Любовь сквозь границы (СИ) - Люция Волкова
Демон ничего не ответил. Молчание заставило Альпа почувствовать пустоту в сердце. Это было страшно. Слишком страшно для него. Но больнее всего было то, что он даже объяснить этого не мог.
С появлением Демона он стал выплескивать иные эмоции. Кроме грубости и гнева, в нем появилось что-то еще. Альп был уверен, что эти чувства разделены с Демоном. Он дополнял его. Это как половинка его сердца, которая физически была мертва.
Альп вспоминал свои слова. Он часто просил Демона провалиться в ад. Сейчас он очень сильно жалел об этом. Слишком сильно жалел. Если бы можно было вернуть время назад, то он сказал бы ему совершенно иные слова.
Альп отстранился от матери и провел ладонью по могильной плите. Его рука дрожала, когда он обводил имя брата.
«Мехмед Кылыч».
— Не уходи.
— Почему? — вновь раздался голос в голове, заставив сердце вздрогнуть.
— Потому что я бы не ушел.
Демон снова промолчал. Альп не знал, чего уже ждать. Но через пару минут, в голове снова раздался его голос.
— Хорошо.
***
Орхан пришел в офис после нескольких выходных дней, проверенных рядом с семьей. Он успел отдохнуть и провести время вместе с Омером. Его сын рос очень смышленым мальчишкой. Орхан был уверен, что он будет похож на него. Это не могло его не радовать.
— Господин Орхан, — секретарь вошла в кабинет след за ним.
— Да.
— Мы освобождали архив от старых документов, и нашли там картину Церен. Её тоже сжечь?
Орхан удивился. Эта картина всегда висела в кабинете отца. Он даже не обратил внимание на то, что она исчезла.
— Почему картина в архиве?
— Господин Боран отнес её туда, по приказу вашего отца.
— Странно. Поднимите её в мой кабинет.
— Хорошо.
Орхан сел за стол и стал рассматривать документы, которые накопились за эти дни. Он пролистывал бумагу за бумагой, пока не раздался стук в дверь.
— Да, — равнодушно сказал он.
— Чем занимаешься? — спросил Волкан, ворвавшись внутрь, как к себе домой.
— Я только недавно ушел из дома, чтобы поработать. И немного отдохнуть от тебя.
— Браат, к сожалению это невозможно.
— Я это уже понял. Что ты тут делаешь? Почему не проводишь время с женой? Или вновь получил от неё по яйцам?
— Да пошел ты! Не оставляешь возможности что-то рассказать. Чертова гадалка.
— И за что ты получил?
— Она врезала мне потому что я начал злиться. Это было больно.
— Ну а что ты хотел? Теперь твой гнев у неё под каблуком. Придется сдерживать себя. Или продолжишь ходить в синяках.
— Ты как-то не утешаешь меня.
— Я полностью на стороне невестки.
— Ты просто боишься её.
— Бери пример. Вот видишь, я без синяков хожу.
Орхан пожал плечами и продолжил рассматривать документы.
— Да ты просто глыба. Если тебя ударить, самому больно становится.
— Все зависит от тяжести удара и правильно подобранного угла.
— Вот только давай без твоих умных словечек.
В дверь снова постучали.
— Войдите.
Секретарь вошла внутрь и за ней двое рабочих несли картину.
— Поставьте у стены, — сказал Орхан.
Они оставили картину и вышли.
— Это же картина Церен. Она была у папы в кабинете, — вспомнил Волкан.
— Да.
Орхан встал с кресла и подошел поближе, чтобы взглянуть на Церен.
— Я с детства задавался вопросом. Почему картина Церен висит в кабинете отца? Гора ведь названа в честь девушки из семьи Атаханов. Из-за неё началась вражда, — Орхан стал пристально разглядывать горы.
— Не знаю. Я никогда не задумывался об этом, — Волкан встал рядом с братом.
— А ведь она нарисована не профессионалом.
— Даже не буду спрашивать, как ты это понял.
Орхан провел пальцами по картине и его рука на мгновение застыла.
— Что там? — заметив это, спросил Волкан.
— Не знаю. Помоги мне.
Орхан схватил край картины и аккуратно положил на пол с помощью Волкана.
— Нужно открыть.
Они сняли раму, в которую была помещена Церен и стали рассматривать её сзади.
— Тут ничего нет, — сказал Волкан.
— Нет. Тут что-то есть, — твердо произнес Орхан.
Он полностью вытащил картину. Холст на котором она была изображена оказался чистым сзади. Просто белая бумага.
— Да ничего там нет, — Волкан закатил глаза и вдруг послышался звук рвущейся бумаги.
Орхан порвал картину надвое, отделив переднюю часть от задней, и на пол упал завернутый лист.
— Бл***. Ты точно шизик.
Орхан поднял лист и удивленно вкинул брови. Волкан тут же оказался рядом с ним. Бумага была очень старой и уже пожелтела. Синяя паста слегка выцвела, но слова были понятны. Они оказались написаны очень красивым почерком.
— Письмо.
— Очень старое письмо. Ему точно есть лет сто, — сказал Орхан.
Братья стали внимательно читать его.
«Я, Мирза Кылыч, хочу рассказать правду, которую видел собственными глазами. У меня осталось мало времени. Никто не верит мне, но, может быть, однажды кто-то найдет это письмо и поверит в правду, написанную в нем.
Мы с братьями пошли в лес, чтобы немного поохотиться. Наша привычка, которая появилась еще в детстве. Акан и Илькер были хорошими охотниками, что не скажешь обо мне. Я был тем, кто просто просиживал время, выпивая очередную бутылку алкоголя.
В ту ночь мы с братьями поднимались на гору, чтобы немного отдохнуть и не попасть в лапы зверей. Совершенно случайно мы наткнулись на пару, которая ссорилась. Это были Церен Айдын и Хасан Айдын. Мы сразу их узнали. Девушка закричала, что беременна. Этот ублюдок обнял её, притворившись, что рад. А потом он сбросил её с горы. Увидев нас, он испугался и сбежал. Нам не удалось спасти Церен. Она умерла с ребенком в утробе. Поймать Хасана мы не успели, так как спешили на помощь девушке.
Мы никогда не пытались её изнасиловать. Мы бы так не поступили с ней. Хасан убил её, чтобы сбежать от ответственности, которую бы понес. Он не хотел, чтобы люди знали о его незаконной связи. Но на этом его злодеяния не закончились. Он привел к нам Айдынов, которые увидели нас
