Ребенок от босса (СИ) - Ти Эллин
Я смогу.
— Зонт берешь? Там пасмурно! — говорю Максимке, когда мы уже обуваемся. Он бежит к окну проверять тучи и кричит мне из комнаты:
— Беём!
Он пока плоховато выговаривает некоторые буквы, но в целом говорит очень понятно. Это помогает мне переживать перед первым днем в саду чуть меньше, чем невероятно, потому что я знаю, что если что, он все сможет сказать или попросить.
Я сумасшедшая мама, да?
— Обувайся, супермен, — целую его в макушку и снимаю с крючка на стене зонт. Надеюсь, стихия пощадит нас и мы останемся сухими.
Пока Макс застегивает липучки на кроссовках, телефон жужжит в кармане. Достаю и вижу, что там сообщение от Кости. Сразу же становится не по себе. и я сразу улыбаюсь! Точно идиотка!
Костя: Не успеваю сегодня забрать тебя, прости, тут ненормальный клиент уже полчаса обивает пороги офиса. Вызвал тебе такси, подъедет через три минуты. Тебе же с детским креслом, верно? Надеюсь, я не ошибся. Увидимся на работе.
Ну как? А? Ну вот как возможно все это? Что спустя три года нашего не общения он просто вдруг становится вот таким. Я же его даже с ужасным характером любила, с жутким отношением ко мне и в целом к отношениям. Сходила по нему с ума несмотря на то, что он мной просто пользовался! Пусть и по согласию, конечно…
А сейчас он такой. Ест мои торты с нереальный аппетитом, договаривается за моего ребенка в саду, подвозит меня каждое утро, а когда не успевает — сам без просьбы вызывает мне такси. С детским, мать его, креслом. Потому что помнит, что сегодня утром я буду ехать с ребенком.
И у меня нет шансов не думать о том, что у меня не осталось чувств. Все остались, все до капельки. И, кажется, их становится с каждым днем только больше, что даже немного пугает…
Но облегчение, что встреча Кости и макса произойдет не сегодня все-таки падает на мои плечи и я беру сына за руку и бегу к такси, номер которого Костя скидывает мне следующим сообщением, подписывая, что оплата произойдет с его карты, конечно же, и мне отдавать ничего не нужно.
Этот мужчина сведет меня с ума!
***
На работу от детского сада я иду с полными глазами слез. Это сложно принять, что твой ребенок стал таким взрослым, что у него появляется новый этап в жизни. Мы были неразлучны с ним с самого рождения, а теперь мы расстаемся все чаще и чаще и это просто дается немного болезненно, хотя я понимаю, что быть сутки напролет вместе — не лучший вариант воспитания мальчика.
Слезы застилают глаза, я в целом стала очень эмоциональная, поэтому даже когда захожу в офис не могу перестать плакать. Предательские дорожки так и катятся по щекам одна за одной и я надеюсь, что никто не полезет ко мне с глупыми вопросами, что произошло, потому что вряд ли я отвечу хоть что-то внятное.
Все свои вещи в новый кабинет теперь уже своего (с ума сойти!) отдела я перенесла еще вечером пятницы, когда тут совсем опустело от всех прошлых сотрудников. Нам с новенькими предстоит огромный пласт работы, но я настроена справиться, поэтому, точно знаю, что все будет хорошо.
Прихожу первой, захожу в свой (никогда не привыкну) кабинет, сажусь в кресло, закрываю глаза. Слезы все еще текут по щекам, теперь смешиваясь с радостью от новой должности и в целом работы мечты. Я почти не верю, что все это происходит на самом деле и… и я снова должна благодарить за это Костю.
Клянусь, его такое огромное присутствие в моей жизни буквально сводит с ума.
Он есть теперь в каждом уголке моей жизни, вливается в нее так, словно это совершенно не ранит меня, когда он снова захочет все прекратить. А я все равно позволяю. Зачем-то…
Как только думаю о Косте, слышу громкий стук в дверь, а зачем она распахивается и его лицо появляется в дверном проеме.
Он улыбается во все тридцать два и входит в мой кабинет, в руках у него два стаканчика с, полагаю, кофе. Костя закрывает за собой дверь и буквально сияя, говорит:
— Притащил кофе нашему новому финансовому директору, как маленькое поздравление с официальным вступлением в должность! Поужинаем сегодня в эту честь?
