Вера и Марина Воробей - За красивые глаза

– Все понятно, – улыбнулся папа, оценив внешний вид дочери. Ведь на ней были надеты те же самые вещи, в которых она уходила вчера на дискотеку. – Тогда садись и рассказывай!

– Сделать тебе чаю? – Она погладила отца по руке. – Ой! Какие у тебя руки холодные! Ты не замерз?

– Ты зубы-то мне не заговаривай! – шутливо погрозил пальцем отец.

– Ой, пап… Да нечего мне рассказывать, – вздохнула Незнакомка.

Внезапно она почувствовала сильную усталость. Сказывалась бессонная ночь и нервное напряжение, в котором Ольга ее провела.

– Так я тебе и поверил! – продолжал шутить папа. – И нечего глазки опускать! Впечатление такое, что ты не танцевала там, а вагоны разгружала… А ну давай колись!

– Я ушла с дискотеки, пап… – призналась Незнакомка.

– А где же ты тогда была всю ночь?

– У Кати.

– Насколько я понимаю, Катя живет в одной квартире с Артемом… – сощурился Юрий Алексеевич. – Что-то ты недоговариваешь…

– Артема дома не было, – соврала Ольга.

Сейчас ей совсем не хотелось пересказывать отцу все события этой ужасной ночи. Впрочем, по пути домой Ольга решила вообще ему об этом не рассказывать. Зачем беспокоить лишний раз тяжело больного человека?

– Ничего не понимаю, – вздохнул папа. – Значит, вы вместе с Катей ушли с дискотеки, а Артем остался там?

Ольга кивнула.

– Вы что, поссорились?

– Ну, вроде того… Только ты не волнуйся, пап… Артем мне вообще-то давно уже разонравился, просто я не хотела тебе об этом говорить.

– Не думал, что ты у меня такая ветреная, – огорчился Юрий Алексеевич. – Мне казалось, у вас с Артемом все серьезно… Ты так хорошо о нем говорила…

– Папа милый, я так устала! – призналась Незнакомка и опустила голову. – Я не ветреная, честное слово! Давай лучше чайку попьем?

– Чайку, говоришь? Что ж, давай попьем.

– Да не переживай ты так! – сказала Ольга, поднимаясь со стула. – Он того не стоит, поверь.

– Что же мне еще остается? – грустно улыбнулся Юрий Алексеевич. – Я, между прочим, всегда тебе верил. Поверю и на этот раз. В конце концов, ты уже взрослый и почти самостоятельный человек.

– Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?

– Понятия не имею.

– Чтобы ты выздоровел.

– Эту тему мы уже обсуждали, – со вздохом заметил Юрий Алексеевич.

– А сказать, чего я хочу на втором месте? – и, не дождавшись ответа, продолжила: – Чтобы человек, которого я полюблю, был похож на тебя.

– Нашла красавца! – засмеялся папа.

– Я имею в виду не внешне. – Ольга наклонилась к отцу и чмокнула его в щеку. – Хотя ты у меня очень даже симпатичный…

Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, Каркуша прибежала к Незнакомке около часа дня. Ольга еще спала.

– К тебе Катя пришла, – заглянула к ней в комнату мама. – Только вы потише, ладно, а то папе плохо…

– Что с ним? – вскочила с кровати Ольга.

– Боли очень сильные… Он даже попросил, чтобы я вызвала медсестру.

Обычно боль обострялась к вечеру. Это известие очень сильно расстроило Ольгу, хотя отец и говорил ей, что боли будут прогрессировать и иначе не бывает…

– Спишь? – спросила Катя, входя и усаживаясь прямо на ковер, расстеленный на полу.

– Проснулась уже, – ответила Ольга. – Отцу хуже стало.

Каркуша лишь вздохнула и опустила голову.

– Ты посиди тут, я к нему зайду, ладно? – уже в дверях обернулась Незнакомка.

