Рон Фауст - Когда она была плохой

Старая женщина, сидевшая впереди, должно быть, всеобщая любимица, отпрянула назад, когда я ухватился за носовой фалинь; рослый мужчина встал и посмотрел на меня, насколько я понял, с явным отвращением.

Я сказал:

— Сабу приветствует белых начальников.

Косумель поистине райский остров. Вы и ста футов не пройдете, чтобы вам не сунули в руки холодного пива или фруктового сока. Из каждой пятой двери доносились запахи жареной говядины, свинины или птицы. И повсюду вереницы миловидных девушек в бикини или в теннисных костюмах. Блондинки и кока-кола, бифштексы и горячий душ, джин и пирожные, молоко, однородность которому можно придать лишь основательно взболтав бутылку… Молоко на время гасило пожар в моем желудке. Зрение мое вернулось к норме, ноги и руки тоже, если не считать периодического легкого покалывания в кончиках пальцев.

Я звонил и слал телеграммы всем, кого знал, с просьбой выслать мне денег. Несколько человек откликнулись.

Раньше я безбожно врал орнитологам и команде «Маяпан», сейчас я так же безбожно врал внештатному корреспонденту одной из газет Мехико. Ложь моя была слишком неубедительна, он упорно пытался докопаться до истины, и в конце концов я дал ему денег, чтобы он отвязался.

Мне хотелось надеяться, что Кристин не слыхала о моем спасении. Пусть считает меня мертвым.

Адвокат из Мехико, приятного вида немолодой индеец в парусиновых туфлях, белых гетрах, в рубашке с целлулоидным воротничком, обзвонил своих коллег, практикующих в портовых городах, и установил, что «Херувим» находится в Белизе. Яхта продается по весьма умеренной цене. Мой адвокат посоветовал мне нанять своего коллегу из Белиза.

Глава семнадцатая

Богота — это занимающие огромную площадь средневековые трущобы, окружающие центр в виде скопления современных зданий в форме кубов, параллелепипедов и цилиндров. В ней многолюдно, шумно и душно днем и чуть ли не холодно ночью.

Я встретился с мистером Эдвардом Хейни, который был руководителем Мартина Терри в компании «Бритек ЛТД». Это был сухощавый неулыбчивый человек пятидесяти с небольшим лет, одетый в строгий традиционный костюм. Речь его иногда заклинивало, и он вынужден был замолкать и свирепо смотреть на меня, пытаясь обойти какое-то коварное слово.

Он угостил меня превосходным колумбийским кофе и заявил:

— Мне не вполне ясно, в каких отношениях вы с супругами Терри, а также какова цель вашего расследования.

— Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.

Он покачал головой.

— Я познакомился с Кристин во Флориде, после ее спасения. Мы образовали с ней… э-э… союз.

— Так скоро после того, как она овдовела?

— Да.

— Она была очень привязана к Мартину. Она обожала его.

Я сказал:

— Для меня становится очевидным, что потеря мужа и дальнейшие испытания, выпавшие на ее долю, тяжело подействовали на Крис.

— Очевидно. — Свирепый взгляд, пауза — и затем поток слов. — И вы воспользовались ситуацией, в которой оказалась женщина?

— Мистер Хейни, я вполне убежден, что ни в коей мере не пользовался ситуацией.

— Это ваше заявление вряд ли можно считать объективным.

— Я знал, что она пережила колоссальный стресс.

— Еще бы! Сбежать из больницы — это никак не вписывается в ее характер… Вы говорите, что вдвоем образовали «союз». — На верхней губе его резко обозначилась вертикальная линия. — Вы до сих пор так и не объяснили, с чем связан ваш интерес, и весьма туманно говорите о каком-то союзе.

— Разве этого недостаточно?

— Нет.

— Она украла мою яхту. Мы отправились в океан вдвоем, и Кристин…

— В океан — Снова последовали пауза, свирепый взгляд, после чего посыпались как из рога изобилия слова: — После того как Кристин перенесла такое ужасное испытание, вы отправились с ней в морское путешествие?

— Да, это так.

— И она украла вашу яхту?

— Да.

— Я не могу в это поверить.

— Но это правда. У меня нет намерений возбуждать против нее дело за кражу.

— Спасибо и на том.

— Но я, разумеется, намерен вернуть свою собственность и хочу найти Кристин.

— Бедная Кристин! Но я не могу вам помочь. Я не знаю, где находится эта несчастная женщина.

— Не могли бы вы мне сообщить некоторые подробности о ней и ее муже, об их жизни?

— Не думаю, что в этом есть смысл.

— Я предпочел бы все-таки наводить справки у ее друзей, а не через полицию.

Он поднялся, налил еще две чашки кофе и снова сел.

— Ладно, — проговорил он наконец.

