Ольга Арсентьева - Влюбленный Дед Мороз
В пустом и тихом коридоре из-за неплотно прикрытой двери послышались приближающиеся мужские шаги.
Екатерина Сергеевна затаила дыхание.
Шаги затихли у двери.
— Ладно, Петя, ты учи, а после каникул сдашь сразу все темы, — торопливо проговорила Екатерина Сергеевна.
Чижиков, не веря своему счастью, вскочил со стула, схватил сумку и побежал к двери.
Дверь медленно отворилась.
Екатерина Сергеевна схватила со стола первую попавшуюся ученическую тетрадку и стала с интересом ее изучать.
— Катерина Сергевна, — услыхала она голос трудовика, — я пришел чинить ваш шкаф. А что это вы на меня так смотрите? Сами же подавали заявку, еще три месяца назад, а теперь вот смотрите… Может, мне уйти?
— Нет-нет, что вы, Сан-Саныч! Извините! Напротив, это я сейчас уйду, чтобы не мешать…
* * *Оставшееся до половины третьего время Екатерина Сергеевна бродила по школе.
На цыпочках прошла мимо кабинета математики, убедилась в том, что из-под двери на вытертый ламинат полутемного по случаю каникул коридора не падает полоска света.
Спустившись вниз, небрежно осведомилась у вахтера, был ли сегодня Олег Павлович. Получив отрицательный ответ, вздохнула про себя с облегчением, но и с некоторой досадой.
Выпила в учительской чаю с учительницей биологии, закусывая вчерашними булочками. Побеседовала с завхозом о заказе канцелярских принадлежностей на следующий год. Отпустила остальных отстающих: своего Федорова и Жукова из 7-го «А», которые с унылым видом дожидались ее у дверей кабинета. Услыхав, как они радостно сбегают вниз по лестнице, она улыбнулась, чувствуя, что и ее собственное настроение немного улучшается.
Осторожно, чтобы не спугнуть энтузиазм трудовика, забрала из кабинета свой меховой жакет и шапку. Вполголоса поздравила Сан-Саныча с наступающим Новым годом («Да-да, — рассеянно отозвался трудовик, — и вам не болеть!»).
Не болеть — это, конечно, хорошо, думала Екатерина Сергеевна, последний раз в этом году спускаясь со школьного крыльца. Но хочется-то ведь большего. Ах, как хочется большего!
* * *— Подробности, — хрустнув пальцами, потребовала Лилия Бенедиктовна. — Если ты хочешь, чтобы я и дальше помогала тебе, изволь рассказать все до мельчайших подробностей.
Екатерина Сергеевна, прикрыв глаза, чтобы лучше припомнились подробности, принялась рассказывать заново.
— …И вот, когда я уже думала, что он меня поцелует, дали свет…
— И?
— И ничего не произошло. Сразу же включился и запищал его компьютер, заорал противным голосом его мобильный… Надо будет сказать, чтобы поменял звонок.
— Он ответил?
— Нет. Взял его с подоконника, поморщился, словно у него заболел зуб, и сбросил вызов.
— А, так это неплохо…
— Я тоже так подумала. Но он не положил телефон назад. Он набрал номер и вызвал такси.
— И?
— И такси приехало. Очень быстро, пяти минут не прошло. Вот ведь паразиты, когда надо, их не дождешься, а когда не надо, они тут как тут…
— Н-да. И что же он сказал тебе на прощание?
— Да так, ничего особенного. До свидания, сказал. С наступающим, сказал. Всего самого лучшего в новом году, сказал. А у самого глаза снова сделались стеклянными, и видно было, что для него существует только одна женщина — эта его теорема…
Лилия Бенедиктовна помолчала.
Екатерина Сергеевна робко взглянула на нее.
— Вы думаете, это не так? — спросила она с надеждой.
Лилия Бенедиктовна пожала плечами.
— Думаю, тебе следует переключиться на кого-нибудь другого, — после долгой паузы сказала она. — Мало, что ли, голубоглазых брюнетов? Причем попроще, без закидонов…
— Нет! — воскликнула Екатерина Сергеевна, прижав руки к груди. — Мне не нужны другие! Мне нужен только он! Такой, какой есть! Я все равно буду его добиваться — с вашей помощью или без нее, но буду!
— Молодец, — усмехнулась Лилия Бенедиктовна. — Настоящая женщина никогда своего не упустит. Что ж, добивайся. Удачи тебе.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Екатерина Сергеевна. Сняла со спинки стула свою сумочку. Встала. Повернулась к двери.
— Подожди-ка…
Екатерина Сергеевна, не оборачиваясь, медленно досчитала до десяти.
— Вернись. Сядь. Ты упомянула отца Нины Соболевой, который дрался за троих и спас вас от хулиганов. А кто он такой, как выглядит и как его зовут?
* * *— Esse homo![1] — торжественно произнесла Лилия Бенедиктовна, складывая руки под пышной грудью и откидываясь на спинку кресла. — Все сходится…
— Что сходится? — удивилась Екатерина Сергеевна.
Как ни была она занята собственными переживаниями, все же не могла не заметить, что описание Александра Васильевича Соболева произвело на хозяйку Клуба сильнейшее впечатление. С белого лба Лилии Бенедиктовны пропала вертикальная сосредоточенная морщина, уголки плотно сжатых губ приподнялись, а из агатовых глаз совершенно исчезло выражение мудрой усталости, и они засверкали, как звезды.
Да полно, Лилия ли это? Можно ли дать этой искрящейся энергией, полной и свежей, как утренние сливки, женщине, пятьдесят лет?..
— Лилия Бенедиктовна, а что…
— Неважно. К тебе это не относится. А важно то, что я снова в деле. Я помогу тебе. Я не я буду, если ты в самое ближайшее время не получишь своего Олега!
— Гм, спасибо, конечно, но…
— Никаких «но». Действовать будем так.
И, хотя в кабинете, кроме них, никого не было и никто не посмел бы подслушивать под дверью, Лилия Бенедиктовна низко нагнулась над столом, поманила к себе Екатерину Сергеевну, и дальнейший разговор происходил у них уже шепотом.
* * *— Знаешь, кого мы встретили в компьютерном магазине? — спросил Александр Васильевич.
Он сидел за кухонным столом и занимался тремя делами сразу: читал газету, колол щипцами орехи и наблюдал, как Нина жарит к обеду окорочка по-мексикански. Из их с Митей комнаты на кухню доносились приглушенные дверью восторженные вопли. Митя вдохновенно терзал новую приставку.
— Митиного учителя математики, Олега Павловича.
— А-а-а, — отозвалась Нина, потянувшись к полке с пряностями и взяв по ошибке белый перец вместо розового. — И как он после вчерашнего?
— Перец не тот, — сказал Александр Васильевич. — И самое время сбрызнуть лимонным соком.
Нина послушно поменяла перец и достала из холодильника лимон.
— О-го-го! Круто! Давай-давай! — слышалось из комнаты.
Александр Васильевич перевернул газетный лист.
— Из Южной Африки пишут, что у них наблюдается небывалое нашествие мигрировавших из Антарктиды пингвинов…
