Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам
Судорожно вздохнув, я опустила оружие как раз в тот момент, когда воздух рассекла пуля и приближающаяся машина с ревом понеслась к нам.
Шон столкнулся со мной, повалив меня прежде, чем я успела полностью осознать, что происходит, и в небе раздались выстрелы, когда «Арлекины» в машине и «Мертвые Псы» у ворот одновременно открыли огонь друг по другу.
Шон покатился со смеху, прижимая меня к земле, когда машину «Арлекинов» занесло и они остановились рядом с Лютером, который стоял на четвереньках, и они распахнули дверцу, чтобы затащить его внутрь.
В нашу сторону раздались новые выстрелы, и Шон вскочил, укрывшись за деревом и стреляя из-за него, пока Лютер выкрикивал мое имя, стиснув зубы от боли от ран.
— Роуг! Тащи свою задницу в машину, сейчас же! — Потребовал Лютер.
Я поднялась на колени и посмотрела прямо на него, увидев решимость, вспыхнувшую в его взгляде, когда он двинулся, чтобы выйти из машины и схватить меня, несмотря на кровоточащую рану в животе.
Но я не могла этого допустить. Я бы не стала. Потому что, как только я вернусь в тот дом к тем мальчикам, цикл просто начнется заново. Я никогда не смогу разорвать его, и в конечном итоге я только разорву их, что было больше, чем могло позволить мое сердце.
Поэтому с криком отказа я подняла на него пистолет и прицелилась в его сторону, чтобы он отступил. Но Шону пришла в голову та же идея: он выскочил из укрытия и выстрелил из своего собственного пистолета, пуля из которого попала Лютеру прямо в грудь, отбросив его обратно в машину с криком боли и закрыв последнюю дверь в мою старую жизнь. Страх пронзил мою душу. Теперь я никогда не смогу вернуться туда. Я только что совершила смертный грех, и каждый стоящий «Арлекин» жаждал моей крови в отместку за то, что я сделала, напав на их лидера.
С последней россыпью выстрелов «Арлекины» развернули машину и, сгорбившись вокруг тела Лютера на заднем сиденье, с криками, полными горя, умчались по улице, оставляя за собой тишину. Ужас пробежал по моему позвоночнику, когда реальность обрушилась на меня. Лютер Арлекин, скорее всего, был мертв. И я привела его сюда, что делало меня ответственной. Почему он не мог просто отпустить меня? Почему он, черт возьми, не мог меня выслушать?
Чья-то рука накрыла мою, и пистолет вырвали из моей хватки, пока я просто смотрела вслед задним фарам, наблюдая, как мой последний шанс на жизнь, к которой я всегда стремилась, ускользает от меня и закрепляет это решение бесповоротно.
— Так, так, так, похоже, ты действительно готова начать каяться в своих грехах передо мной, не так ли, сладенькая? — Шон промурлыкал мне на ухо, протягивая мне руку, ожидая, что я возьму ее и позволю ему отвести меня внутрь.
Я дала себе одну-единственную секунду, чтобы почувствовать это. Моя любовь к четырем мальчикам, которые были моими столько, сколько я себя помнила. Радость, которую я испытывала в их объятиях, безопасность, которую я находила в их руках, и удовольствие, которое они дарили моему телу. Все это заставляло меня болеть и гореть от желания, пока я не была уверена, что сгорю от этого жара.
Я любила их так сильно, что это причиняло боль. Это причиняло боль в течение десяти долгих, одиноких лет, и теперь я знала почему. Потому что это было слишком и цена этого была слишком высока. Я украла вкус того, что никогда не могла позволить себе сохранить, и теперь пришло время расплачиваться. Однако Дьяволу было наплевать на мои деньги, сколько бы я ни смогла украсть. Он просто хотел заполучить мою душу в уплату за их, и, хотя это была потрепанная и сломанная душа, я была готова пожертвовать ею ради них. И все, на что я могла надеяться, это на то, что этого будет достаточно.
С глубоким вздохом я отбросила свою любовь к ним и позволила дождю смыть ее с моей плоти. Для меня настало время смириться со своей участью в жизни, и это была именно она. Я была девушкой, которая не могла претендовать на любовь или жить красивой мечтой, я была той, кого никто не хотел, но слишком многие жаждали. Я была пятном на этом месте солнечного света и потерянных мечтаний. А теперь я стала жертвой, необходимой для их шанса на мир.
Я шагнула через ворота и вложила свою руку в руку Шона, задержав дыхание, когда он притянул меня к своей груди с широкой улыбкой, подчеркивающей его точеные черты лица.
— О, сладенькая, я так скучал по тебе, — пробормотал он, его взгляд опустился вниз, чтобы заметить, как мои соски прижимаются к майке Джей-Джея, которая из-за дождя прилипла к моей коже.
— Пообещай мне, что остановишь войну, как ты и обещал, — прорычала я, зная, что у меня очень мало козырей на руках, но рассчитывая, что одного будет достаточно.
— Клянусь своим сердцем, и пусть я умру если совру, — поклялся Шон, рисуя крест на пустоте в своей груди, где должно было быть сердце. — Пока ты ведешь себя хорошо со мной. Так что скажешь? Ты готова быть хорошей девочкой для меня?
Дрожь пробежала у меня по спине, когда я прогнала все свои эмоции и сердечную боль прочь и отдалась пустоте, в которой так долго существовала, прежде чем вернуться сюда. Я могла бы снова стать той девушкой. Я бы сделала это ради них. Поэтому, когда это оцепенение охватило меня и я раз и навсегда смирилась со своей участью в этом мире, я кивнула.
— Да, — выдохнула я, игнорируя страхи, которые сковали мою кожу, когда это слово слетело с моих губ. — Я твоя.
О боже, что за день, черт возьми, для радости. Моя сладенькая вернулась домой и созрела для разрушения. В эти дни она была остра на язык и упряма, и у меня вставал член при одной мысли о том, чтобы сломить ее дух. Миа какое-то время была забавной игрушкой, но Роуг Истон была Баззом Лайтером (Прим. Главный герой из мультфильма «История Игрушек») среди игрушек, и я планировал набить свое имя на ее ступне, чтобы она точно знала, кому принадлежит.
А пока я подожду своего часа, поиграю в долгую игру, пытаясь разрушить ее стены, и
