Мелисса Джейкобс - Один-ноль в пользу женщин
Пристально глядя на меня, говорит:
– По-моему, вчера вечером в «Новостях» я видел мистера Рона.
– Да.
Джон медленно кивает:
– Не знал, что у него есть невеста. Еще одна.
– И я не знала, Джон.
– Очень быстро.
– Он хочет жениться.
Утро после любого мероприятия проходит в суете. Постоянно звонят журналисты, которым нужно подтвердить информацию, получить фотографии, проверить написание имен и цифры. Статья о празднике «В постели» будет основной в воскресном «Инкуайрер», менее крупные газеты публикуют репортажи. Мои сотрудники все утро висят на телефонах, общаясь с журналистами. Я не беру трубку, но телефон звонит постоянно – взволнованные подруги оставляют сообщения. Они пытались поговорить со мной и прошлой ночью, но я не подходила к телефону.
В одиннадцать часов ко мне в кабинет входит Мария и закрывает за собой дверь.
– Можешь уволить меня, я готова, – говорит она.
Глядя на девушку, я понимаю, что она настроена серьезно.
– Не говори глупостей! Ты отлично поработала.
– Я положила твоего бывшего жениха в постель с его новой невестой, и это показали по всем популярным каналам в нашем штате.
– Мария, ты делала свою работу.
– Лекс, честно, я не догадывалась, что это тот самый Рон Андерсон. Видела окончательный'список, но мне такое и в голову не пришло. Мне очень жаль.
– Мария, все в порядке. Не заставляй меня повторять это.
– Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?
– Скажи всем, что с меня ленч. Вы отлично потрудились.
– Серьезно?
– Да.
То, о чем мы молчим
В воскресенье я предстаю перед советом подружек. Все, за исключением Элли, собираются на обед в «Арэкс» – это кафе в университетском квартале. Оно расположено в тени на пересечении улиц недалеко от Пенсильванского университета, примерно на полдороге между моим домом и квартирами Лолы и Грейс. Здесь всегда много профессоров, студентов и жителей западной Филадельфии. Окна выходят на обе улицы, поэтому мы можем поглазеть на прохожих. Кормят здесь отлично, вот только владелец – бывший бойфренд Элли, поэтому мы стараемся собираться здесь без нее.
– Я столько времени пыталась до тебя дозвониться! – с упреком говорит Грейс, когда я опускаюсь в кресло.
– Извини… – Я машу Грегу – владельцу кафе.
– Мы беспокоились за тебя, – говорит Лола. – Чем ты занималась?
– Думала.
– Без нас?
К нам подходит официант с блокнотом. Куда бы мы ни шли, всегда заказываем одно и то же. Грейс берет свои любимые яйца «бенедикт», я налегаю на белок – яйца с беконом, Лола предпочитает любимые многими гренки из халы, а Элли заказывает «блюдо дня», потому что это всегда что-то новое и неожиданное. Но сегодня Элли нет с нами, и я скучаю по ней.
Сделав заказ, Лола резко произносит:
– Хочу обсудить мое шоу. Я готова работать дальше, предлагаю каналу снять еще двадцать два эпизода. Я все продумала, я готова.
– О… – У меня это не вызывает никаких эмоций.
– Лола, мы говорили о том, что Лекси узнала, что Рон обручен… С другой женщиной.
– Нет, все в порядке. Я с удовольствием сменю тему.
– Может быть, стоит начать съемки после выхода книги? – предлагает Лола.
– А что, Лола, отличная идея, – замечает Грейс. – Лекси, странно, что ты об этом не подумала.
Я кладу руки на стол.
– Я и не думала, что это возможно.
Съемки первых двадцати двух эпизодов кулинарного шоу – это ужасная история. Высшая точка карьеры Лолы, обернувшаяся полной катастрофой в личной жизни. Съемки длились два месяца, по двенадцать часов каждый день. Лола привыкла управлять рестораном, поэтому ей было очень тяжело подчиняться режиссеру, продюсерам и съемочной группе. Она конфликтовала из-за оформления студии, рекламы посуды и тех эпизодов, которые решали вырезать. С каждым часом, днем и месяцем Лола уставала все сильнее и в итоге впала в депрессию. Заявив, что не может разорваться, она порвала длившиеся к тому моменту полгода отношения с успешным бизнесменом, который просто обожал ее. А когда съемки закончились, на две недели уехала к родителям в Майами. Там врач выписал ей ксанакс.
Не буду ни о чем напоминать Лоле – она в этом не нуждается. Я просто осторожно спрашиваю:
– Лола, ты уверена, что хочешь снова пройти через все это?
– Да, – твердо отвечает она.
Обеспокоенно смотрю на подругу и вдруг замечаю во взгляде Грейс что-то похожее на раздражение.
– Лекси, почему тебе вечно что-то не нравится? Если Лола говорит, что готова, я уверена, что она справится.
– Хорошо, я позвоню кому нужно. – Решив больше не возвращаться к теме, которая меня волнует, я спрашиваю: – Итак, Грейси, как на той неделе прошел ужин в семье Келли? Сколько раз миссис Келли произнесла слово на букву «с»?
– Ни одного, – говорит Грейс. – Она ни слова не сказала о свадьбе.
– Какие резкие изменения! – замечает Лола.
– Да, – радостно щебечет Грейс. Я вижу, что она сияет от восторга.
– Чему ты так радуешься?
– Не сомневаюсь, что он вот-вот сделает мне предложение, – заявляет она.
Лола поднимает чашку с кофе и смотрит в нее так, словно перед ней волшебный шар, предсказывающий будущее. Я изучаю содержимое сахарницы.
– Что? – удивляется Грейс. – Что такое?
– Ничего, – отвечает Лола за нас обеих. Некоторое время сидим молча.
Но я все-таки не могу удержаться:
– Почему ты так уверена в этом?
Лола закатывает глаза к потолку. Ну вот, я опять испортила всем ленч. В очередной раз.
– Именно потому, что миссис Келли не сказала ни слова о свадьбе, – объясняет Грейс. – Все эти два года она вспоминала о ней во время каждой нашей встречи. А в прошлое воскресенье – нет. Почему? Мне в голову приходит единственное объяснение. Видимо, Майкл сказал ей, что скоро хочет сделать предложение, и миссис Келли успокоилась. – Грейс смотрит поочередно то на меня, то на Лолу. – Разве это не очевидно? – спрашивает она.
Я вижу, что Лола кивает. Похоже, она струсила.
– Грейси, – говорю я и чувствую, как Лола пинает меня под столом. Отодвигаюсь и начинаю снова: – Грейси, дорогая! – В конце концов, зачем молчать, ведь я все равно в немилости. – Думаю, тебе не стоит придавать такое значение тому, что говорит миссис Келли. Или в данном случае – не говорит.
– В тебе, Лекси Джеймс, столько негатива! – возмущается Грейс и одной рукой перекидывает через плечо прядь светлых волос. В другую руку она берет чашку с кофе, подносит ее к губам и начинает дуть, хотя кофе не горячий.
Честно говоря, Грейс не любит кофе. То есть она пьет фрапуччино и остальные варварские интерпретации этого напитка, а классический кофе не жалует. И все же каждое воскресенье перед ней оказывается полная чашка, потому что она не может остановить официанта, когда тот поднимает кофейник. Грейс молчит… и получает полную чашку нелюбимого напитка.
