начать надо с тетрадей. Их было два ящика. Начну с меньшего, решила Тошка. Ящики были заклеены скотчем. Да, плохо. Он так прилип к картону, что незаметно не отдерешь. А сверху еще и бечевкой перевязано. Тошка задумалась, а потом принялась аккуратно развязывать бечевку. Это ей легко удалось. Мама не очень-то умеет вязать узлы. Потом она перевернула ящик и радостно вскрикнула, Снизу ящик заклеен не был. Странная все-таки мама, я бы например, первым делом заклеила снизу. Хорошо, что Даниил Аркадьич этим не занимался, тогда бы я точно не открыла. Она достала первую общую тетрадь в клеенчатом переплете. Она была датирована 1965 годом, не то, но любопытство заставило ее все-таки открыть тетрадь.