Мартин Терри был ценным работником «Бритек ЛТД», талантливым инженером и первоклассным коммерсантом. Не так уж часто встречаются люди с солидным техническим образованием, которые к тому же умеют хорошо торговать. Когда истек срок контракта Мартина, «Бритек» предложила ему новый сроком на пять лет, увеличив жалованье и повысив в должности; через пять лет он мог вполне рассчитывать на должность управляющего, а там — кто знает? — даже стать вице-президентом лет через десять.

Мартин ответил вежливым отказом, никак его не мотивируя, а лишь сослался на некое желание пожить в свое удовольствие. При этом мистер Хейни выразил недоумение и неодобрение: разве работа не приносит такое же удовольствие мужчине, как и выполнение своего долга перед семьей и обществом?!

Мартин выполнял широкий круг обязанностей в компании, но основной упор делался на работе вне стен офиса; иначе говоря, он часто выезжал на шахты, с которыми была связана «Бритек». Колумбийские инженеры и управляющие советовались с ним, когда сталкивались с какими-то техническими проблемами, и он рекомендовал им приобрести новое оборудование, изготовленное компанией «Бритек». За это Мартин получал комиссионные и щедрое жалованье.

Я спросил:

— С какого рода шахтами ваша компания имеет дело?

— Любого рода. Это шахты, где добывают уголь, поташ, молибден, свинец, золото, медь… Мы поставляем им оборудование для извлечения полезных ископаемых из земли.

— А изумруды?

— Колумбийская монопольная компания по производству изумрудов также была нашим клиентом.

— Вы считаете, что покупка Мартином парусника и его попытка добраться на нем до Штатов не в его характере?

— Нет, я так не думаю. Мартин был человеком авантюрного склада. Он во время уик-эндов взбирался на горные вершины, плавал по бурным рекам на плоту и все такое прочее. Он был отчаянным и энергичным молодым человеком, любил риск. Должно быть, в бизнесе ему недоставало риска, и в результате мы его потеряли.

— А Кристин разделяла любовь мужа к приключениям?

— Она сопровождала его почти во всех экскурсиях.

— Ваше личное мнение о Кристин?

— Она мне очень нравилась. Очаровательная, живая, увлекающаяся, шаловливая и сострадательная к другим. — Он замолк, посмотрел на меня, и я вдруг прочитал в его взгляде не столько ярость, сколько растерянность. — Сострадание — это нечто такое, о чем мы говорим очень много, а проявляем слишком редко… Кристин была доброй, ей причиняли боль бедность и нищета, которые она видела здесь. И она делала все, чтобы помочь людям. Она передавала в дар деньги, в свободное время занималась с детьми.

— Вы употребили слово «увлекающаяся».

— Это по причине молодости, мистер Старк. Молодых, если они жизнеспособны и энергичны, всегда заносит то в одну, то в другую сторону от избытка эмоций и желаний. Да, Кристин была увлекающейся.

— Я вижу, что она и в самом деле была вам очень симпатична.

— Да, была и есть. Она и Мартин — очень славные люди. У меня сердце кровью обливалось, когда я прочитал в газете о тех злоключениях, которые выпали ей на долю, и увидел фотографию Кристин, ужасно изможденную и напуганную. Я сразу же позвонил в больницу, но мне сказали, что она покинула ее.

Я поблагодарил мистера Хейни, мы пожали друг другу руки, и я ушел.

Глава восемнадцатая

На следующий день утром я прилетел в Картахену — древний город-крепость, по форме похожий на куб, весьма живописный издали и разочаровывающий при ознакомлении с ним вблизи.

Я посетил Картахенский яхт-клуб и походил по лабиринту причалов, заводя разговоры с моряками. Здесь было немало яхт, пережидающих сезон ураганов, — судна из штатов, Австралии, Южной Африки, Англии, Франции, Канады, Швеции. Возраст людей, с кем мне пришлось общаться — а это были и члены экипажа, и пассажиры, — колебался от семидесяти трех (именно столько лет было моряку без одной руки) до возраста грудных детей. Должно быть, Эдвард Хейни пришел бы в замешательство, узнав, что столько людей не считают хорошо оплачиваемую работу ни удовольствием, ни исполнением гражданского долга.

Некоторые из яхтсменов-старожилов помнили супругов Терри: добрые люди, отзывчивые и умные, щедро делились деньгами и не считались со своим временем. Всегда готовы были протянуть руку помощи, не заботясь о компенсации. Они отложили свой собственный вояж по крайней мере на десять дней, потому что занимались подготовкой других яхт, вместо того чтобы готовить собственную. Мартин, по словам знавших его людей, был своего рода гений в области механики. Должно быть, не было ни одного двигателя, будь то газовый или дизельный, к которому он не приложил бы руку и не отладил. Он ремонтировал. Он чинил любое электрооборудование — от радара до холодильника. Да, они знали, что он инженер; но он был не просто инженером — он был кудесником.