Дзюнъити Ватанабэ - Свет без тени
– Вы мне все вырезали, доктор?
– Кое-что удалить оказалось невозможно, но сам очаг ликвидировали.
Отвечая, Наоэ взял у Норико стетоскоп и приставил к груди Исикуры. Жадно выслушав Наоэ, Исикура закрыл глаза. В сердечных тонах изменений не было. Кобаси, час назад докладывая о состоянии больного, уже сообщал об этом. Собственно говоря, другого просто и быть не могло. Какие могут быть отклонения в совершенно здоровом сердце после такой «операции»? Отложив стетоскоп, Наоэ проверил у Исикуры белки глаз, попросил показать язык.
– Все хорошо, волноваться не о чем. Теперь вам нужно хорошенько поспать.
– Доктор, а когда мне можно будет есть рис? – нетерпеливо спросил Исикура.
– Дня через четыре разрешим кашу.
– Дня через четыре? Значит, целых четыре дня будет больно?..
– Придется потерпеть. Все-таки резекция желудка.
– А меня-то пугали: согласишься на операцию – умрешь. Я с самого начала знал, что все это чепуха. Говорил – пусть режут. И вышло по-моему! – Исикура торжествующе оглянулся на невестку. – Вон мне уже сколько лет, а я ничем по-настоящему не болел. Еще и с молодежью могу потягаться!
Наоэ улыбнулся.
– Когда мне разрешат ходить?
– Думаю, дней через десять.
Исикура устремил задумчивый взгляд в пустоту – видимо, считал про себя дни.
– А выпишут когда?
– Дедушка! – не выдержала невестка. – Вам нельзя столько разговаривать. Вы ослабеете.
– В феврале я уже выйду отсюда?
– Мне трудно загадывать так далеко.
– Да-да, конечно… – Исикура послушно кивнул.
– Отдыхайте. – Наоэ встал.
– Спасибо, доктор.
Женщины поклонились, а Исикура слегка приподнял голову от подушки.
На этаже, где находились палаты высшего класса, было очень чисто, стены сверкали белизной, в коридорах в кадочках росли каучуковые деревца и ананасы. Едва поспевая за Наоэ, Норико с тревогой спросила:
– Разве можно так обманывать человека?
– А что еще делать?
– И мы должны говорить ему то же самое?
– Естественно.
Наоэ шагал, засунув руки в карманы халата и глядя прямо перед собой.
В амбулатории его дожидался пациент. В истории болезни значилось: «тридцать пять лет», но на висках уже пробивалась седина, волосы заметно поредели, да и вообще он выглядел гораздо старше своего возраста.
– Где вы служите?
– В Токийском муниципалитете, – ответил мужчина, держась рукой за голову. Его звали Кувана.
– Значит, вы собирались…
– По делам, а потом назад, на работу. Рентгенотехник принес срочно проявленные снимки шейных позвонков Куваны и выставил их в ряд, прикрепив к рейке-держателю. Снимки были сделаны в разных проекциях: спереди, сбоку, при наклоне головы вперед и назад – всего шесть штук. Ни на одном из них Наоэ не нашел отклонений.
– Позвоночник цел.
Наоэ начал вписывать заключение в историю болезни. Кувана задумчиво изучал подсвечиваемые экраном контуры собственных костей. Над столбиком из семи громоздившихся друг на друга позвонков светилась большая тень – черепная коробка.
– В момент столкновения, когда голова резко откинулась назад, могли быть частично повреждены некоторые мелкие кровеносные сосуды и мышечные волокна. Это, вероятно, и вызывает головную боль и неприятные ощущения в основании шеи, но ни перелома, ни смещения позвонков у вас нет.
– Выходит, у меня просто растяжение шеи?
– По-научному это называется не так. Выражение «растяжение шеи» скорее определяет причину вашего недуга, но не само заболевание.
– А как это будет по-научному?
– Дисторзия связочного аппарата шейного отдела позвоночника.
Мужчина снова уставился на рентгеновские снимки. Над челюстью тянулся ряд зубов, среди них особенно выделялся один, металлический. Кувана осторожно потрогал шею.
– Иными словами, связки, соединяющие эти позвонки, временно ослабли, – пояснил Наоэ.
Внезапно отворилась дверь, и на пороге возник полицейский. За ним маячила фигура какого-то парня. Лицо полицейского показалось Наоэ знакомым. Это был тот самый дежурный, что три дня назад доставил в клинику пьяного.
– Что вы мне посоветуете, доктор? – спросил Кувана.
– У вас ничего страшного нет. Но боль пройдет через месяц, не раньше.
– В больницу ложиться не надо?
– Нет. Просто постарайтесь соблюдать пока полный покой. При этом заболевании боли нередко усиливаются на второй-третий день.
– А кости в порядке?
– Не волнуйтесь.
– Значит, кости целы… – сказал полицейский, обернувшись к стоявшему сзади парню.
– Это что, виновник аварии? – спросил Наоэ. При звуке его голоса парень испуганно поднял голову. – Адрес?
– Район Сэтагая, улица Сангэндзяя…
Парень оказался студентом второго курса университета.
– Как все это случилось?
– Влепился в такси на своей спортивной машине, – ответил за парня полицейский. – Такси-то ничего, только задний бампер поцарапан немножко, а у этого обе передние фары вдребезги.
– Со страховкой у тебя все в порядке?
Парень кивнул и отвел глаза в сторону. Норико записывала в историю болезни адрес и телефон.
– Пройдите на укол.
Кувана, еще раз кинув взгляд на парня в свитере, поплелся в процедурный кабинет.
Полицейский повернулся к парню.
– Обожди в приемной. Мне тут надо с доктором кое о чем потолковать.
Парень покорно вышел.
– Доктор, а как там тот пациент?.. Которого закрыли в уборной… Не дебоширит?
– Да нет.
– А дружки его больше не заявлялись?
– Кажется, приходили раз, но я их не видел.
– А то я боялся, что у вас могут быть неприятности.
– И правильно боялись.
– А? – Полицейский растерялся. – Что-нибудь случилось?
– Те тридцать тысяч, которые они внесли как задаток, уже на исходе.
При упоминании о деньгах полицейский пристыженно сник, словно это он не заплатил.
– На сколько еще хватит?
– Я вчера справлялся в канцелярии. Дня на два.
– Всего?!
– Его палата и без лечения стоит три тысячи иен в день, так что тридцать тысяч – это фактически ничто. Даже на то, чтобы сделать рентгеновский снимок, уже не хватит.
– Вы уж извините меня, доктор.
– Что проку в ваших извинениях?
– Не может быть, чтобы у его дружков не было денег…
– Я же сразу сказал: как только кончатся деньги, выписываю.
– А как он себя чувствует?
– Рана немного гноится… Ничего. Долечится амбулаторно.
Наоэ подошел к раковине и начал мыть руки.
Глава V
После пяти вечера уже начинало темнеть. Промозглый холодок осенних сумерек пронизывал до костей. Наоэ собирался домой. Завязав галстук, он подошел к окну ординаторской.
