Красивый. Родной. (не)Мой (СИ) - Милоградская Галина Luchien.
Видел её сына, светлый, голубоглазый, черты Алины угадываются, но понятно, что больше в папу пошёл. Ещё и такой маленький… Как же хочется докопаться до прошлого, узнать лучше, ближе! Сперва не рассматривал её как женщину. Хорошенькая, но я других люблю. Флиртовал по привычке, просто потому что люблю, когда девушки улыбаются, а не ходят с кислыми минами. И Алина отвечала не слишком охотно, видел же, что ей не до флирта. Вот только улыбка у неё оказалась слишком красивой, преступно прятать. Захотелось, чтобы чаще улыбалась. Сам не заметил, как увлёкся.
Отношения на работе ничем хорошим не заканчиваются, Вероника это отлично доказала, когда после разрыва мы несколько месяцев разговаривали только на рабочие темы, стараясь вообще лишний раз не пересекаться. Лишь недавно опять нормально общаться стали, и то потому что она новый роман закрутила. Тогда какого хрена эта ревность к Алине, с которой у нас вообще ничего нет?!
— Думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь?
— Если и смотрю, тебе какое дело? Мы — люди свободные, правил не нарушаем, вне работы имеем право на личную жизнь.
Не знаю, зачем решил поддразнить. Вероника вспыхнула слишком предсказуемо, поджала губы, стиснула свои плечи и процедила:
— С кем ты спишь вне работы, не моё дело.
— А на работе я не сплю, я на ней работаю, — ответил и вдруг понял, что хочу, чтобы это стало правдой. Чтобы Алина стала правдой в моей жизни. Насколько сама захочет: на один раз, или надолго. Сегодня почти удалось сломить сопротивление. Понимал, что давлю, что рискую пережать, но рядом с нею сложно сдержаться. Давно так напролом не пёр.
Вечером жду её у ворот, точно знаю, что она ещё не уходила. Идёт по дорожке, держит сына за руку, тот что-то рассказывает. Лена с мальчишкам летом в Адлере у бывшей тёщи живёт, я иногда на выходные к ним приезжаю. Может, позвать Алину с сыном на море? Хотя она из Севастополя, чем там её удивишь?
— Садитесь, подвезу до дома, — распахиваю дверь заднего сиденья. Илья тут же забирается внутрь — несколько раз я уже отвозил их. Алина вздыхает, но соглашается. Обычно она на автобусе едет, но до остановки отсюда ещё пройти надо.
Посадив сына на колени, Алина отворачивается к окну. Подозрительно тихая. Неужели всё-таки слишком надавил? Постоянно смотрю на неё в зеркало, но она молчит, Илья смотрит мультики в телефоне.
— Алин, ты на меня злишься? — начинаю осторожно.
— Нет. А должна? — Она хмурится. Взгляды пересекаются в зеркале. С её глазах проступает смятение, по щекам начинает разливаться лёгкий румянец. Как он ей идёт!
— Ты подумала над моим предложением об ужине? — спрашиваю тихо, возвращая взгляд на дорогу.
— Ты слишком торопишь события.
— Значит, у меня есть надежда? — Не смотреть на неё, не смотреть. Не отвлекаться от дороги.
— Смотря чего ты ждёшь. Мне не нужны отношения.
— Звучит, как мечта для любого мужчины, — криво улыбаюсь. Думаю, что сам, пожалуй, не против этих самых отношений с ней. Или хотя бы попытки их создать. — Давай сходим на свидание, — предлагаю внезапно для самого себя. — Втроём, — добавляю, видя, что колеблется. — Хочу узнать вас лучше.
— А если я не хочу? Не хочу узнавать тебя лучше?
— Ну, про штамп в паспорте ты уже знаешь, разве это не главное? Считай, что уже знаешь обо мне всё.
Хотел пошутить, но, кажется, расстроил. Алина снова отворачивается и горько поджимает губы. Что же у тебя произошло? Откройся мне. Сам не заметил, что произнёс это вслух. Наши взгляды снова встречаются.
— Неважно. Не думаю, что эта информация тебе необходима.
— Отец Ильи не появится в прекрасный момент на пороге дома?
— Нет. Точно нет. — Алина отвечает решительно, а я убеждаюсь — сбежала. Что там за тиран был?
— Он вас обижал? — спрашиваю напряжённо. Руки непроизвольно сжимаются на руле. Мужчин, которые поднимают руку на женщин и детей не считаю людьми.
— Если ты имеешь в виду физический контакт, то нет. Он обидел иначе.
Она снова замолкает, клещами правду тянуть не собираюсь. Не представляю, что у неё в голове творится, но замечаю перемену в настроении, как будто воздух становится чище. Алина расправляет плечи, целует сына в макушку и смотрит на меня.
— Я согласна. Давай сходим на свидание втроём.
