Тори Файер - Долина грез

— Ошибаешься, — жестко оборвал ее Норман. — Она… Мэри-Энн сама не хотела… не могла…

Тут опять сердце Милдред пронзила жестокая боль. Это был укол ревности.

— И ты… — она старалась говорить спокойно, — вернулся, как только она позвала…

Его губы сжались в узкую щель.

— Что ж, пусть будет так, как ты говоришь.

— А ты бы сказал как-то по-другому?

Норман ничего не ответил, только повернулся к ней спиной. С другого конца пляжа доносились пронзительные крики и смех.

Нахмурившись, Милдред смотрела на него.

— Я видела тебя, — сказала она резко. — Тебя и Мэри-Энн. Прошлой ночью. Вы вместе возвращались с пляжа. — Она заметила, как напряглись его плечи, а руки сжались в кулаки. — Я сидела в темноте и не знала, кто это был… пока не услышала твой голос.

Он продолжал молчать.

Чувствуя, что она уже сорвалась с цепи, Милдред продолжала:

— Ведь вы любовники с ней, правда? И… Джастин об этом знает?

Норман наконец обернулся. Его лицо налилось кровью, кулаки были плотно сжаты.

— Что ты сказала, Милдред?

Милдред допила вино, поставила бокал в корзину и встала. Она подошла к Норману и остановилась. Легкий порыв ветра растрепал ее волосы. Она вызывающе посмотрела ему в глаза.

— Вы с Мэри-Энн любовники, не так ли? — сказала она. — О Господи, Норман, какое же ты дерьмо! Ведь Джастин так ее любит! А тебе обязательно надо было влезть и разбить их брак…

Норман не отрываясь смотрел ей в лицо с таким выражением, будто видел перед собой мерзкое насекомое.

— Милдред, дорогая, ты обладаешь удивительной способностью видеть то, чего нет и не может быть. Потому что ты видишь только то, что хочешь видеть. Ты всегда думаешь о людях только плохое и пытаешься приписать окружающим собственные склонности.

— Перестань, Норман. — Милдред гордо выпрямилась, однако ее сердце сжималось от боли при каждом его слове. — Или ты скажешь, что это неправда? Ты признаешь, что знал ее раньше. Ты признаешь, что она отвергла тебя. И ты также признаешь, что, как только она позвала, ты сразу же примчался к ней. Кем еще она может быть, как не твоей любовницей?.. Перестань, не стоит стесняться, я не маленькая девочка.

Никогда раньше Милдред не видела его таким холодным. Никогда раньше в его взгляде не было столько презрения. Казалось, этот человек пережил столько горя, что уже ничто не сможет уязвить его. При этой мысли неприятный холодок пробежал по ее спине.

— Нет, Милдред, я ничего тебе не скажу. Все это тебя не касается. И если ты еще когда-нибудь заведешь разговор на эту тему, то я… — Впервые Норман схватил ее за руку, резко притянул к себе и грубо, словно дикарь, впился губами в ее губы.

Милдред почувствовала, как каменеет от страха. Никто и никогда не целовал ее так раньше, подумала она. Это был поцелуй не современного мужчины, видевшего в женщине равную себе партнершу, а варвара-завоевателя, берущего ее как добычу. У нее не было возможности сопротивляться или закричать. Норман отпустил ее, но ее тело все еще дрожало от перенесенного потрясения. Тяжело дыша, он оттолкнул Милдред от себя, а потом, уперев руки в бока, посмотрел на нее с отвращением. С другого конца пляжа донеслось протяжное улюлюканье. Милдред заметила, как при этом звуке Норман стиснул зубы.

— Думаю, — заявил он ледяным тоном, — нам стоит поесть, а потом как можно быстрее убираться отсюда.

Милдред ничего не ответила. Она знала, что, стоит ей заговорить, станет во сто крат хуже. Поэтому она кивнула, до боли прикусив губу.

О Боже, думала Милдред, пока Норман доставал еду из корзины, она все сделала не так! После этого он не захочет оставаться с ней ни минуты, но она должна провести с ним как можно больше времени. Она обязана узнать то, что требовал от нее Даглас Фини.

Норман молча раскладывал еду. Позже он, также не говоря ни слова, собрал остатки обеда в корзину, и все в той же полнейшей тишине они доехали до гостиницы. Он даже не удосужился распахнуть ей дверцу машины. Милдред раскрыла было рот, чтобы поблагодарить его, но в последний момент передумала. Глядя на его бледное лицо, можно было с уверенностью утверждать — что бы она ни сказала, он не захочет ее слушать.

Милдред выпрыгнула из машины и, когда джип с бешеным ревом уносился прочь, смотрела ему вслед ослепшими от слез глазами. Как только я умудрилась попасть в такой переплет? — с отчаянием думала Милдред. И где найти выход из этого положения?

Вечером в ее комнате зазвонил телефон — как раз в тот момент, когда она собиралась принять душ перед ужином. Обмотавшись полотенцем, она подбежала к телефону и сняла трубку.

— Милдред? — это была Розанна. Ее голос звучал обеспокоенно.

— Что случилось, Рози? — холодея от внезапного приступа панического ужаса, спросила Милдред. Может, что-то с Бенни? Заболел? Она изо всех сил сжала трубку.

— Это… это Даг Фини. Он… приходил сегодня…

— Фини? Какого черта ему нужно?

— Милли… — Розанна была явно обескуражена, — он кое-что принес для Бенни.

Милдред схватилась рукой за горло.

— Продолжай!

Через несколько мгновений Розанна продолжила несчастным тоном:

— Он… принес Бенни велосипед. Новый — последняя модель. Должно быть, стоит очень дорого, Милли, — выпалила сестра. — Я ничего не могла поделать. Он просто прошел мимо меня, принес велосипед и категорически отказался забирать его. Бенни, конечно же, в восторге.

Милдред без сил упала на кровать.

— Он напомнил мне о том, — едва слышно прошептала она, — что если расскажет Норману о Бенни, тот сделает то же самое: возьмет все в свои руки, и я ничего не смогу с этим поделать… Сама знаешь, власть всегда у тех, у кого есть деньги.

Несколько минут спустя после разговора с Розанной Милдред смахнула набежавшие на глаза слезы. Ну и денек!

Она медленно поднялась и вернулась в ванную. Рассеянно отбросив в сторону полотенце, встала под душ. Под обжигающими струями горячей воды она постаралась выбросить из головы новость, которую сообщила ей сестра, и вернуться мыслями к сегодняшней встрече с Норманом.

Несмотря на теплый душ, ее пробрала ледяная дрожь при воспоминании, с каким отвращением он смотрел на нее, когда она обвиняла его в связи с Мэри-Энн… Еще Милдред подумала, правду ли сказал Норман, яростно отрицая ее предположения. Он не отказывался от того, что что-то было между ним и Мэри-Энн в прошлом; но очевидно, что сейчас они не любовники. Уже или так было всегда? Милдред расстроенно вздохнула. Почему, смущенно подумала она, ей так хотелось верить Норману? Может, потому, что она знала Мэри-Энн и та ей нравилась, или потому, что она инстинктивно чувствовала — между Мэри-Энн и Джастином прекрасные отношения. Они так подходили друг другу…