Лилиан Колберт - Триумф провинциалки
— Приятно было познакомиться с вами, Юджин! — Алекс проводил гостя, распахнув дверь и протянул ему руку для пожатия.
Юджин торопливо кивнул, прощаясь. И обернувшись к Диане, вежливо поклонился.
— Рад встрече.
Юджин ушел. Алекс закрыл дверь. Девушка продолжала недвижно сидеть на диване.
— Ладно, — заговорил он решительно и повернулся к кузине: — Не будешь ли ты так любезна рассказать, как приключилось, что пьяный вдрызг Джордж Битти проник в твой номер, а разъяренный Юджин Данауэй — в твое сердце?
Слова кузена поразили ее, как удар молнии. И она внезапно разрыдалась.
6
— Как прошел сегодня день в библиотеке? — спросил Алекс, стоя на верхней ступеньке лестницы-стремянки в кухне Дианы.
В этот день, наверное, произошел перелом в ее жизни — по меньшей мере, так можно было бы ответить на его вопрос.
После возвращения из Лондона она ненадолго заехала к себе на квартиру — только чтобы собраться в дорогу, и сразу же уехала к родителям, решив провести у них оставшуюся часть отпуска. Родители, как всегда, обрадовались ее приезду, и она прожила несколько дней в блаженном покое, пошедшем ей на пользу после лондонских безумств.
Это было время одиноких раздумий о жизни, критических переоценок, и она пришла к заключению, что кузен абсолютно прав — она не может и не должна больше продолжать работать в библиотеке, изо дня в день сталкиваясь с Филиппом.
Непросто будет устроиться на новую работу — она осознавала это, — но так продолжаться больше не могло… После пребывания в Лондоне Диана поняла — нельзя попусту тратить жизнь, пора ее менять. Пусть проведенная в Лондоне неделя не была полна веселья и развлечений, как предполагал ее кузен, зато она «обрела вкус к жизни», а это немало.
Реакция Филиппа, когда Диана положила ему да стол заявление об увольнении, оказалась неожиданной. Он был так поражен, что тут же пригласил ее к себе в кабинет для беседы.
Однако ей уже нечего было обсуждать с Филиппом — она приняла твердое решение. Ей не потребовалось много времени для обдумывания. К тому же несколько почти травматически болезненных дней в Лондоне перевернули все ее представления о жизни. Это она и сообщила изумленному Филиппу.
— А он что? — в очередной раз Алекс старался вызвать кузину на откровенность. Не успела она вернуться из библиотеки, как он почти тут же позвонил в дверь.
— Ладно. Не хочешь — не говори, — ухмыльнулся кузен, не дождавшись ее ответа. — Догадываюсь, что Филипп так сильно истосковался по тебе за две недели твоего отсутствия, что сгреб тебя в объятия, зацеловал и сделал признание в бессмертной любви! — От нелепости этой мысли в его глазах запрыгали озорные бесенята.
Диана нахмурилась. По правде говоря, Филипп, пытаясь ее отговорить, использовал все доводы, кроме предложения руки и сердца…
— Не будь смешным, Алекс! — ответила она раздраженно.
— Ладно, ладно. Вижу, тут что-то не так, — примирительно сказал он, явно пытаясь оценить ситуацию. — Неужели Юджин позвонил тебе и признался в вечной любви? — с робкой надеждой спросил он.
Краска стыда залила ее щеки, но тут же кровь мгновенно отхлынула от лица, и она побледнела. Кузина и кузен никогда не вспоминали Юджина после того злополучного вечера, когда в номере лондонского отеля Алекс позволил себе глупую шутку и оскорбленный Юджин покинул ее. Тогда, после его ухода, Ди разрыдалась, и Алекс, казалось, понял, что совершил что-то непоправимое.
Диана и сама удивилась собственной реакции. С Юджином она была едва знакома. Как он мог «проникнуть в ее сердце»? Кажется, так изволил выразиться кузен? Однако Юджин затронул какие-то струны ее души и причинил такую физическую боль, какой она никогда не испытывала прежде… Ее смятение и слезы… Это привело Диану в замешательство.
— Не глупи, Алекс! — сказала она ему нетерпеливо. — И, будь любезен, спускайся, ты не мешай мне готовить ужин! — И она нарочито строго посмотрела на него, пока он не поправил полку и не слез с лестницы-стремянки.
— Но ты ведь совсем ничего не говорила мне о Юджине? — настойчиво продолжал он, бросая на кузину любопытные взгляды.
— Потому что нечего было говорить, — отрезала она, ловко двигаясь по кухне и добавляя приправы к спагетти по-болонски. Она готовила для них обоих. Вера работала этим вечером, у нее были фотосъемки, и кузен, как всегда в подобных случаях, оставался предоставленным самому себе и, естественно, голодным.
