Мара Фицчарльз - Терпеливый муж
– Знаешь, мне нечего ответить, Эндрю. Ты делаешь свое дело. Неужели тебе хочется лишить ребенка Кесси преимуществ, которые можешь ему дать?
– Это не решение вопроса. Я хочу для этого ребенка лучшей доли. Лучшей, чем я могу ему обеспечить. Но я не могу не замечать разницы и не задаваться вопросами.
Он потер затылок в тщетной попытке снять напряжение.
– Все рассердились?
– Все голодны. Пойдем поедим.
– Еще минуту, – попросил Эндрю.
– Еще одно… – Джесс колебался. – Кесси выглядела очень встревоженной, когда ты ушел.
– Я слышу, – пробормотал Эндрю, однако брат усомнился в том, что он его понял.
Когда Эндрю вновь присоединился к гостям, большинство из них уже наполняли свои тарелки. Он оглядел комнату, ища жену. Джесс прав. Надо поговорить с ней. Остальные – его семья. Они скорее всего поймут его поведение или хотя бы не обратят внимания.
Он и не думал огорчать ее. У нее и без того достаточно трудное время, чтобы терпеть его дурное настроение.
Он нашел ее возле Сары, державшей на руках Молли. Подбежала Меган и ухватилась за свободную руку матери. Эндрю улыбнулся самому себе. Какой контраст! Сара всегда казалась холодной и спокойной.
Приблизившись к ним, он спросил Кесси:
– Тебе хорошо здесь?
Она взглянула на него так, словно была удивлена его вопросом.
– Только что получил нагоняй, – сказал Эндрю, зная, что это звучит неубедительно. – Хочешь, подержу одну из малышек?
Сара кивнула, послала дочери сияющую улыбку и отвернулась.
– Ты не поел, – сказала Кесси.
– Нет аппетита, – ответил он, сдерживая себя, чтобы не коснуться ее щеки. – Я все объясню позже, хорошо?
– Все нормально? – Ее глаза выдавали беспокойство. Ее темные наблюдательные глаза.
– Да, Кесси. Сядь и положи себе что-нибудь. Тебе не стоит проводить так много времени на ногах, – предупредил он. – Как кресло? Удобное?
Губы Кесси тронула слабая улыбка.
– Если бы я не была так занята разбором подарков, я бы уснула… – Ее голос на мгновение затих. – Эндрю, как мне всех отблагодарить? Твои родители дали нам денег на покупку детской кроватки, а мама еще и выстегала красивое одеяло для малыша.
– Поблагодари ее и скажи, какое оно необыкновенное, – посоветовал он.
– Но этого, похоже, мало.
– Этого будет достаточно, – заверил ее муж. – Ты же член семьи.
Позже, когда Кесси лежала в постели и сон не шел к ней, она припомнила эти слова и нежность, с которой Эндрю их произнес.
Она подошла к креслу со все еще привязанным к нему большим зеленым бантом и нежно погладила его теплое дерево.
Член семьи.
А ведь она действительно чувствовала себя так, словно была членом семьи Макларенов. Одним небесам было известно, как гостеприимны и сердечны были они с самого начала.
Но на самом деле были ли они с Эндрю и будущим ребенком семьей?
Кесси уселась в кресло-качалку и достала коробку со стеганым одеялом. Она разложила одеяльце у себя на коленях и провела рукой по ткани, восхищаясь аккуратностью стежков и той любовью, которую Либби Макларен вложила в каждый дюйм. В этом была она вся. Доброжелательная. Любящая.
Кесси закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Если бы таким же был Эндрю. Он кажется более ответственным, чем доброжелательным, более озабоченным, чем любящим. Кесси чуть вслух не хохотнула. У нее получился почти реальный портрет любящего Эндрю Макларена.
И еще, по тому, как он общается со своими родными, она сделала вывод, что ему свойственна замкнутость. Сегодня вечером она увидела, что он может и с ними подолгу молчать, как с ней. Это помогло ей чувствовать себя менее обделенной. “Его брат сказал, что иногда незначительные вещи выводят Эндрю из себя”, – вспомнила Кесси.
Открыв глаза и оглядев спальню мужа, она увидела коробки из-под подарков. Сегодня такой “незначительной вещью” оказалась нужда людей, которым он помогает. Голодающие дети – это уже серьезно. Глупо соперничать с идеями, и она мирилась с предназначением Эндрю достаточно легко.
“Может быть, он потерял самообладание из-за ребенка или из-за беременности? ” – продолжала размышлять Кесси. Когда Эндрю пытался объяснить свое состояние, Кесси почему-то чувствовала негодование. Хотя ей становилось тоскливо каждый раз, когда Мерфи уезжал, она уважала его стремление помогать голодающим. С Эндрю все было по-другому. Вероятно, потому, что он был другой. Причину своей обиды она видела в его ответственности, стремлении объяснить ей, что значит в его жизни работа. Она угадывала в нем чувства, страсть, но все это принадлежало не ей, а его работе. Этим незнакомым детям.
“Вот, что отдаляет нас друг от друга”, – подумала Кесси. Теперь ей все стало ясно.
Кесси аккуратно сложила одеяло и положила его в коробку. “Завтра я найду способ выразить свою признательность этой семье за все, что они сделали. И может быть, со временем я примирюсь со своим местом в жизни Эндрю”, – решила она.
Что-то разбудило Эндрю. Он приподнялся, протер глаза, затем опустил ноги на пол. Нащупав ногой вместо голого пола ковер, Эндрю вспомнил, что они с Кесси переехали на новую квартиру. Некоторое время он сидел в темноте, прислушиваясь и соображая, что же прервало его глубокий сон.
Вдруг в ночной тишине послышался тихий плач, исходивший откуда-то сверху.
Эндрю вскочил и, спотыкаясь, поспешил наверх. Поднявшись, он тревожно спросил:
– Кесси, у тебя все в порядке?
– Нет, – простонала она в ответ.
Эндрю щелкнул выключателем. Мягкий свет наполнил комнату. Кесси лежала посреди кровати сжавшись и держалась за живот.
– Что случилось? Ребенок?
Ее глаза были закрыты, лицо искажено болью.
– Так быстро, – слабым голосом сказала она. – Еще три недели.
– “Дети появляются тогда, когда они к этому готовы”, – напомнил он ей ее же слова.
– Я думаю, что ему уже пора, Эндрю.
– Хорошо. Не волнуйся.
– Я спокойна, – произнесла она сквозь зубы.
– Правильно, – поддержал он, наблюдая за ней. – Что я могу сделать?
– Помоги мне одеться, пожалуйста, – попросила она умоляющим тоном.
– Ты можешь сесть?
Кесси попыталась сделать это.
– Нет. Как только шевельнусь хоть чуть-чуть… боль раздирает меня. Как же мне одеться?
– Я помогу.
– Меня пугает эта сильная боль.
Он бросился к кровати и бережно поднял ее на руки. Ей стало немного легче.
– Все сырое, – заметил он, когда раздел ее.
– Наверное, воды отошли, – смущенно пробормотала она.
– Догадываюсь. Черт, Кесси, – прорычал он, стараясь держать в узде свои эмоции. – Как давно это случилось?
– Примерно… Может быть, час назад, я не уверена.