– Конечно, я вообще-то на минутку забежала…

– Олька, милая, привет, – сдавленным голосом произнес отец. Взгляд его был напряженным, лицо бледней, чем обычно. Чувствовалось, что он с трудом превозмогает боль.

«Господи! Чего я бы только не отдала, чтоб облегчить его муки! – с тоской подумала Ольга. – Пусть хоть часть его боли перейдет ко мне! Сделай же что-нибудь, Господи! Помоги моему папе!»

– О чем ты сейчас подумала? – спросил Юрий Алексеевич и, повернувшись набок, глухо застонал. Первый раз он не смог сдержаться при дочери.

– Да так, – ответила Ольга. – Ни о чем.

– Знаешь, ты лучше сейчас уйди, – попросил папа. – Тем более, я слышал, к тебе Катя пришла…

– Хорошо. – Тыльной стороной ладони Ольга вытерла предательскую слезинку.

– И не вздумай тут сырость разводить! Ты же мне слово дала, помнишь?

– Помню, – кивнула Ольга и вышла за дверь.

13

Сколько раз Незнакомка пыталась представить, как она будет жить без папы, и ни разу из этого ничего не получилось. Ну, не могла она понять это, принять, осознать, смириться…

– Ты не слушаешь меня! – донесся до нее, как будто откуда-то издалека, голос Каркуши.

– Извини.

Катя была у Артема в больнице и на обратном пути решила зайти к подруге, поделиться новостями. Только что она рассказала, что Артему сделали промывание желудка, переливание крови и что-то еще. Сейчас он чувствовал себя, как говорят врачи, удовлетворительно.

– Представляешь, он ничего не помнит. Говорит, что провал в памяти наступил с того момента, как он оставил тебя в зале и ушел с этой Ириной. Там она, наверное, и подсыпала ему эту гадость.

– А ты рассказала, что было дальше? – лишь бы только не молчать, спросила Ольга.

Все мысли ее были сейчас об отце. Хотя, услышав, что с Артемом все в порядке, она вздохнула с облегчением. Все-таки она переживала о нем.

– Пока не стала, – ответила Каркуша и пояснила: – Врачи сказали, что ему нельзя волноваться, что он еще очень слабый. Они вообще не хотели меня пускать! Еле уговорила… Да! Как же я забыла! – хлопнула себя по лбу Каркуша.

– Что такое? – насторожилась Незнакомка.

– Выхожу я, короче, из палаты, вижу – мент стоит… Вы, спрашивает, Екатерина Андреева, сестра потерпевшего? Я, отвечаю. Он представился: «Оперуполномоченный Губин». Я почему запомнила: певец такой есть, Губин. Знаешь?

Ольга нетерпеливо кивнула.

– И давай меня расспрашивать: что да как?

– А ты?

– Рассказала, естественно, – с какой-то даже гордостью ответила Каркуша. – Выяснилось, что это не обычное снотворное, как эта Ирина нам с тобой заливала, а сильнодействующее. И если бы мы хоть полчаса еще протормозили или «скорая» приехала позже, Артемка вообще мог умереть, ясно? Так что теперь на нашу красавицу будет заведено уголовное дело, а нам с тобой придется давать свидетельские показания. Он, кстати, попросил у меня твои координаты.

– И ты дала? – недовольно поморщилась Незнакомка.

– Телефон дала, а адрес, сказала, что не помню, – виновато опустила глаза Каркуша. – Ты пойми, это же называется покушение на жизнь! – Она снова посмотрела на Ольгу.

– Но ведь она не собиралась его убивать! – возразила та.

– А откуда нам знать, собиралась или нет? Вот пусть и разбираются теперь, – голосом, не терпящим возражений, заявила Каркуша и, заметив, что Незнакомку не слишком радует перспектива давать свидетельские показания, поспешила ее успокоить: – Да ты не волнуйся. Ну, сходишь один раз в милицию. Я с тобой пойду. Зато этой Ирине будет наука.