— Неужели так-таки и нечего сказать?
— Алекс…
— Да? — Он, чуть наклонившись, взглянул на нее с высоты своего роста широко распахнутыми невинными голубыми глазами.
Диана не сдержала нетерпеливого вздоха. Она так и знала — все к этому сведется. Алекс не был бы Алексом, если бы смог справиться с собственным любопытством. Не отправься она на несколько дней отдохнуть к родителям, кузен давным-давно измучил бы ее расспросами. А она еще не готова к разговору — ей никак не удается забыть часы, проведенные с Юджином. Она не искала логики в своем поведении, какого-то рационального начала там, где его не было. И теперь с этим кончено навсегда…
— Я же сказала «нет», — огорошила она Алекса.
Он разочарованно вздохнул:
— С тобой не соскучишься. Ди усмехнулась.
— Думаю, что получила в течение несколько дней в Лондоне необходимый заряд удовольствий.
— Но ты мне ничего не рассказала…
— А я и не собираюсь, — прервала она его твердо. — Пожалуйста, будь умницей и накрой на стол.
Алекс обиженно надулся.
— Тема исчерпана?
— Исчерпана, дорогой, — кивнула она.
— Секретничаешь, угу? — И он состроил уморительную гримасу.
— Нет, но… — Она оборвала себя на полуслове, услышав дверной звонок. — Пожалуйста, пойди посмотри, кто там? — И она нетерпеливо вздохнула. — Кто бы ни был, нам надо поужинать, а то все остынет, — напомнила она кузену, когда тот пошел открывать дверь.
Диана прислушалась — в соседней комнате послышались голоса. И она с недоумением подумала: «Черт побери, кто бы это мог быть в такой поздний час? Разве что Вера? Она могла рано освободиться и заскочить перекусить с ними? Ну что ж? Она приготовила достаточно, хватит на троих…»
— К тебе гость — сказал вкрадчиво Алекс за ее спиной.
Тон его голоса заставил ее сердито повернуться, а загадочно-задумчивое выражение его лица рассердило еще больше.
— Кто же? — спросила она настороженно. Он поджал губы.
— Почему бы тебе самой не дойти в соседнюю комнату и не выяснить это? — предложил он.
Ей совсем не понравилось, как кузен смотрел на нее. Кто же этот поздний гость? Алекс явно не собирался ей ничего говорить. Придется самой выяснить, в чем дело.
— Филипп? — ахнула она.
Он ни разу не заходил к ней домой с тех пор, когда тихим извиняющимся голосом сообщил, что разрывает их помолвку, потому что начал ухаживать с серьезными намерениями за одной очень привлекательной вдовой. Видимо, ему казалось тогда, что он ведет себя в высшей степени прилично и разумно. А Диана после четырех лет надежд никак не могла смириться с предательством.
— Добрый вечер, Филипп, — сдержанно поприветствовала она его, довольно быстро оправившись от потрясения.
Он был мужчина высокого роста, чуть сутуловатый, с тусклыми мышиного цвета волосами, зачесанными назад, видимо, чтобы прикрыть явно намечавшуюся лысину.
Диане было трудно удержаться от сравнения его с Юджином Данауэем — и не в пользу первого. Внешность Филиппа, мягко говоря, оставляла желать лучшего. О, она сознавала, что внешность — далеко не самое главное в человеке, прежде всего ее привлекала личность как таковая… Конечно, Юджин обаятельнее его, но он сыграл неблаговидную роль в судьбе Джорджа Битти, выставив его из «Боя с тенью». Однако следовало признать, что и поведение Филиппа по отношению к ней полгода назад было просто отвратительным…
Филипп украдкой бросил взгляд в сторону кухни.
— Вижу, твой кузен, как и прежде, часто проводит вечера здесь?
Алекс всегда запросто являлся к кузине домой, и это служило предметом нескончаемых разногласий между нею и Филиппом, который не одобрял подобного поведения, считая странным и неприличным, что ее кузен — мужчина! — проводит непозволительно много времени в доме одинокой девушки. Диана отказывалась внимать его нравоучениям и, в свою очередь, пыталась внушить Филиппу, что они с Алексом — близкие родственники.
А теперь ей и вовсе не понравился его скрытый упрек, и опять из-за кузена!
— Мы как раз собрались ужинать… У тебя что-нибудь срочное?.. — И она выразительно взглянула на него.
Было время, когда она любила этого мужчину, хотела выйти за него замуж, мечтала о детях… И что? Сейчас перед ней стоял чужой немолодой мужчина, худой и нескладный при его высоком росте, с намечающейся лысиной и уже не столь привлекательным, как раньше, лицом. Совсем чужой, если быть до конца откровенной с самой собой, подумала она.