— Сегодня? — не могу удержаться от улыбки.
— Завтра. Завтра пятница, можно позволить себе немного расслабиться. Я дежурю на следующие выходные.
— Я тоже, — улыбаюсь шире. Притормаживаю на светофоре, поворачиваюсь к ней и говорю: — Это будет незабываемое дежурство.
Весь следующий вечер мы гуляем по городу. Я словно заново его открываю, показываю любимые места, отвожу в любимое кафе-мороженое, куда со своими пацанами обычно прихожу. С детьми всегда с лёгкостью нахожу общий язык, сказывается специфика работы. Поэтому к вечеру Илья доверчиво спит у меня на руках, пока мы медленно идём к дому. Мадину и Джаника знаю через Эдика, сотни раз за одним столом сидели. Им можно доверить Алину и Илью. Почему-то очень хочется их оберегать, может, из-за грусти, которая иногда проскальзывает в серых глазах, или из-за беззаботной улыбки Ильи.
С женой, несмотря на скандалы, разошлись мирно. Точнее, скандалы прекратились, когда мы развелись. Она второй раз замужем, снова беременна, и я за неё искренне рад. Человек хороший, только не мой. Интересно, а Алина — моя?
Мы останавливаемся у ворот, оба молчим. Она осторожно забирает Илью, тот сонно выдыхает, но не просыпается.
— Можно тебя поцеловать? — спрашиваю и замираю в ожидании ответа. Но его нет — молчание и есть ответ. Наклоняюсь и касаюсь губ. Жаль, что между нами Илья, иначе простым целомудренным поцелуем не ограничилось бы.
— Такой правильный, — шепчет Алина с улыбкой.
— При детях по-другому никак, — отвечаю в тон. — Но я обещаю, что скоро исправлюсь.
Она отвечает долгим взглядом и уходит. Стою у ворот, улыбаясь, как идиот. Сердце давно так не стучало. Чувствую, как начинаю влюбляться.
Глава 15
Алина
Губы слабо покалывает, после поцелуя с них не сходит улыбка. Тихо вхожу во двор и вижу довольную Мадину. Она стоит на балконе, скрестив руки на внушительной груди. Знаю, что расспросов не избежать. Уложив Илюшку, выхожу на крыльцо — Мадина уже ждёт в беседке перед домом. Дымится чай, в яблоневых ветвях заводит песню соловей.
— Артурчик — хороший мальчик, — начинает Мадина, когда я сажусь. — Не обидит, не бойся.
— Я не боюсь, — отвечаю, чувствуя полное спокойствие. Чего мне бояться? Обжечься уже обожглась, но на воду дуть не стану. Хочу жить, дышать этим вечером, пропускать через себя чувства другого человека и открываться навстречу. Ночью в постели прислушиваюсь к звукам ночи и своему сердцу. Заледеневшее, оно постепенно начинает оттаивать. Не Артур, так обязательно появится кто-то другой, не брать же обет целомудрия! Секс я всегда любила, и пусть такого, как с Максимом, скорее всего уже не будет, до него у меня были мужчины, просто любви не было. Но для получения удовольствия её наличие не обязательно. Зачем строить из себя недотрогу? Максим-то верность мне не хранил, а у меня внутри до сих пор стоит барьер и табу на других.
Повернувшись на живот, я включаю телефон. Почти полночь, нормально ли писать в такое время? С другой стороны, это не пьяный звонок бывшему, а игривый вопрос возможному будущему, поэтому отметаю сомнения и пишу Артуру.
Не спишь?
Тишина. Наверное, уже уснул. Удалить сообщение? Не успеваю — отвечает: нет. Сердце подскакивает и приятно покалывает, сжимаясь. Что дальше? Спросить, как дела? Чем занят? Чем люди в это время занимаются? Естественно, уже ложатся, если одни…
Хочешь, я приеду?
От неожиданности не знаю, что сказать. Мы расстались больше двух часов назад, я не знаю, как далеко живёт Артур, но желание увидеться стучит в виски. Не думая, что творю, коротко отвечаю: да. Волнение накрывает волной, ладони холодеют, прикусываю губу, прерывисто выдыхаю. Сердце уже стучит, как барабан. Подскакиваю с кровати, надо одеться, не выходить же в шортах и майке для сна. А в чём? Не в вечернем же платье и на каблуках! Нервно хихикнув, ныряю в тапочки, подхожу к кровати, на которой спит Илюшка. Он спит крепко, давно перестал просыпаться по ночам, даже если мимо пройдёт футбольная команда, не проснётся. Волосы собрала в простой хвост, краситься тоже не вижу смысла. Зачем Артур предложил приехать? Мысли скачут напуганными зайцами. Может, ещё не поздно сказать, чтобы остался дома? Увидимся в понедельник, два дня всего. Точно, сейчас напишу и скажу…