Я теряюсь. Очень теряюсь! Так, что даже не здороваюсь с ним, не принимаю кофе, не киваю хотя бы! Просто смотрю на него во все глаза и не понимаю, какого черта он так ведет себя со мной.
— Я… вынуждена отказать, прости. Ты же знаешь, дома меня будет ждать…
— Ребенок, помню. Поэтому я предлагаю пойти в ресторан, где отличное детское меню и большая игровая комната с аниматором. Как тебе идея?
Как мне идея? Отвратительно! Я почти готова вскрикнуть это вслух, вовремя прикусываю язык, потому что прозвучало бы это ужасно резко. Но нет! Никаких ресторанов с детским меню! Я не готова, моя психика не готова, мое сердце не готово!
— Я не знаю, если честно, — вздыхаю, и он вдруг ставит кофе на стол и присаживается передо мной на корточки.
— А что случилось? Ты плачешь?
Черт. Ну вот черт!
— Немного расстрогалась из-за всего, — отвечаю ему и чувствую, как от этих слов начинает дрожать подбородок. Нет-нет-нет! Я не стану плакать при нем! Только сегодня утром думала о том, что я не могу поплакать, потому что просто не имею права давать слабину, как вдруг меня почти прорывает. Нет! Этого вообще допускать нельзя!
— Из-за должности?
— Угу, — киваю. Это далеко заходит, в течение трех секунд надо прерывать этот разговор. — И из-за Макса. Первый день в саду, я просто… Все хорошо! Правда!
Во “все хорошо” Костя, очевидно, не верит, потому что слезы продолжают литься, а подбородок не перестает дрожать. Он так и сидит на корточках передо мной и кладет руки мне на колени, а потом вдруг поднимает одну и стирает мокрые дорожки.
Естественно, делая только хуже.
Не знаю, бывает ли у кого-то иначе, но обычно жалость делает только хуже. Когда кто-то начинает жалеть, болит автоматически еще сильнее, и слез тут же становится больше. Этот процесс практически невозможно контролировать. И самое обидное, что прикосновение Кости к моему лицу действует на меня именно так: я захлебываюсь в слезах сразу же, обрушивая на этот момент всю прожитую боль, все невыплаканные слезы, все обиды и вообще все, что я так давно не могла выпустить с помощью слез.
И уже через полчаса, минут за семь до начала рабочего дня, мы сидим с Костей на диванчике в моем кабинете и я уже успокаиваюсь после получасовой истерики у него на груди.
Я просто плакала. А он просто обнимал меня и гладил по волосам, словно я имела на эту нежность хоть какое-то право.
Осознание слишком интимной близости (а это, клянусь, гораздо ближе, чем секс) падает на меня с десятиметровой высоты и я тут же оживаю и отстраняюсь. Не представляю, насколько плохо сейчас выгляжу, но на душе мне удивительно легко. Я давно не ощущала такой приятной легкости. Ощущение, что я скинула со своих плечей пару килограммов лишнего груза.
—- Прости, — шепчу, отстраняясь. — Я не должна была. Просто… много чего случилось, меня прорвало.
— Не извиняйся. Тебе не должно быть неловко за это, все люди имеют право на слабину.
— Не перед своим начальством, — качаю я головой.
— Не вижу тут никого похожего, — шутит Костя, пытаясь уверить меня, что все в порядке. — Я оставлю тебя, понимаю, что тебе нужно подготовиться к работе. Но про вечер подумай, пожалуйста. Я бы очень хотел поужинать с вами двумя.
С нами двумя… Это финиш!
Глава 17. Света
Пятница. Начало последнего рабочего дня на этой неделе. Первой недели в новой должности! С новой командой, новым креслом, кабинетом и вообще всем новым! Да даже новым образом жизни. Все это чертовски удивительно и даже ни капли не утомительно. Потому что новая команда просто невероятные сотрудники, честное слово, команда мечты! Я вообще не жалею, что решилась на такой серьезный шаг как смена всего коллектива финансового отдела, потому что в ином случае мне не было и на десять процентов работать так комфортно, как сейчас.
